Интриган. Новый Петербург

Несмотря на отвлечение, наше трио вмиг сосредоточило на себе плотный огонь.

Под грозные крики сержантов, стрелки палили в нас, не обращая внимания на свистящие с холма пули.

И даже когда очередной защитник падал, сраженный в голову или грудь, остальные и не думали огрызаться, а выцеливали именно нас.

Левого бегуна убили почти сразу, правый продержался до половины пути. Я же слышал лишь то, как пули с оглушительным ревом уходят в стороны, соскальзывая с конуса сгущенного воздуха, что держал перед собой, точно зонтик.

Видя, что проблема уже близко, а избавиться от нее не получается, почти половина смены собралась над воротами. И столь плотный огонь наверняка бы меня задел — никакая магия бы не спасла.

Я предпринял последний рывок, видя, точно в замедленной съемке, как не меньше дюжины винтовок медленно наводятся на меня.

Но за секунду до залпа грянул мощный взрыв — подкалибер угодил в зубец, и несколько человек серьезно посекло осколками.

Я не направлял снаряд — не до того было, но кто же бросился на выручку, несмотря на приказ?

Обернулся на бегу и увидел Эйру верхом на черном коне с тронутой серебром гривой — таком же матером, как и всадник.

Старый вождь зарядил новую шашку и с воинственным воплем ринулся прямо на ворота. Выстрел — и второй зубец раскрошился, утопив защитников в шрапнели.

Ковбои быстро смекнули, что всадник представляет не меньшую опасность, чем я, и перевели часть огня на него. Это позволило мне добраться до цели, вонзить кинжал в створку и повесить сумку чуть ниже центра ворот.

Поняв, что беды не миновать, охранники пошли ва-банк и принялись палить сверху вниз. Разумеется, в такой позиции ни о каком укрытии не могло идти и речи, и врагов расстреливали с холма, как куропаток.

Рядом грохнулось тело с расколотым черепом, следом — еще одно, после чего стрельба поутихла.

Враги ждали, когда брошусь восвояси, спасаясь от взрыва, вот только я рванул вдоль стены — к ближайшему бастиону, ромбом выступающему из угла форта, отчего сверху крепость напоминала угловатую черепаху с расставленными лапами.

Здесь я тоже попадал под обстрел, но все же не такой плотный, как если бы помчал через прерию.

И когда до спасения оставались считанные шаги, раскаленный штырь ударил в плечо — да так, что крутанулся волчком и распластался на земле.

Крупный калибр в мягкой оболочке навылет через мышцу — такое ощущение ни с чем не спутаешь.

От дикой боли закружилась голова, и магический щит вмиг иссяк — поддерживать его при таком ранении невозможно.

Тут-то меня бы и добили, если бы Эйра снова не кинулся на выручку.

Невзирая на смертельную опасность, старик на ходу спешился, закинул меня на круп и по-молодецки запрыгнул следом — и все это без седла и стремени. Пожалуй, вождь слишком рано зарыл топор войны.

Ударив верного скакуна пяткой, он вцепился в гриву и под грохот выстрелов помчал к холму.

А миг спустя догорел взятый с запасом бикфордов шнур, и раскрошенные в щепу ворота вдавило во двор.

Арка над ними не выдержала, и дюжину ковбоев похоронило под крупными камнями.

И сразу после этого земля дрогнула от сотен копыт, а серо-зеленый ковер травы стрелой пронзила клиновидная тень.

Рыча, свистя, улюлюкая и неистово вопя, конница хлынула в образовавшуюся брешь, а гром и грохот слились в непрерывную симфонию смерти.

С высоты мы наблюдали, как кони топчут и сминают защитников, как сбрасывают со стен, как гонят к главному зданию.

Не помогла ни пушка, ни оставшийся пулемет — да, многих сразили очередями и картечью, но ильвас было слишком много для двух расчетов.

Их быстро подавили, и крепость пала, осталось лишь пробиться в подвал, спасти сестру и найти лабораторию манорода.

— Это победа, — я сжал кулак, несмотря на снедающую муку. — Мы победили!

— Поздравляю, авели, — Эйра завязал края бинта и смочил окровавленную тряпицу спиртом.

От новой вспышки боли сознание на миг помутилось, а когда пришел в себя, увидел, что старик едва держится на коне, а по спине растекается темное пятно.

— Ты ранен! Слезай, живо!

— Эту рану уже не залечить, — ильвас улыбнулся окровавленными губами. — Здесь наши пути расходятся, авели. Присмотри за моими детьми, не дай их в обиду.

— Не дам, — выпрямился, несмотря на мучительную тяжесть в плече. — Обещаю.

— Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. А мне пора. Хэй-хэ!

Вождь крикнул в последний раз, вцепился покрепче в шею, и мустанг понес его навстречу Луне, пока не растворился в ночи. Моя же война только начиналась.

Свистнул Снежка и пока ждал подготовился к драке в замкнутом пространстве — так называемом close-quarters combat.

Мое заранее припасенное снаряжение состояло из двух патронташей крест-накрест через грудь с четырьмя револьверами — перезарядиться в горячке боя никто не даст, а так готовое оружие всегда под рукой.

Закинул за губу мясистый лист местного кактуса, который притуплял боль, и взял рычажный карабин с трубчатым магазином на десять патронов.

К ремню с дополнительными патронами вместо кобур приторочил два колчана, но не со стрелами, а сплошь набитые динамитом.

И как только белоснежный мустанг примчал из леса, скомандовал снайперам двигать в крепость, а сам рванул на помощь кавалерии.

Всадники вырезали всех во дворе, но большинство охранников успели спрятаться в двухэтажном каменном здании, рядом с которым и стояли огромные цистерны.

На помощь подоспели сменщики, а толстые стальные ворота оказались непреодолимой преградой для легковооруженных воинов.

В этих воротах, как и в защищенном вагоне, прорезали лючки с бойницами, и взять такую преграду нахрапом не получилось — все пространство от стены до фасада усеивали трупы лошадей и всадников. Остальные же спрятались за баками, не решаясь приближаться.

Я швырнул перед собой шашку, и сразу после взрыва миновал опасный участок под завесой дыма. Огляделся, и нашел решение проблемы — на левом от входа бастионе все еще стояла полевая пушка.

Разобравшись с казенником, зарядил снаряд с болванкой, нацелился прямой наводкой и дернул за трос. Пушка подпрыгнула, изрыгнув пламя, а в воротах осталось аккуратное отверстие диаметром с чайное блюдце.

Нет, тут болванка не годится — надо бить фугасом. В попытке найти нужный припас, склонился над устланным соломой ящиком и заметил, что на всех гильзах стоят клейма в виде колосков, сложенных в виде венка римских императоров.