Инвиктум

– Мам, нет, - шепчу я, прижимая худенькую женщину к себе, - Мама, прости меня.

Прости, я не…мам? Ну же, пожалуйста.

Она не отвечает. В эту секунду мне кажется, что в моей груди тоже дыра. Огромная, зияющая дыра, которая засасывает внутрь все, что есть вокруг меня. Я кладу тело мамы на

землю и смотрю в ее остекленевшие глаза. Не знаю, плачу я или нет, но лицо почему-то

мокрое. Протираю его руками – они в грязи – а затем поднимаюсь и резко выдыхаю.

Чувствую, как по венам льется ненависть.

Спустя несколько минут одеревенелого ступора, я понимаю, что имела в виду мама,

сказав свои последние слова. Она дала мне надежду.

Она подарила мне правду.

Я бросаю на ее тело последний взгляд и направляюсь в здание «Эйхарма».

(Р)

– Реми!

Я слышу звук. Голос? Чей он?

Оборачиваюсь и гляжу в большие голубые глаза мальчишки. Остин появляется рядом со

мной и бежит навстречу. Я останавливаю его одним движением руки. Его тельце застывает в

воздухе, глаза становятся еще больше. Он удивлен? Нет. Он боится.

40

3

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Пожалуйста, - пищит ребенок, - Ты же добрая, Реми! Я знаю!

– Замолчи, - приказываю я, и мальчишка замолкает мгновенно. Его лицо вытягивается, губы дрожат, а в глазах – слезы. Он плачет так сильно, как будто я действительно что-то могу

значить для него. Но что я для этого мальчика?

Лишь смерть.

Приближаю его к себе: он плывет по воздуху. Мы находимся возле здания лаборатории

«Эйхарм», той самой, где прячется неприкосновенное зло. Я могу забрать его способность

прямо сейчас, а затем просто переместится в то место, где сидит, выжидая, она. Но могу ли я

переступить через все мыслимое и немыслимое? Могу ли я убить мальчика?

Я решила это давно.

– Ты должен переместиться в место, где почувствуешь себя в безопасности, Остин, -

говорю я, глядя в голубую глубину его глаз, - Ты должен будешь оставаться там ровно до того

момента, пока не ощутишь жжение в груди, - я прикасаюсь пальцами к месту, где бьется мое

сердце, - Вот здесь. Понял?

– Почему я не могу остаться с тобой? – плачет мальчик. Я чувствую нечто странное: мышцы сводит, а губы сжимаются в тонкую полоску, чтобы не выпустить эту эмоцию на

волю. Она останется в своей клетке. Эта эмоция может только убивать.

– Когда почувствуешь жжение, вернешься к тому парню, Рэю. Он позаботится о тебе.

– Но как же ты, Реми! Пожалуйста, можно я останусь?

– Нет, Остин. Нельзя.

Я отпускаю его, и мальчик падает на землю. Он смотрит пристально, хочет что-то

сказать, но я качаю головой, посылая в его голову мысль – «Исчезай». Его крохотные губы

дрожат, едва сдерживая рыдания. Я отворачиваюсь и иду вперед.

И слышу хлопок.

Не оборачиваюсь, потому что знаю, что мальчик послушался меня. Как я учила.

_______________________________________________________________________

«Эйхарм11» - модернизированная нано технологичная научная лаборатория по

исследованию «индивидов». Индивид — отдельный человек как уникальное сочетание его

врожденных и приобретённых свойств. Можно бесконечно спорить об определениях этого

слова, но смысл от этого не поменяется.

Люди уникальны. Они могут быть особенными, и в этом нет ничего плохого. Моя мать

считает иначе. Люди, подобные ей – лицемеры, прикрывающиеся своими мнимыми

принципами, выступающие против всего необычного, странного и пугающего, а на деле

являющиеся лишь лжецами с похожими характеристиками.

11 “A Harm” – в переводе с английского языка буквально означает «Зло, вред».

40

4

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Я не знаю, была ли Эллен Грин одной из нас, но могу почти с уверенностью сказать, что и она лгала всем, кого знала. Точно так же, как это делала моя мать. Женщина с ледяным

сердцем скрывала страшную тайну, а когда кто-то захотел ее разоблачить, остановить ее, она

убила его.

Она убила моего отца. Сделала так, что именно он выглядел в глазах горожан

предателем и монстром. Я поняла эту истину не так давно: в противном случае зачем ей было

его убивать? Она всю жизнь изменяла ему, лгала, но он не предпринимал ничего. Молча

сносил все, что она ему преподносила.

«Это все ты»– сказала она в тот день, когда он погиб, - «Ты во всем виноват».

Папа хотел правды, хотел обнародовать ее, сделать все тайное явным. Но она не

позволила. Она всем заткнула рты.

Сегодня я заставлю замолчать ее.

Вхожу в большое белое здание с пятью этажами почти беспрепятственно. Здесь не так

много охраны, как мне думалось. Наверное, я убила всех ее гасителей. Или нет?

Когда я поднимаюсь на второй этаж, то вижу высокого мужчину, одетого в форму

гасителя, однако на него плечах другие отметки. Он главный среди них. Читаю надпись на

нашивке костюма – «Блор».

– Добрый вечер, гаситель Блор, - говорю я. За его спиной появляются другие. Их около

двух десятков, и у каждого в руке пластиковое оружие, заряженное дротиками со

снотворным. Мне хорошо знакома эта картинка. Когда-то именно так меня и заперли в

клетке.

Я усмехаюсь. На самом деле мне хочется засмеяться.

– Неужели вы думаете, что снотворное остановит меня, мистер Блор? – спрашиваю я,

делая шаг им навстречу. Все, как по команде, стреляют. Дротики замирают в воздухе. – Я

хочу, чтобы вы передали моей матери, что я желаю поговорить с ней. Вы сможете спасти

свои жизни, если уйдете с дороги.

Мой голос ничего не значащий, тусклый, но уверенный. Гаситель Блор и его люди

настороженно следят за дротиками, повисшими в воздухе.