Интерлюдия Томаса

— Видишь ли, Эд может одновременно заниматься шестнадцатью делами. Даже называя мне твое настоящее имя, он держал под контролем вызовы шерифу округа по линии, поэтому понял, что ты уже действуешь. И действительно, ты времени даром не терял. Какой-то парень сообщил, что у него украли трейлер, другой — о трейлере, рухнувшем с обрыва…

Я не знаю, что дезориентирует меня больше всего: ослепляющий дым, клубящийся вокруг «Гранд Чероки», воздух в салоне, в котором уменьшается количество кислорода, отчего у меня чуть кружится голова, или взволнованная болтовня Джоли.

— …и еще какой-то парень сообщает, что у него украли джип «Гранд Чероки», и еще один говорит, что горит трава. Эд все это узнает, пока рассказывает мне, кто ты такой, а потом в какие-то семь секунд выясняет, что джип снабжен системой «Он-стар». И вот мы здесь, и мы хотим помочь.

Я откашливаюсь.

— Кто такой Эд?

— Да, это правильно, — говорит Джоли, — ты же не можешь знать. Эд — компьютер. Нет, подожди, это, конечно же, оскорбление. Эд не просто глупый компьютер, он — искусственный интеллект, еще один большой секретный проект здесь, в Уиверне. Он совершенно не имеет желания поставить мир под свой контроль и делать это не собирается, ясно дал всем понять. Поэтому, закрыв проект «Полярис», они поручили Эду наблюдать за территорией, чтобы все оставалось в целости и сохранности. Тебе Эд понравится, он забавный, он может заниматься двадцатью делами одновременно.

— Ты вроде бы сказала шестнадцатью.

— Слушай, Эд такой умный, что, наверное, может заниматься одновременно не двадцатью, а в двадцать раз большим количеством дел. Поздоровайся, Эд.

Низкий, мелодичный, но все-таки чуть зловещий голос доносится из радиоприемника:

— Для меня честь познакомиться с вами, Одд Томас.

— Ах да, — снова Джоли, — забыла сказать. Я знаю, что ты не Гарри Поттер. То есть я всегда знала, что ты не Гарри Поттер, он же ненастоящий. Но теперь я знаю, кто ты на самом деле, и ты такой, как я и думала, герой, который не говорит, что он герой. Я знала, что настанет день, когда ты придешь, всегда знала, но я не знала, что тебя зовут Одд Томас. Теперь ты здесь, и все будет хорошо.

— Для того чтобы все стало хорошо, предстоит пройти долгий путь, Джоли.

Хотя все каналы подачи наружного воздуха перекрыты и вентиляторы выключены, воздух в салоне «Чероки» с каждой минутой становится все хуже.

— Эд, вы здесь? — спрашиваю я.

— Да, Одд Томас. Я здесь. Чем я могу вам помочь?

Я решаю не ставить под сомнение рассказанное Джоли, история слишком безумная, чтобы не быть правдой.

Благодаря необычности моей жизни, я знаю, что мир гораздо более сложный и намного более странный, чем большинство людей может — или хочет — признать. Для большинства правда — это поверхность, но на самом деле глубина правды огромна, только они не могут этого постичь. Большую часть моего времени заполняют души мертвых, задержавшихся в нашем мире, полтергейсты, необычные существа, которых я называю бодачами, вещие сны, разнообразные сверхъестественные странности, поэтому мне приятно, где-то даже удивительно прикоснуться к тайнам сверхсекретных государственных проектов без намека на сверхъестественное, будь то искусственный интеллект, не желающий править миром, землянин с инопланетной ДНК в крови или женщина, которая его любила, а он ее задушил.

— Эд, Джоли сейчас действительно в безопасности?

— В большей, чем многие годы. В моих владениях Джоли Энн Гармони никто не причинит вреда.

— Если кто-то причинит ей вред в ваших владениях, я найду ваш штепсель и вытащу из розетки.

— Тебе нет нужды угрожать Эду, — заверяет меня Джоли. — В этом парне нет ни одной схемы с дурными намерениями, и это подтверждается ежечасно специальной программой самоанализа. Во всяком случае, он не может лгать.

— Вы действительно не можете лгать, Эд?

— Мои создатели так запрограммировали меня, что, сказав неправду, я должен сразу это показать, повторив трижды: «Неправду сказал — штаны потерял».

— Это даже забавно, — вмешивается Джоли, — потому что никаких штанов он не носит.

Все еще в сомнениях, я прессую Эда:

— Почему обладающий самосознанием искусственный интеллект не эволюционирует до такой степени, что сможет отвергать какие-то части базовой программы?

После короткой паузы Эд отвечает:

— Почему умный и одаренный молодой человек почти двадцати двух лет от роду не может пережить психологический стресс, вызванный много лет тому назад его психически неуравновешенной матерью?

Теперь моя очередь помолчать.

Но я нахожусь с единственно возможным ответом:

— Извини, что пригрозил выдернуть твой штепсель, Эд.

— Ты это сделал из лучших побуждений, Одд Томас. Твоя озабоченность благополучием Джоли Энн Гармони достойна восхищения, и я в этом с тобой заодно.

— Как ты узнал… о моей матери?

— После событий в Пико Мундо в прессе проскользнули упоминания о твоей семье, высказывались разные версии.

— Я ничего этого не читал.

Вместо того чтобы проплывать мимо окон, дым образует вихрь и кружится вокруг «Гранд Чероки». У меня возникает ощущение, что джип отрывается от земли и начинает вращаться, словно во власти торнадо, и я закрываю глаза.

— Эд, это ты открыл выход из боковой дренажной трубы, чтобы мне не пришлось возвращаться на берег?

— Да.

— Спасибо тебе.

— Всегда рад помочь, Одд Томас.

— Выведя меня из подземелья этим путем, ты знал, что я собираюсь украсть трейлер?

— Меня не удивило, что ты это сделал.

— Но я не знал, что собираюсь сделать, пока не выбрался из этого люка и обнаружил, что нахожусь за пределами «Уголка гармонии». Я принял решение на ходу. Как же ты узнал?

— Рассмотрение всех возможностей и анализ вероятности реализации каждой показали, что похищение трейлера и использование его именно так, как сделал ты, наиболее эффективный способ достижения поставленной тобой цели. Мои наблюдения во время твоей беседы с Джоли Энн Гармони позволили сделать вывод, что ты, пусть и склонен принижать собственные способности, обычно принимаешь оптимальные решения в подобных ситуациях.

Джоли вмешивается:

— Думаю, Эд говорит, что ты попадаешь в десятку.

— А теперь скажи мне, Одд Томас, смартфон Парвиса Юджина Бимера у тебя? — задает вопрос Эд.

— Что? Я не знаю никакого Парвиса Бимера.

— Ты за рулем джипа, который у него украл.

— А, этот парень в бермудах. Нет. Я не брал его смартфона.

— Два сигнала датчиков джи-пи-эс, зарегистрированных на имя Парвиса Юджина Бимера, поступают из одной точки координат.

Когда я открываю глаза, дым больше не вихрится, а проплывает мимо окон джипа, как было и прежде.

— Да. Теперь я его вижу. Он на консоли, в одном из гнезд для чашек.

— Возьми его и положи в карман. Тогда мы сможем оставаться на связи и после того, как ты серьезно повредишь этот автомобиль.

— Откуда ты знаешь, что я собираюсь серьезно повредить этот автомобиль?

— Я просчитал твои намерения, Одд Томас.

Джоли говорит:

— Он же суперумный, Одди. Он так же, как я, обучался дома, которым служила ему лаборатория, а вместо моей мамы обучали его ученые, потому что настоящей мамы у него нет. Но он невероятно умный не потому, что учился более прилежно, чем я, а потому, что может в считаные минуты вобрать в себя знания, хранящиеся в целых библиотеках, и, в отличие от меня, учеба не навевает на него скуку. Очень грустно, что у него нет мамы и все такое. Разве ты не думаешь, что это грустно? Не так, конечно, грустно, чтобы лежать и рыдать, обложившись тысячью бумажных салфеток, но достаточно грустно.

Глава 22

Эд будет моим Натти Бампо, следопытом со столь необычным именем из «Последнего из могикан», также известным как Ястребиный глаз. Из своего электронного далека он укажет мне путь сквозь ослепляющие клубы дыма.

Джип «Гранд Чероки» с номерным знаком «КЛЕВЫЙ ЧУВАК» оснащен не только коммуникационной голосовой системой, позволяющей общаться в реальном времени, но джи-пи-эс-навигатором. Карты джи-пи-эс включают все улицы, все дороги, находящиеся в ведении округов и штатов, все федеральные автострады, но, если у вас возникнет желание свернуть с дороги, полагаться вам придется только на себя: дисплей не предупредит об опасностях, которые поджидают вас впереди, а записанный женский голос, деловой, но с налетом эротичности, подсказывающий, куда надо ехать, вдруг неодобрительно смолкнет.