Искупление

Кэри вздохнула и понесла блюдца на кухню. Она вдруг задрожала. Она не могла представить себе, что было бы, если бы Тим не захотел вернуться домой. Должно быть, они развелись бы, когда родился бы ребенок.

Ее мать была права. У Бога есть план.

Нет смысла оглядываться назад и думать, пошла ли она налево в то время, как Бог хотел, чтобы она пошла направо. Какие ошибки она ни совершала бы в жизни, сегодня Бог хочет, чтобы они с Тимом возродили свой брак — каким болезненным ни был бы этот процесс. Ее задача — верить, что Бог склеит обломки их жизни и превратит их в нечто прекрасное.

Консультант сказал в тот день одну вещь, о которой она не думала раньше.

— Для того, чтобы оправиться от измены, нужно не меньше года, и за это время вы будете проходить через разные стадии, — он перевел взгляд с Кэри на Тима. — Вы оба боролись с чувствами к другим людям, но ответственность здесь лежит на вас, Тим. Эти стадии больше повредили Кэри, по крайней мере, на поверхности.

Он говорил потом об осени, времени гнева, зиме, времени скорби, весне, времени исцеления, и лете, времени нового роста.

Это значило, что испытывать гнев нормально — он был даже полезен Кэри, иногда она еще злилась. Она стала мыть тарелки, краем уха слушая, что в гостиной говорят о Риган и Люке.

Кэри трудно было оставаться рядом с Тимом даже после того, как он вернулся к ней. Иногда она чувствовала ненависть к нему, в какие-то ночи ей неприятно было даже спать с ним в одной комнате.

Но таких моментов становилось все меньше, они уходили все дальше, и она видела руку Господа в отношениях между собой и своим мужем. Со временем, с каждой новой консультацией, она постепенно проходила эмоционально полный круг. Она опять чувствовала любовь Тима к себе и была уверена, что их ждут новые шаги в танце их отношений.

Новые шаги. Вот к чему все вело. Они оба должны были научиться шагам, которые объединили бы их, танцу, который увлек бы их навсегда. Танцу, который соответствовал бы Божьему плану их жизни. Она вытерла руки полотенцем. Ее мать была права. У Бога есть план для каждого, и этот период восстановления отношений с Тимом был частью плана ее жизни.

Снег шел еще сильнее, чем раньше, и в прогнозах обещали, что слой снега достигнет более чем полуметровой высоты. По дороге домой Тим и Кэри заехали на рынок и запаслись продуктами на неделю, на всякий случай.

Когда они ехали домой, дорогу занесло снегом и ступеньки, ведущие к их входной двери, побелели.

Кэри сидела на пассажирском сиденье и смотрела на ступеньки:

— Ты думаешь, это безопасно?

Тим проследил за ее взглядом:

— Что?

— Ступеньки, — она повернулась к нему, одной рукой поддерживая круглый живот. — Раньше шел дождь. Что, если под снегом лед?

— Нет, — он посмотрел на часы. — Еще рано. Лед образуется позже.

Она чувствовала, как ребенок шевелится под ее пальцами.

— Ты правда думаешь, что все нормально?

— Дорогая, там нет никакого льда, — он широко улыбнулся и открыл дверцу машины. — Я пойду вперед и покажу тебе.

Он пробрался через сугробы и обернулся на нее, делая ей знак, что все хорошо, поднялся на первую ступеньку и поскользнулся. Потом, как в кинокомедии, взмахнул руками и упал на спину, утонув в снегу.

— Ох! — Кэри выбралась из машины и подошла к Тиму так быстро, как только могла. — Дорогой, с тобой все в порядке?

— Думаю, да, — он говорил неразборчиво, и, когда Кэри подошла к нему, она поняла, почему. Его засыпало снегом, и у него была белая борода. На лице виднелись только глаза. Он был похож на снеговика.

Они смотрели друг на друга мгновение, раскрыв глаза, потом Тим выплюнул снег изо рта:

— Я же говорил, никакого льда.

Кэри почувствовала, что начинает смеяться, глядя на выражение лица Тима. Вдруг она не смогла удерживать этот смех. Он полился из нее так, как не случалось уже много месяцев, и она упала рядом с ним в снег, прижимая свое мокрое лицо к его лицу и громко смеясь.

Когда Тим поднялся по ступенькам и помог ей сделать то же самое, они уже смеялись так, что не могли дышать. Когда они упали на диван в гостиной, у Кэри были слезы на глазах.

— Видел бы ты свое лицо...

— Ну давай, смейся над бедным травмированным человеком...

— Бедный ты мой травмированный снеговик...

Они продолжали смеяться до полного изнеможения. Только тогда Кэри поняла то, чего не понимала раньше. Они впервые смеялись вместе, по-настоящему смеялись, с тех пор, как Тим ушел.

После нескольких месяцев гнева, предательства и невыразимой печали семя любви и смеха внутри них осталось живо. Если они могли сегодня смеяться вместе, после долгого времени осени и зимы, описанных консультантом, это могло означать только одно.

Приближалась весна.

Глава 28

Молитва составляла такую же естественную часть жизни Джона Бакстера, как и дыхание, но иногда желание помолиться было абсолютно непреодолимым. Обычно такая сильная потребность была связана с образом кого-то, кого он любил, — одного из детей или Элизабет. Вот уже несколько недель такого не случалось, и вдруг на следующее, после обеда в честь дня рождения Брук, утро ему захотелось молиться. Сначала он не мог понять, что происходит, вроде бы это не связано с детьми, женой или внуками. Джон подождал, когда уйдет последний пациент, и закрылся в своем кабинете. Почти тут же встал на колени и закрыл глаза.

Что случилось, Господи? У кого-то беда?

Долгое время стояла тишина, потом у него в сознании возник образ Кэри. Вот оно что! Он должен помолиться о своей второй по возрасту дочери. Конечно. Ребенок должен был родиться только через три месяца, но сегодня утром у нее встреча с врачом. Может быть, что-то не так, какое-то осложнение. Он стал обдумывать все возможные варианты как медик, которых, разумеется, было много.

Он стал страстно молиться о Кэри и ее нерожденном ребенке, о защите, милости, доброте и благодати. Прежде всего, он молился о том, чтобы Бог ускорил исцеление отношений между Кэри и Тимом, чтобы они стали такой семьей, которой хотела Кэри и которая нужна была ребенку.

Обычно, когда Джон молился, он чувствовал облегчение. Но на этот раз, чем дольше он стоял на коленях, тем более отчаянную потребность в Боге он испытывал. После получаса молитв о дочери он, наконец, замолчал.

Что еще, Господи?

Тут перед его внутренним зрением возникло другое лицо, которое Джон не ожидал увидеть. Зная, чего ждет от него Бог, он закрыл глаза и подумал о человеке, который ему вспомнился. Муж Кэри, Тим. Джон молился о Тиме так, как давно уже не делал, прося Господа быть рядом с этим человеком, где бы он ни был, дать ему надежду, очищение и спасение, о которых он даже не мечтал.