Интимные отношения

Вскочив, она начала собирать разбросанную одежду.

– Я говорила тебе, что уже два года не занималась любовью, - сказала она, лихорадочно застегивая лифчик.
– И вот теперь...

– И вот теперь ты горишь желанием, а я воспользовался случаем? Ты ничего не поняла.

– Я прекрасно поняла, что ты - гадкая крыса, вот ты кто!
– заявила Энни и, схватив рубашку и джинсы, понеслась вниз.

– Я приготовлю кофе, - сказал Гарсон, входя за ней в гостиную двумя минутами позже. Энни метнула на него яростный взгляд.

– Не надо, можешь убираться! Он спокойно улыбнулся.

– Убираться? Совсем не похоже на Шекспира. Нам надо поговорить, - сказал он тоном, не допускающим возражений.
– Мы вполне можем это сделать за чашкой кофе. Ты пьешь с молоком и кусочком сахара, правильно?

– Правильно, - машинально ответила она. Когда он вышел на кухню, Энни закончила одеваться и смогла частично прийти в себя. Она начала размышлять над тем, как легко мог Гарсон воспламенить ее, оставаясь при этом совершенно спокойным. Казалось, ему достаточно просто посмотреть на нее, и она уже была на взводе.

Она упала на диван. Как же противостоять этому? У нее нет сил сопротивляться. Она не хотела становиться его любовницей, но ее плоть не оставляла ей выбора.

– Ты, наверное, выплеснешь мне это в лицо?
– спросил Гарсон, подавая ей чашку горячего кофе. Она даже не пыталась изобразить улыбку.

– Нет, хотя ты этого вполне заслуживаешь.
– Энни подождала, пока он сядет рядом, затем сказала:

– Считай, что ты доказал: я не могу сопротивляться, пусть мы станем любовниками, если хочешь.

– Не хочу, - возразил он.

У нее готово было разорваться сердце, нервы не выдерживали. Значит, ему было недостаточно показать, насколько легко он может уложить ее в постель, теперь он говорит, что вовсе и не хочет этого. Разве это не унижение? Это удар по ее человеческому достоинству. Энни нахмурилась. Но ведь, несмотря на его хладнокровный отказ, она видела его возбуждение. Напрягшееся тело красноречивее слов говорило о его желании.

– Нет?
– неуверенно переспросила она.

– Нет, и хотя ты сама допускаешь это, в душе ты тоже не хочешь, чтобы мы были любовниками. Энни судорожно глотнула кофе.

– Да, это правда. Мне бы не хотелось, чтобы перед глазами Оливера был такой пример и чтобы Берт и Кирстен, да и другие думали обо мне такое. Может быть, я старомодна, но перспектива стать второй миссис Коллис, - она криво усмехнулась, - пусть даже не так явно, меня совершенно не увлекает. Но если ты не хочешь, чтобы мы стали любовниками, тогда чего ты добиваешься?

– Я хочу, чтобы мы поженились. Энни остолбенело смотрела на него несколько мгновений, потом нервно засмеялась.

– Прямо как... в романе.

– Все очень логично, - сказал Гарсон.
– Мне надоело приезжать в пустую квартиру, коротать время в одиночестве, и у меня такое впечатление, что ты тоже устала жить одна. Если мы поженимся и будем вместе жить на "Ферме", по крайней мере вначале, то у каждого из нас появится компания.

Она посмотрела на него.

– Вначале...значит, ты все уже продумал? Он кивнул.

– Да.

– Я должна была догадаться, - сказала Энни.
– Итак, ты мне делаешь еще одно деловое предложение - как в случае с "Фермой"?

– Можешь считать, что так, - согласился Гарсон, нахмурившись, но было видно, что ее слова каким-то образом обидели его.
– Я хочу, чтобы Оливер вошел в нашу семью, и это единственный способ добиться цели. Оливеру вообще пойдет на пользу, если в доме появится мужчина. В любом пособии по воспитанию детей написано, что это помогает становлению личности.

Энни быстро взглянула на него.

– Ты хорошо усваиваешь уроки.

– Если мы поженимся, я помогу Оливеру и в материальном отношении, да и тебе тоже. Энни выпрямилась.

– Нет, спасибо, я не продаюсь!

– Я и не собираюсь покупать тебя, - возразил Гарсон.
– Но тебе, как моей жене, не будет никакого смысла зарабатывать на жизнь, поскольку я обеспечен более чем прилично. Я предлагаю давать тебе ежемесячно определенную сумму, какую - мы решим с тобой вместе.

– Ты будешь оставлять деньги на туалетном столике в спальне?
– ядовито поинтересовалась Энни.

– Нет, я не собираюсь покупать и твои сексуальные услуги. Мне не надо их покупать.
– Гарсон протянул к ней руку.
– Мне стоит дотронуться до тебя - и ты моя. Да?

Энни вспыхнула. К ее стыду, это была правда.

– Да, - пробормотала она. Он убрал руку.

– Ну и как?

– Если я соглашусь - если, - подчеркнула она, - то приму от тебя деньги только на ведение домашнего хозяйства. Для себя я ничего брать не буду.

Гарсон нахмурился.

– Тебе обязательно надо быть такой чертовски независимой?

– Да!

– Ну ладно, хотя если Оливеру что-то понадобится...

– Например, клоун на день рождения? Он усмехнулся.

– Клоуны, скейты, частное образование - словом, все, что вы с ним пожелаете. Я заплачу. Мы можем не быть влюблены по уши, - продолжал он и замолчал с погрустневшим лицом, - но ведь настоящая любовь не так уж часто встречается. Тем не менее мы будем хорошо сотрудничать - во всех сферах.

При этих словах он пристально посмотрел на нее, и она почувствовала, как забилось ее сердце. Даже сейчас, когда они обсуждали все чисто по-деловому, Энни чувствовала их подспудное сексуальное влечение друг к другу.

– Верно, - ответила она совсем не так равнодушно, как хотела.

– Ты хочешь для Оливера психологической стабильности, я тоже этого хочу, продолжал Гарсон, - это означает, что я женюсь на тебе навсегда.

– Пока смерть нас не разлучит?

– Аминь, - серьезно ответил он. Энни потеребила конец косы.

– А предположим, через пару лет ты встретишь кого-нибудь и влюбишься по уши?

– Этого не произойдет.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, - ответил Гарсон уверенным тоном.
– Но если ты вдруг встретишь кого-нибудь...