Институтка. Уроки любви

– Это тоже вам. Счастливого пути.

Посыльный вышел, торопясь покинуть вагон.

Амадин открыла футляр и ахнула: бриллианты. Серьги и браслет лежали, переливаясь на темном бархате. Ошарашенная, девушка не сразу заметила записку:

“Удачи, птичка”.

Первым порывом было распахнуть окно и выкинуть все прочь, благо поезд уже отъехал от перрона и теперь набирал ход. Амадин даже потянулась к раме, но в последний момент передумала: в конце концов, это – ее наряды, вряд ли они подойдут следующей любовнице. Что касается украшений… Если Рейнарду было так проще, что ж… бриллианты всегда можно заложить…

– Простите, магистр, – Милли вошла в комнату. – Коридорный просил передать, что вас ждут в холле.

Сердце подпрыгнуло, а желудок мгновенно скрутило от волнения. Неужели… Великому инквизитору наверняка доложили о ее приезде.

Желая выглядеть как можно лучше, и в то же время заставить мужчину ждать, она трижды меняла выбор платья, пока не остановилась на вишневом костюме. Длинная юбка с оборкой из черного кружева и жакет с бархатными манжетами. Тонкая блузка с жабо дополнила образ. И, главное – никаких корсетов. Хватит с нее и того, который она вынуждена была надеть в дорогу.

Руки дрожали, и тюбик помады выпал из пальцев, покатился по полированной поверхности трюмо, оставляя алый след. Как тогда, в салоне Шуаз… Амадин тряхнула головой и быстро закрыла тюбик. Красить губы не стала, только покусала их, чтобы они были ярче, после чего направилась к лестнице.

Ноги подкашивались, и ей пришлось крепко держаться за перила. Зачем он пришел? Что она скажет?

– Амадин! – знакомый голос развеял наваждение.

Девушка посмотрела вниз:

– Пьер? А…

Лучший друг ничуть не изменился. Все такой же долговязый и немного нескладный, он буквально взлетел по ступеням и чмокнул Амадин в щеку.

– Рад тебя видеть!

– Я тоже. Это ты ждал меня?

– Кто ж еще! – он широко улыбнулся. – Ты же сама написала, когда приедешь, и где остановишься!

– Верно, – Амадин на секунду опустила голову, чтобы скрыть разочарование, мелькнувшее во взгляде. Она не сомневалась, что, хотя она и не писала никому больше, тот, другой тоже все знал. И не пришел.

– А где Мари? – как можно более беспечно поинтересовалась Амадин, не желая посвящать друга в свои

– У нее примерка свадебного платья, – Пьер развел руками. – Как ты понимаешь, туда меня не пригласили.

– Конечно, – кивнула Амадин. – Видеть невесту в платье до свадьбы – плохая примета.

– Ты же в них не веришь.

– Зато Мари верит, – девушка с нежностью посмотрела на друга. – Когда у вас репетиция свадьбы?

Пьер наморщил лоб, пытаясь вспомнить:

– Через неделю, кажется.

– Кажется?

– Я не силен в датах. Родственники прибывают через два дня. Ты придешь?

– К родственникам?

– На репетицию.

– Только если Мари перестанет меня упрашивать стать подружкой невесты, – предупредила девушка.

– Ты бросишь нас у алтаря перед толпой родственников? У тебя нет сердца, – Пьер картинно прижал руки к груди и рассмеялся вслед за Амадин. – Пойдем, я угощу тебя обедом!

Справедливо решив, что дела могут подождать один день, девушка подхватила друга под руку, и они направились по лестнице.

Ресторация Метрополя была все такой же вычурной, какой она осталась в памяти Амадин. Полированный мрамор стен, начищенная бронза, темное дерево, гул голосов, эхом отражающийся от высоких потолков. Переступив порог, девушка невольно бросила взгляд по стороном, словно ожидая увидеть знакомую фигуру в черном мундире. Но герцог л’Армори никогда не любил эту место, предпочитая менее помпезные и людные заведения.

Подавив вздох разочарования, Амадин отругала себя и, подхватив Пьера под руку, направилась следом за метрдотелем к столику у окна.

– Что желаешь: устрицы, омары?.. – поинтересовался друг.

– Густой бульон и ломоть хлеба, – в тон ему ответила Амадин, вспомнив трактир “Веселый адепт”, располагавшийся недалеко от Академии.

Под удивленным взглядом официанта они оба рассмеялись.

– А теперь рассказывай, что нового в Сен-Кантене! – потребовала девушка, когда, приняв заказ, официант удалился. Пьер пожал плечами:

– В сущности, ничего. Академия сейчас под особым надзором. Ректор ушел в отставку, но это ты и так знаешь.

Амадин кивнула. Мартина всегда тщательно следила за увольнениями и назначениями в научных кругах.

– Надзор за девицами легкого поведения стал строже, – продолжал Пьер.

– Неужели?

– Ага. И услуги подорожали.

– Какое счастье для своден! – фыркнула девушка, сразу же вспомнив Дезире. Наверняка бывшая актриса не упустила своего. Что ж, при таком покровителе, как герцог л'Армори, глупо было бы не воспользоваться ситуацией. Она усмехнулась и сразу же сосредоточилась на том, что ей рассказывал Пьер. Благо друг даже не заметил, что она отвлеклась:

– Уж не знаю, чем королева прогневала супруга, но он приказал ей удалиться в загородную резиденцию. Ходят слухи о разводе.

– Вряд ли он состоится, это же неминуемый скандал, – заметила девушка.

– Да, но стране нужен наследник, а детей у них до сих пор нет.

– И как всегда, во всем винят женщину? – хмыкнула Амадин.

Пьер пожал плечами:

– Это же Сен-Кантен! Кстати, ее величество перестала заниматься благотворительностью, и несколько детских приютов, в том числе Сен-Бернадетт расформировали.

– Я слышала, что его директора казнили, – тихо заметила Амадин.

– Угу. Но до этого он сошел с ума. Сидел в углу памяти и постоянно звал какую-то Вейку. А, еще: за городом был открыт интернат для одаренных детей-сирот… их там учат до поступления в Академию.

– Вот как? – Амадин насторожилась. – Но ведь развивать магию в юном возрасте опасно.

– Магии там нет. Только обычные науки. И все строго под контролем инквизи… ции… – последние слова друг произнес с заминкой.

Девушка сухо улыбнулась, прекрасно понимая, кто именно контролирует интернат. Высокая фигура в черном снова мелькнула перед мысленным взором. Чтобы избавиться от наваждения, Амадин на секунду прикрыла глаза.

– Там все давно кончено, Пьер, – она постаралась, чтобы горечь, которую испытывала, думая о Рейнарде, не была слышна в голосе. – Каждый из нас получил желаемое и пошел своей дорогой. Так что, давай не омрачать радость встречи!

Друг внимательно взглянул на нее, но продолжать разговор не стал, поскольку в зал впорхнула Мари. Сияя от счастья, как это свойственно влюбленной девушке, котороая вот-вот выйдет замуж, она почти подбежала к столику.

– Амадин, Амадин! – подруги обнялись. – Как я рада тебя видеть! Расскажи, как тебе Кнайтхофф?