Исход земной цивилизации: Анклав

– Я бы хотела, чтобы ты больше никогда не появлялся в моей жизни, - полушепотом сказала Ривка, и Александр открыл глаза, посмотрев с непониманием.

– Почему ты пытаешься манипулировать мной?
– кажется, он был слегка обескуражен ее словами и смотрел осуждающе.

И она отстранилась, сделав шаг назад. После страстного поцелуя это выглядело нелепо.

– Почему ты соблазняешь меня?
– просто спросила она и внезапно почувствовала приступ разочарования; слова, сорвавшиеся с ее губ вовсе не были реальным желанием оттолкнуть его, а фраза про соблазн, скорее, искренней, выражающей глубину ее чувств.

– Слушай, я зря пришла, похоже, мне лучше уйти.

И она, прихватив куртку, не глядя на него, попыталась пройти мимо, но Александр не позволил, дернув ее на себя и схватив за плечи.

– Почему ты впадаешь в истерику?
– спросил он, держа ее за руку не просто крепко, но даже больно.
– Ты привязалась ко мне?

Ее глаза вмиг вспыхнули яростью, осуждением, укрывшими от него стыд, который она на самом деле испытывала. Ривка не могла сказать да, потому что ей проще было солгать, особенно в этой ситуации. Наверное, впервые в жизни она отвела взгляд, потеряв уверенность, и это означало, что он был абсолютно прав, а она, как глупая школьница, не могла скрыть свои чувства.

– Я хочу тебя и ничего не могу с собой поделать, - ответила она его же не столь давней фразой.
– И меня это раздражает, - на ее лице отразилась болезненная гримаса; она знала, что выглядит юной и глупой блондинкой, говоря эти слова, и понимала, что для него она, возможно, действительно была несмышленым ребенком.

– Если я скажу уйти, ты ведь не уйдешь?
– он гладил ее по волосам, явно расслабившись и понимая что происходит.
– Не привыкла к такому?

Она ударила его кулачком в грудь и, кажется, покраснела с головы до ног, понимая, что над ней издеваются.

– Я сбежала с семейного праздника и от Бена, чтобы увидеть тебя только после одного твоего дурацкого сообщения.

Он засмеялся и посмотрел в ее серые обиженные глаза.

– Предлагаю в честь моей победы над тобой вскрыть шампанское, - он сделал вид, что несказанно горд происходящим.

Александр отошел к столу, а она, нахохлившись, мрачно наблюдала за его манипуляциями с бутылкой. Вручив фужер, он просто поздравил ее с праздником и сделал всего глоток, наблюдая за ней, недвижимый как изваяние. Ривка поставила фужер, не притронувшись к шампанскому, понимая, что столь долгожданная встреча стала приобретать нотки фарса. Она не знала, что делать дальше; всегда управляя ситуацией, сейчас, напротив, была неспособна предугадать дальнейшие события, потому что в партии вела не она. Впервые.

– У меня такое впечатление, что ты меня сейчас укусишь. Почему ты так напряжена?
– Александра, похоже, забавляла ее неловкость.

– Все анкийцы такие прямолинейные?

– Сдается мне, ты разочарована тем, что все идет не по твоим правилам.

Она обратила на него злой взгляд, но встретила новую насмешку.

– Ну-ну, - он подошел ближе и, коснувшись подбородка, приблизил к себе.
– Давай скажи как это сильно тебя бесит, потому что я декан, а ты курсантка.

Но это вряд ли ее пугало так сильно, как влияние его насмешливых речей, показывающих, что она - несмышленыш.

– Это и возбуждает, - повинно призналась она и, отобрав у него фужер, сдалась на волю своей слабости, целуя его и, одновременно увлекая за собой в спальню за чуть приоткрытую дверь…

***

– Что ты тут делаешь с утра пораньше?

– Бен выглядел сонным, а она, съездив домой и приняв в душ после сумасшедшей ночи - вполне бодро, только слегка мрачновато.

Ривка попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неуверенной и кривоватой.

– Бен, - она села на стул, выглядя сосредоточенной и серьезной.
– Я…

– Боже, ты серьезно?
– перебив ее, он отвернулся и схватился за столешницу, глядя на закипающий чайник.
– Ты хочешь сделать это первого января? После того как наши семьи практически сочли вечеринку за помолвку?

Она молчала, опустив взгляд, понимая, что сегодня потеряет не только пылкого возлюбленного и человека, готового сделать ради нее любое безумство, но и доброго понимающего друга.

– Бен, моя жизнь сильно изменилась, я скоро уеду, и уеду надолго.

Он резко развернулся , в его глазах было только лишь разочарование.

– Ты пришла ко мне, прося стать моей девушкой, после того как оттолкнула меня. Просто немыслимо!
– он подавил горький смешок.
– И теперь, наигравшись, ты просто хочешь развернуться и уйти?

Она подалась вперед, попыталась тронуть его за руку, но Бен отступил назад, едва не опрокинув пресловутый чайник.

– Не смотри на меня такими глазами, мне никогда не понять тебя. И что бы не случилось с тобой в последнее время, не оправдывайся этим. Ты просто играешь со мной, - Бен был в ярости и в крайнем расстройстве.
– Кого бы ты не встретила там, в своей новой жизни, я не могу поверить, что твое сердце настолько изменилось…

Она вновь опустила взгляд и прислонилась к холодильнику, не зная что сказать. Ей не хотелось плакать, и Ривка вряд ли чувствовала хоть что-то, способное выжать из нее хоть одну слезу и, в то же время, не понимала, как всегда близкий и родной человек смог стать чужим так быстро. Она не была влюблена в Александра, по крайней мере, так думала, но он, несомненно, дал толчок к разрушению этих отношений, к осознанию, что прежней жизни настал конец.

Бен осунулся, он выглядел уставшим, а все слова, которые вертелись у него на языке, просто исчезли, уступив место пустоте.

– Если я попрошу прощения, ты ведь все равно не простишь меня, - продолжила Ривка, ведь она должна была что-то сказать.
– Когда я пришла к тебе, я чувствовала, что смогу быть с тобой, я не лгала тебе. Я была счастлива, и, если бы не моя новая жизнь, я бы осталась с тобой. Но видеться так редко невозможно. Там, куда я уеду, вероятно, даже не будет возможности связаться с тобой. Это причинит тебе ещё большую боль.

– Поэтому ты благородно отпускаешь меня и даешь мне свободу, - он изобразил высокопарность в злой иронии своих слов.

Как бы глупо это не звучало, но да, она делала именно это. Ривка снова попробовала подойти поближе, она ощущала странное нежелание отпускать Бена, ей снова хотелось обнять его и поцеловать. Но она мысленно била себя по рукам, понимая, что одна слабость может стоить еще большей боли в будущем. Бен не отстранился, а она встала напротив, чтобы поймать его опустевший взгляд.

– Как ты объяснишь это родителям?
– уточнил он, понимая, что назад всяко пути нет и быть не может.

Ривка покачала головой.