Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая. Опасный маршрут

"Точно не приходил", - Виталий с уверенностью, - "я и об этом повариху порасспрашивал - никто в погребе не шарился, она на него по моей просьбе замок повесила. И на кухне ничего не лежало - я и об этом вчера позаботился".

Сказал, и у меня в голове мелькнуло: может, действительно наш канавщик, этот тюхтя-матюхтя, уже в другом мире? Не от харакири, конечно, а помощи того, кто оставил отпечаток большого сапога? Может, нам действительно нужно труп искать?

"Что дальше будет?" - поинтересовался у Виталия, постарше меня по возрасту, а значит и поопытней.

"Искать. Завтра менты прикатят - и начнем. Глядишь - по запаху и наткнемся. Только", - он на секунду задумался, и уже с тревогой", - "сейчас возьму пару ребят, и все остатки сайги вокруг столовой соберем и закопаем. А мясо спрячем. Вдруг с ментами еще кто-либо прикатит, вроде охотинспекции!"

"Повариху предупреди, что бы и завтра, и послезавтра все с тушенкой готовила", - предложил я еще одну меру предосторожности, - "а ребят, у кого ружья есть - что бы припрятали. Мало ли чем менты могут заинтересоваться и что в отряде искать!"

Виталий с озабоченным видом - он же не последний в незаконной добыче сайги - пошел организовывать маленький субботник, а я зашел в камералку, посмотрел чем там занимаются, кое с кем поговорил, кое-что техникам подсказал. И что бы дальше не толкаться и всем мешать, палатку-камералку покинул, и побежал по проселку на юг, к отпечатку сапога, для защиты которого положил рядом неподъемные два камня. Должен я еще раз его посмотреть и сравнить с сегодняшними отпечатками сапог двух канавщиков. И, если они окажутся равными по размеру, все же попробовать найти отличия или сходства по другим признакам.

Подбежал к камням - выматерился (про себя) и в сердцах сплюнул: один из них понравился лисе, она вокруг его потопталась, и подняла лапу. В итоге, от ценнейшей улики ничего не осталось, и мне соваться с ней к ментам бесполезно. Теперь канавщик Гриша - партизан для них однозначно!

Часть тринадцатая.

Менты прикатили к обеду. Уазик остановился за нашим домиком, из него вылезли шофер с погонами сержанта, Леня, Палыч, Рома, и казах в звании капитана. Шофер полез в двигатель, остальные в домик зашли, со мной поздоровались. Капитан облюбовал табуретку, другим достались кровати.

"Ну и жара!" - подергал страж порядка на груди офицерскую рубашку, выгоняя из под нее тепло и пот в надежде охладить тело; выбрал из присутствующих меня, - "Что у вас нового? Поджигатель не появлялся?"

Я поискал глазами Леню, и он мне кивнул, разрешая ответить:

"Нового ничего, поджигатель не появлялся и следов своих нигде не оставил".

"Разберемся", - уверил капитан, и от меня взгляд перевел на Леню, - "Домик найди, что б я со свидетелями и подозреваемыми мог поговорить один на один".

Я усмехнулся, насчет "подозреваемых" - уж не Розочка ли это, или ее Ромочка, а Леня вопрос с домиком решил мигом:

"Здесь и говорите".

Потерпевшие - Палыч и Рома - зашевелились, не зная что делать: продолжать сидеть, или пора подниматься, из домика сваливать, и ждать своей очереди. Леня, однако, посчитал момент подходящим показать себя радушным хозяином:

"Только вначале я вас в столовую приглашаю!"

"Обед - хорошо!" - заулыбался капитан, - "Веди давай! Проверим, как народ кормишь!" - и с табуретки поднялся. Все из домика начали выходить, и я Рому тормознул, потому что заметил Розу и Вику, которые собирались прорваться в домик к своим сумкам - переодеться к обеду, но боялись это сделать при представителе милиция. Девушкам я махнул, что б заходили, и объяснил, что они должны вернуться в свою палатку, и Рома поможет им перетащить туда вещи. У того на шее зависла Розочка, но когда страсти поутихли, незаметно скосила на меня глазки и подмигнула. Вот зараза!

С обеда капитан вернулся довольным, в сопровождении Лени. Табуретку проигнорировал, плюхнулся на мягкую кровать:

"Подремать бы часок!" - это для нас с улыбкой, после чего на физиономию напустил серьезность, - "Но дела ждут! Сейчас поедем на место преступления, смотреть сгоревшую машину!"

Минут десять он к поездке готовился - на кровати копил силы, после чего с сожалением вздохнул:

"Все, пошли!"

Приказ касался Лени, и я посмотрел на него: мне то что делать.

"И ты тоже!" - капитан торнул в меня палец, - "И хозяин сгоревшего транспорта тоже!" - это он уже Палычу.

Я так и не понял, зачем к остаткам Камаза мы ездили. Наверное, капитан хотел убедиться, что он точно сгорел, и голову ему не морочат. Леня показал ему все значимые места: и где Камаз стоял ночью, и где Палыч ночевал в спальнике, и куда его преступник оттащил от проселка, что бы не лежал на виду. К моему удивлению, капитан не то что не пытался что-то получше разглядеть на земле - он ни разу не нагнулся! А я, дурак, все здесь на коленях исползал, следы выискивал!

Остатки Камаза капитан все же обошел, пальцем потрогал какую-то железяку, после чего палец осмотрел, убедился, что он в саже, и больше ни к чему не притрагивался.

"Сам виноват!" - строго объяснил Палычу, - "Для машин асфальт есть, что бы товар возить, а степь - для чабанов, овец пасти! Нечего в ней посторонним делать!" Хорошая философия! Оказывается, и мы, геологи, тоже здесь посторонние, раз к чабанам и овцам не имеем отношение!

Я уже понял, что поджигатель Камаза определен - это несчастный канавщик Гриша. И приехали менты в отряд всего лишь для галочки: капитан ничем не заинтересовался, никаких следов не выискивал, у нас о них не спрашивал, и, похоже, собирался дела в отряде сегодня же закончить. Что он тут же подтвердил:

"Все, поехали!" - отдал команду, и пошел к Уазику. Мы, естественно, за ним без возражений.

"Чайку организуй!" - непонятно кому приказал капитан в домике, как только в него зашли. Пришлось мне бежать в столовую, чай организовывать. А когда с горячим чайником вернулся к домику - возле него толкались Леня, Палыч и Рома, а в нем капитан допрашивал "подозреваемую" Розочку. Рому, который не находил себе места, я постарался пристроить к делу: развести в сторонке костерок и не давать чайнику остыть. После чего подошел к серьезным мужикам:

"Что он от нее хочет?" - то-есть, капитан от Розочки.

"А я знаю?" - это Леня с возмущением, а дальше тихонько, что бы до Ромы не донеслось, - "Он девку чуть ли не раздел глазами! Засуетился, блин!"

Палыч рядом хехекнул пару раз со смешком, и здесь дверь домика распахнулась, словно от удара тараном, выскочила пылающая гневом Розочка, и с не меньшим эффектом ее захлопнула.

"Козел! Лапать меня вздумал!" - и с гордо поднятой головой пошла в сторону своей палатки. Рома от костерка кинулся за ней, а Леня посмотрел им вслед, и первый раз при мне Розочку похвалил: