Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

Виктор приглашающе замахал рукой Вячеславу, когда увидел его стоявшим на пороге, и высматривающим своих друзей. Парень, улыбнувшись, прошагал до их группы. Пожали друг другу руки — у некоторых просто глаза на лоб полезли. Рогозин начал жевать ужин.

Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в весьма напряженном ожидании.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще несколько минут. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции от судий к первому туру состязаний…

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в «праздничных» тыквах, так как был День Всех Святых, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Весь шепот, что ранее звучал в Зале, стих.

Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал:

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате. Рогозин улыбался.

Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.

— «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор.

Девушка, похожая на вейлу, легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя.

Все опять повторилось через секунду. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».

Стол колледжа Пуффендуй взорвался аплодисментами и радостными криками. Все вокруг тоже поддерживали Пуффендуйцев. Рогозин с друзьями тоже звонко хлопал выбранному Чемпиону. Школа ликовала ровно до тех пор, пока…

Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент.

Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал… еще одно имя:

— «Вячеслав Рогозин».

====== Встреча двух. ======

Рогозин сидел с таким выражением лица, словно бы его приложили пыльным мешком по голове. До мозга с трудом доходило то, что сейчас произошло.

Он оглянулся в полном непонимании на друзей, но друзья пребывали в таком же шоке, как и он сам. Луна, сжав его локоть, обратила его внимание на судий. Мадам Боунс поманила его, чтобы гриффиндорец следовал за ней.

Рогозин поднялся со своего места, и под гробовое молчание остальных последовал за ней…

— Это неслыханно! — говорила с акцентом директриса Шармбатона. — Мы не позволим Хогвартсу откусить от куска два раза!

— Парень не виноват, что его выбрал Кубок, — прорычал из своего угла Грюм. — Ему вообще было не до Кубка Огня, он все время был у нас с Горацием на глазах! И вообще — к Кубку было применено мощнейшее заклинание, которое заставило его забыть о количестве участников…

— Поддерживаю Аластора, — закивал с горячностью Слизнорт. — Парень точно не бросал свое имя в Кубок!

— А как же тогда объяснить, что его имя оттуда появилось?! Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов…

— Слава, и все-таки, ты бросил в Кубок свое имя?

— Нет, — под прицелом всех взглядов ответил Вячеслав. — Я не бросал!!!

— Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твое имя?

— Нет, — твердо ответил Рогозин-младший. — Мне это не нужно, да и когда мне было просить?!

— Он говорит неправда! — воскликнула мадам Максим. Рогозин, сжав кулаки и зубы, с трудом терпел, чтобы не сказать в ответ иностранке колкости.

— Рогозин не смог бы пересечь запретную линию, — вмешалась МакГонагалл, — даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения.

— Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдорр, — пожала плечами мадам Максим.

— Наверное, ошибся, — согласился Дамблдор.

— Дамблдор, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, — вспыхнула МакГонагалл. — Все это глупости. Вячеслав не подходил к линии. Не обращался ни к кому из старших учеников. Он превосходный и отличный ученик! Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно!

— Мистер Бэгмен.— В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наш беспристрастный судья. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира?

Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо:

— Мы должны строго следовать правилам. А в них написано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире.

— Но я не хочу в нем участвовать?! — взорвался Вячеслав. — Я не бросал свое имя в Кубок!

Наконец вернулась миссис Боунс. Но не одна, а вместе с его матерью. По-видимому, по дороге сюда она сказала, что случилось, и вид матери не предвещал ничего хорошего… Слава внутри содрогнулся, понимая, что крупно попал.

Мать жестким взглядом окинула собравшуюся публику и проговорила с таким холодом в голосе, что Вячеслав сначала даже не поверил своим ушам:

— На каком основании вы обвиняете моего сына в случившемся?! Не имея доказательств на руках? И почему он обязан участвовать в этом Турнире, несмотря на то, что его имя попало в Кубок незаконно?

— Просто, миссис Рогозина, Кубок уже погас. И с каждым заключен магический контракт, который нарушить нельзя…

Виктор глядел из своего угла на мрачнеющего от каждого сказанного слова судий Вячеслава, скрестившего руки на груди.