Искупление грехов

Эл-оли подняла кубок с водой и сделала паузу, словно забыв обо мне.

— Поинтересуйся как-нибудь сказкой о Браготе. Очень познавательная, хотя её и рассказывают здесь детям.

Тем временем Скаэн вернулся и протянул мне свиток.

— Держи, это пропуск в Пущу на время чистки. Если Скас обидится — пойдёшь по нему. А я ему потом сам голову прочищу, чтобы сначала думал, а потом искал себе отряд. Ведь чую, у него что-то опасное на уме, а он не признаётся… Бегает от меня…

— Он выкрутится, ты же знаешь, — успокоила супруга эра.

— Он — да. В нём я не сомневаюсь. А те, кого он с собой потащит? — Скаэн яростно засопел.

[A1]Без Шрама?

Глава 23

Скас не заставил себя долго ждать. Пришёл утром недовольный и хмурый. А встретив мой твёрдый взгляд, только вздохнул:

— Не пойдёшь, значит? — спросил он, когда я всучил ему кружку с вином.

— Не пойду, — согласился я.

— Эр подговорил? — уточнил Скас.

— Иначе бы не отказался, — усмехнулся я в ответ, и лори радостно захохотал.

— И то верно! — согласился он. — Дело-то может быть прибыльное.

— Эр и эра считают, что для моих ребят — опасное, — признался я. — А мне, Скас, людей терять никак нельзя. И так трое в посёлке осталось. И где новых набирать?

— Ну сейчас-то не наберёшь, — согласился Скас. — Но вот после чистки в Пуще тут будет столпотворение, и всем работа нужна будет.

— Работа, — протянул я задумчиво. — Так ведь мне не работники нужны, а соратники.

— Ну извини, с этим сложнее, — развёл руками мой собеседник. — Ладно, давай ещё по кружечке и пойду дальше уговорами заниматься. Жаль всё-таки, что ты не пойдёшь.

— Да мне самому жаль, но я обещал и назад слово брать не буду, — ответил я. — Вот если после Пущи, то можно и поискать себе приключений на седалище.

— Ладно, учту, — Скас вытащил из сумки на поясе свиток и протянул мне. — В любом случае, Пущу чистить приходи!

Он снова весело захохотал, а я поблагодарил и предложил остаться на завтрак. Скас предсказуемо отказался. Похоже, помощников он себе так пока и не нашёл.

Распрощавшись с ним, я призвал своих десятников и нескольких бойцов в столовую на совещание. Может, это было не слишком правильно — и всё надо было обсуждать с одними десятниками, но они меня уже подводили в этом вопросе, и я решил заканчивать с подобным разделением. Десятник ты или не десятник — а принимай участие в жизни отряда. И пусть многих из своих бойцов я близко не знал, но с другими вместе мы уже многое прошли — а это ни много ни мало половина отряда.

По результатам совещания был составлен список дел и (куда без этого?) распределены обязанности. Одних я отправил за снаряжением, других — за припасами, третьих — на уборку казармы, четвёртых — на тренировки, которые никто не отменял. Для себя я выбрал почётную обязанность — дойти вместе с Пятнашкой до имперской администрации и стать вэри. Тем более что вчера эр Скаэн мельком отметил, что в Форт прислали мастера мудрого письма, который может изменить наш статус прямо на месте. С собой мы взяли Хохо, Пузо, Ножа и Одноглазого. В конце концов, сундук с нашей казной надо было охранять.

Чиновник оказался тот же, что и в прошлом году. И самое забавное было в том, что и меня, и Пятнашку он узнал. Стоило нам войти в кабинет после довольно долгого ожидания, как имперский администратор приветливо махнул нам рукой:

— А, молодые должные нори! Прошу вас. С чем пожаловали на этот раз?

— Добрый день, уважаемый, я и мой заместитель Пятнашка хотели бы внести скромные суммы для искупления собственных грехов, — отозвался я заученной фразой. Её я репетировал со вчерашнего дня.

— Вот как? И какие же суммы вы хотели бы внести? — поинтересовался чиновник.

— Скромные и недостающие сто тысяч за двоих, — честно ответил я.

Чиновник кинул быстрый взгляд на сундук, а потом внимательно уставился на вошедших.

— Что-то не припомню, чтобы в округе в последнее время кого-то грабили на такие суммы, — пробормотал он и продолжил более уверенно. — Но если вы вдруг знаете, кого можно ограбить — скажите мне обязательно. Я тоже так хочу!

— Ну разве что отряд, в котором я являюсь сотником, уважаемый, — вздохнул я. — Но после оплаты двух вэри, боюсь, отряд будет на мели до конца чистки Пущи.

— О, понимаю! — с искренним расстройством произнёс администратор. — Жаль! Очень жаль! Но я должен был попытаться. Одну минуту, молодые люди…

Он поднял со стола палочку с металлическим шаром на конце и хорошенько приложился по стоявшему на столе гонгу.

— Знаете ли, я человек в возрасте… Боюсь ответственности и больших цифр, — пояснил он. — Но вот наш казначей с удовольствием подержит ваши деньги в своих руках.

Минуты не прошло, а в комнату в сопровождении двух рослых стражей в необычной броне уже вошёл полный низенький человек с обширной лысиной, обрамлённой короткими седыми волосками.

— Враст, будьте добры… Займитесь молодыми людьми, — попросил его имперский администратор. — Они горят искренним раскаянием за все свои прошлые проступки и готовы оплатить искупление полновесными монетами, в которых нуждается казна. Молодые люди, вы же захотите получить не только нужные броши, но и мудрое письмо, верно?

— Совершенно верно, — согласился я.

— Тогда, Враст, как разберётесь с монетами — верните мне вот этого юношу и девушку, и мы продолжим над ними издеваться.

— Надеюсь, издеваться-то будете торжественно? — жалобно уточнила молчавшая всё это время Пятнашка. — Всё-таки такой день…

— О, моя прекрасная госпожа… — администратор расплылся в улыбке. — Все музыканты в отпуске, но я могу постучать в гонг!

— Ну в гонг так в гонг… — вздохнула девушка.

Империя была страшна своей обыденностью. Я это наконец-то начал понимать. Любой подданный императора с одинаковым лицом строит храм, сарай и усыпальницу, с одинаковым лицом ходит убивать и принимать роды, а ещё с таким же лицом забирает нажитые непосильным трудом деньги. Неважно, насколько серьёзная задача стоит перед ним — он будет выполнять её всё с тем же сосредоточенным лицом, при этом не пытаясь сопровождать личные победы гордыми звуками рога или бравурной музыки. Если, как я слышал, в княжествах проводят торжественные выходы войска — всё это сопровождается музыкой, гонгом и рогами. В Империи музыка только одна — чеканный шаг солдат. И это было настолько же страшно, насколько и вызывало уважение.

Всё это я понял, когда расставшись с деньгами, мы вернулись в кабинет администратора, где нас уже поджидал мастер мудрого письма. За пять минут мы с Пятнашкой превратились из нори в вэри. И самое праздничное, что мы услышали по этому поводу — дежурное «поздравляю!» от чиновника. Правда, сразу после этого прозвучали слова: «Заходите, следующий!». Стоя в коридоре администрации, мы рассматривали новые броши сотника вэри и его заместителя. И не ощущали никакой радости по этому поводу.

— Пойти бы да напиться, — обиженно сказала Пятнашка.