Инсинуации

– Хм…

– Ой, перестань морализировать и подумай головой. Удачный проект гарантирует тебе хорошую работу. А с Хиггинсом удачных проектов светит мало.

– С ним комфортно работать, и у меня уже есть, что показать в выпускной работе.

– Ну не будешь же ты всю жизнь за ним таскаться? – резонно заметил Тед.

– Нет, конечно.

– То-то и оно, Чейн, – и с видом заправского гения, парень блаженно закрыл глаза.

Элис лишь осуждающе покачала головой и мыслями невольно вернулась к инциденту. Что ж, надобность в Генри по вопросу консультаций отпала сама собой, но лучше бы ей, как и планировалось с утра, прогуляться до лаборатории, а не торчать здесь. Она чертыхнулась и принялась собирать вещи. Как ни крути, а зайти к подруге придётся. Элис всё еще не знала, где конкретно следует быть завтра в четыре часа дня, чтобы с позором сдохнуть под взглядом Джеральда Риверса. Выдохнув сквозь сжатые зубы и мысленно проклиная себя, она встала и подхватила сумку. Джастин бренчал какую-то новую мелодию, которую задушевными голосами тянули Мел и Аннет.

– Ты куда? – окликнул её Тед, приподнимаясь на локтях.

– Могила сама себя не выроет, – она вздохнула. – А завтра мне эта ямка точно пригодится.

– Да не драматизируй ты, – махнул рукой парень, растягиваясь обратно на траве. – Риверс – порядочная задница. Уверен, с ним таких случаев было миллион, а может, чего и похуже случалось. Думаешь, он ни разу тупых песенок не слышал?

Но это заявление вовсе не успокоило Элис. Она вздохнула и направилась к зданию тридцать девять по Вассар-стрит. Ей нужна была Кёлль. Та уже должна была закончить со студентами-практикантами, так что можно смело надеяться на чашечку чая и задушевный разговор. Всю дорогу Элис не могла перестать себя накручивать, во всех красках представляя свои завтрашние унизительные извинения. Чуть ли не с ноги распахнув дверь лаборатории, она проорала на ходу:

– Генри, я феерическая идиотка!

И замерла. Этот день не мог оказаться ещё хуже, определенно нет, но у него получилось. Прямо посреди аудитории возвышалась фигура стоящего к ней спиной Риверса, и от Элис не укрылось, как напряглись его плечи при звуках её голоса. Звуках? Да она орала так, что слышала половина кампуса Фэйрчайлд. Но профессор не соизволил повернуться, продолжая что-то говорить весело улыбавшейся ему в ответ Генриетте. Как всегда, в самых ужасных ситуациях, в голову полезли идиотские мысли. Например о том, что подруга и профессор действительно почти одного роста, но Риверс всё же немного выше. Или что он снова нацепил пиджак, хотя в одной рубашке смотрелся лучше и не столь официально. И что ей совсем ненужно было этого замечать, но уже поздно выкалывать себе глаза.

Услышав шум и вопль, Кёлль выглянула из-за мужского плеча, намереваясь поздороваться с Элис, но осеклась, увидев на её лице всю гамму чувств от шока до пунцового румянца. К чести Генри, соображала подруга быстро, а потому вновь посмотрела на профессора, ослепительно улыбнувшись и быстро заканчивая разговор.

– Я всё поняла, Джеральд. Без проблем, можешь провести завтра консультации здесь.

– Ты чудо, – протянул Риверс неожиданно мягким голосом. – Я твой должник.

– Помни мою доброту, а насчёт долга мы с тобой потом побеседуем. Прости, мне через пятнадцать минут бежать, Хиггинса подменять.

Легко хлопнув Кёлль по плечу, от чего подруга закатила глаза, он развернулся и, не глядя на внезапную гостью, направился прочь из аудитории. Элис едва успела отскочить в сторону, чтобы не мешаться ему на пути. Стоило двери захлопнуться, а тяжелым шагам стихнуть в глубине коридоров, она повернулась к собиравшей со стола бумаги Генриетте.

– Ты называешь его по имени даже в университете, – это был не вопрос.

– Элис, в прошлом году мы трахались с ним целый месяц, – Кёлль фыркнула, не отрываясь от своих сборов и убирая листы в огромную папку. – Было бы странно обращаться к нему полными регалиями, когда я держала его за член.

– Избавь меня от подробностей, пожалуйста, – Элис поморщилась. Черт возьми, она никогда до этого не считала себя ханжой, но в последнее время всё её поведение доказывает обратное. Что происходит?

– Отличный член, кстати, – Генри весело подмигнула. Она замерла, явно пробегаясь по мысленному списку дел, а потом повернулась и скрестила на груди руки. – Так. Судя по вашему взаимному игнорированию, что-то произошло. Рассказывай.

Элис застонала и закрыла лицо руками, примостившись на невесть какими путями очутившемся здесь высоком лабораторном стуле.

– У тебя есть пять минут, а потом мне надо бежать, – подруга уперлась бедром в заваленный проводами и коммутаторами стол и воззрилась на раздосадованную Элис. – Я жду.

– Он звонил мне, чтобы сообщить время консультации. Я не слышала… – начала она и остановилась.

– Пока не замечаю ничего криминального. Дальше, – подгоняла Кёлль.

– Бессердечная женщина, – воскликнула Элис, – ты же видишь, мне дико стыдно об этом говорить!

– Тем интереснее, – синие глаза коварно блеснули. – Договаривай. Я хочу знать, отчего Риверс строит из себя обиженного и вылетает из аудитории с таким взглядом, словно готов убить кого-нибудь.

– И он бы убил, честное слово! – воскликнула она и сумбурно заговорила. – У меня на его вызове стоит «Смерть на двух ногах»… а ты сама знаешь какой там текст. Ух, оскорбление на оскорблении! И вот он звонит, я тупо пялюсь на телефон, пытаясь понять, что, черт возьми, ему от меня надо! А эта зараза, оказывается, стоит за моей спиной, слушает, как ему предлагают поцеловать зад, и ничего не делает… Боже, Генри, это был такой позор. Там ведь собрался весь наш курс…

Договорить ей не дал оглушительный хохот. Подруга запрокинула голову и искренне смеялась, пока на глазах не выступили слезы. Элис насуплено молчала.

– Вот черт, – с трудом произнесла Генриетта, продолжая хихикать. – Не думала, что ты будешь так долго ему сопротивляться. Поздравляю, Элис, ты побила все рекорды. Полагаю, Джеральд уже готов тебя проклясть.

– Твою мать! Я тебе о другом говорю! Гребаные потуги Риверса меня не волнуют совершенно, а вот то, что я поставила профессора в неловкое положение перед его же студентами… Генри, мне у него учиться ещё полтора семестра.

– Бог мой, – подруга смотрела на неё, словно видела впервые, – это действительно единственное, что тебя заботит, Элис? Тогда ты либо тупая, либо святая.

– Что?

– Тебя волнует, как это скажется на его авторитете среди студентов?

– Ну, да.

– Полагаю, никак, – Кёлль подхватила папку со своего стола. – Я считаю, Джеральду Риверсу глубоко плевать, что о нём думают другие. Но, судя по разыгравшейся пять минут назад мизансцене, ему совершенно не всё равно, как к нему относишься ты. И вот это – самое интересное.

– Ты бредишь, – Элис приложила руку к холодному лбу. Как же достали все эти бесконечные шарады. – Генри, я…

Её прервал звонок телефона. Подруга достала голосящий мобильный, сбрасывая вызов.

– Мне надо бежать. Давай договорим сегодня за покером.

Элис лишь устало махнула рукой. Сама виновата, упустив из виду, что подруга всю неделю на подмене у Хиггинса. Она хотела обсудить способы извинений, все же Кёлль знала профессора гораздо лучше, но теперь сомневалась в адекватности советчицы. Тем временем Генриетта сунула в руки ключ от аудитории, приказав не потерять до вечера, и убежала на лекцию. Элис осталась в гордом одиночестве, с кашей в голове и никуда не девшимся стыдом. Какое детство ударило ей в голову той ночью? Никогда раньше она не позволяла идти на поводу у злости и раздражения, боясь показаться в итоге глупой и несерьезной. И вот, пожалуйста!