Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.
Шрифт:
открывать дверь в помещение.
Сколько раз он набирал номер опера – я не знаю. Но в конце
концов соединился, и разговор был очень коротким: я видел, как
Дока несколько раз кивнул головой, с чем то соглашаясь, и
положил трубку. Вышел на свежий воздух:
«Михаил ругал», - принял вид невинно оскорбленного, -
«сказал, что могли бы и раньше позвонить», - продемонстрировал
взглядом, что здесь я главный виновник, - «приказал завтра ровно
к пяти у него быть, есть для нас поручение».
Я
виновности за звонок к оперу. Потому что слегка тот темнил – если
нужны мы были срочно, то еще не вечер, можно и сегодня успеть
поговорить. То-есть, поругал нас с Докой не по делу, так, для
профилактики, показать кто главный. Осталось снять с приятеля
тяжесть ответственности, как говорят, не в масть попали, и я
попытался приятелю это объяснить:
«Помнишь, как Михаил возмутился, когда я предложил при
его начальнике с летунами разобраться?» - об этом я
действительно говорил оперу уже в милиции, где вместе с его
интеллигентными знакомыми оказались после пивбара.
«Помню», - Дока головой кивнул, - «не хотелось им
поверить, что летуны могли с бандюками в сговоре оказаться».
«Потому сейчас и ругался, что бы мы место свое знали», -
покачал у приятеля перед носом пальцем, и улыбнулся, - «Так что
не переживай, начальник подчиненных для профилактики ругать
должен, даже не за дело!»
По домам разошлись, довольные оба.
Часть тридцать пятая.
сегодня Паша не в настроении. Обычно в поле собирается
с удовольствием – и сам шуточку отпустит, и над собой
приколоться позволит. И энергия в это время из него какая-никакая
лучится, особенно в последнее время, когда старался направить ее
на главное – выколотить образец с видимым золотом. У меня даже
крамольная мысль мелькнула: не посетило ли его ночью видение,
схожее с космической подсказкой Владимира, и он поставил крест
на мечте? То-есть, с пророчеством нашего экстрасенса по части
золота согласился - нет его на пятачке. Но рудопроявление
полиметаллов есть, как компенсация несбывшихся надежд, и в
столь мрачный вид привести Пашу могло только что-то другое.
«Не заболел, часом?» - поинтересовался в подходящий
момент, - «Тогда в поле не едь, можешь денек покамералить».
Владимир меня услышал, оценивающе на Пашу посмотрел.
А тот в ответ буркнул:
«Все путем, нечего в камералке делать!» - подтвердил, что со
здоровьем у него порядок, то-есть, внешний вид определяется
травмой душевной. А какой еще?
«С Людкой вчера поцапался», - не задержался Владимир, -
«только можешь ее успокоить – сегодня зерна тебе приволоку, от
чабана подарок! Будет чем курей кормить!»
«Ничего не надо!» - не обрадовался хозяин пернатых, - «я с
курями
завязываю!» - и все мы пошли на выход, к машине. Я иВладимир – удивленные больше некуда.
В поле Паша душой отошел, и когда я собирал народ ехать
домой, в машину залезал уже с улыбочкой. С ней же из нее
выскочил возле камералки первым, и потащил за собой хвостом
всех, за исключением теперь недовольного Владимира.
«Что это они?» - кивнул я на удаляющуюся кавалькаду.
«А!» - Владимир помолчал тройку секунд, обдумывая ответ,
– «Паша им голову задурил. Сказал, что образец везет с
«блесткой», вот за ним и повалили», - посмотрел в упор на меня, -
«Врет, нет у него золота! А зерно у чабана брать отказался, завтра
повезу назад!» - понятно, почему Владимир такой хмурый –
двойной удар по самолюбию не каждый может перенести
спокойно.
В комнате Паша желающим морочил голову –
демонстрировал образец с первой на пятачке «блесткой» – это он
так считал. Любопытные по очереди камень в руках крутили,
рассматривали, что он определил как видимое золото. Отвечали
улыбками, но восторгов и поздравлений пока не высказывали –
что-то подозрительное есть, но … надежно определить что именно
– не решались, может и золото, а может…. и не договаривали. На
меня с Владимиром сразу же обратили взоры: вы то что думаете,
насчет «блестки» в образце коллеги? Золотинка это, или что-то на
нее только похожее? Паша в ожидании ответа аж напрягся, как я
перед уколом, каковых боюсь смертельно, но я ему только
подмигнул, давай мол, дури всех и дальше. А Владимир хмыкнул,
и тоже отвечать не стал, сделал вид, что некогда ему, и без этого
образца с «блесткой» дел хватает.
Потихоньку пришлый народ разошелся, так и не придя к
окончательному мнению, золото в образце или что другое. Паша
уже начал его прятать, остерегаясь нести на показ главному
геологу, и только теперь я ему посоветовал:
«Ты этот камушек петрографу отнеси. Он на «блестку»
покапает чем положено, и точно скажет, золото это или нет».
Паша с образцом мигом из комнаты выскочил, а Владимир со
смешком посмотрел ему вслед, и когда дверь закрылась, удивил
меня загадочной фразой:
«Столько шума из-за ерунды, из-за одной «блестки»! Можно
подумать, что-то она решает!» - это, как я понял, на всякий случай
попытка оправдаться за когда то произнесенную фразу, что «нет на
пятачке ничего». Вдруг космос тогда ошибся?
От петрографа Паша вернулся сияющий как звезда:
«Золотишко в «блестке!» - доложил с порога, - «Петрограф
точно определил!» - и уже персонально Владимиру, - «Так что
рудопроявление у меня, а не какое-то там проявление!»