Исповедь Плейбоя

Когда я подъезжаю к дому, мое внимание привлекает знакомая машина.

Я несусь в дом, по пути теряя туфель и, запыхавшись, замираю в дверях кухни.

— Ты не против, что я заехала? – спрашивает мама, протягивая руку за свежим блинчиком. Откусывает, и нахваливает: - Руслан, очень вкусно.

Мой Кот снимает сковородку с плиты и лопаткой сгребает на тарелку новую порцию симпатичных румяных блинчиков. Поднимает на меня взгляд – и я понимаю, что у него паника.

*****

И хоть ситуация натянутая и напряженная, мне все равно хочется улыбнуться, в особенности, когда замечаю на Руслане короткий клетчатый передник с двумя бантиками на карманах. Господи, где он его откопал? И посуду? Мы купили только продукты и кое-что готовое на первое время, но, если честно, я не очень вникала, что там Руслан клал в тележку, тем более, что он сразу заявил, что если я хотя бы потянусь за кошельком, он посчитает это пляской на яйцах. Честно говоря, я даже не собиралась ни за что расплачиваться – нельзя мешать мужчине быть мужчиной.

Оказалось, в той тележке были как минимум все ингредиенты, чтобы приготовить блинчики, от аромата которых даже у меня засосало под ложечкой, а ведь после разговора с Юрой я была уверена, что еще сутки не смогу ничего протолкнуть в горло.

— Привет, ма. – Чмокаю ее в щеку и осторожно пристраиваюсь возле Руслана, который как раз разливает по сковороде новый блинчик. – Давно она приехала?

Его ответ предупреждает моя мать.

— Уже примерно полчаса. Привезла тебе… вам… кое-что.

Мы обмениваемся взглядами и я замечаю в ее глазах то, что по наивности надеялась не увидеть: она недовольна. Почему? О чем они с Русланом успели поговорить? Что уже сказали друг другу и какие слова ни мне, ни ему уже не утопить на дне воспоминаний?

— Мы с Русланом вспомнили, где уже встречались раньше, - говорит мама, поливая блинчик зачерпнутым из банки медом. Откусывает, морщится и отодвигает банку подальше. – Мед из магазина просто ужасен.

Конечно, я понимаю, где и при каких обстоятельствах они могли видеться. Дважды с Лизой и на моем дне рождения с другой девушкой. И я очень вовремя вспоминаю те слова, что сказала ей в минуту слабости и тоски: «Между мной и Лизой случился другой мужчина». Моя мама всегда была довольно проницательной, поэтому я держала под замком наши с Юрой отношения: если бы у нее была зацепка, она бы обязательно вытащила наружу всю подноготную наших отношений. В сущности, ей хватило одного взгляда на меня в больнице, чтобы не дрогнувшей рукой вытащить из лап мужа.

— Наверное, нужно открыть вино? – предлагает Руслан.

— Лучше коньяк, - стараясь уловить настроение матери, отвечаю я.

Пока он ищет стаканы, я присаживаюсь за стол и терпеливо жду, когда мать задаст тон разговору. Всего-то минута-другая, но время тянется бесконечно. Потому что я прекрасно понимаю, что от финала этого разговора зависит, буду ли я с Русланом и с семьей или только с Русланом.

Глава тридцать третья: Плейбой

Мать Кошки свалилась как снег на голову, пока я, радуясь, что могу ходить почти самостоятельно, решил приготовить ужин.

Эвелина уехала на встречу с адвокатом, и я, воспользовавшись случаем, сделал то, что давно пора было сделать – обрубил концы. Во всех смыслах. Осталась только последняя жирная точка – Инна. Правда, новость о моем «уходе» оказалась для нее совсем не новостью: за те пару минут, что я отходил допивал чай и придумывал самую удачную формулировку для разговора с Инной, Лариса (хозяйка агентства) уже успела позвонить подруге и сделала большую часть мое работы. Поэтому, когда Инна вязла трубку, меня ждал ее естественный вопрос: каким образом мой уход скажется на наших отношениях. Я был бы идиотом, если бы сказал, что у меня появилась другая – нормальная – постоянная женщина, поэтому умолчал о существовании Эвелины, но обо всем остальном врать не стал.

— То есть ты меня посылаешь? – спросила Инна тоном женщины, которую надули и нагрели прямо у нее под носом.

Я сказал, что я посылаю всех. И спросил, как и где мы можем встретиться, чтобы я вернул «Ровер». Она с психов устроила ор, от которого у меня еще минут десять звенело в ушах, а потом сказала, что сама позвонит, когда отойдет и перестать хотеть отрезать мне яйца ржавым ножом.

Парадокс в том, что даже женщина с насквозь холодной головой на мое «нет» отреагировала точно так же, как и все другие влюбляшки до нее. Одно плохо: Инна – не просто богатая баба, она еще и очень властная злопамятная баба, и это ее «поговорим потом» вгрызлось мне в затылок и жужжало там до тех пор, пока на пороге на появилась мать Эвелины.

Вот тогда я понял, что вечер перестает быть томным.

Сначала она просто интересуется моим здоровьем, потом благодарит за то, что заступился за Эвелину. Я говорю, что это не было то заступничество за которое стоит благодарить. Ее следующий вопрос – чем я занимаюсь? На всякий случай – вот, что значит хорошее воспитание – сразу озвучивает, что помнит мое лицо и у нее есть «теория» о том, чем и как я зарабатываю на жизнь. Бережет он неловкого положения.

— Я из эскорта, - говорю коротко и в лоб.

— Ты спишь с женщинами за деньги? – уточняет она мою нарочито размытую фразу.

— Да, я этим занимался.

— Занимался? – Она выразительно очерчивает прошедшее время моей реплики.

— Больше не занимаюсь.

— Давно?

— После того, как попал в больницу.

Она просто кивает и вдруг резко переводит разговор, спрашивая, не прислать ли нам помощницу, чтобы помогала готовить, потому что Эвелина даже бутерброды не умеет делать. И мне становится лучше, потому что готовка – моя стихия. И еще ей, кажется, нравится, что мне не стыдно носить женский передник. После того, что мне приходилось делать, чтобы клиентки были довольны, передник с чертовыми бантиками – это просто детский лепет.

А потом приезжает Эвелина и я чувствую себя полным идиотом, потому что это не я должен быть на смотринах, как красна девица, и потому что Кошка не должна выбирать между мной и своими родными.

Но еще я знаю, что сейчас мне лучше держать рот на замке, и просто наполнить три стакана купленным на днях коньяком. А я все думал, зачем Эвелине понадобилась бутылка дорого бухла в пару к хорошему вину. Надо на будущее предложить ей вешать на бутылки стикеры с подписью: «На случай важных переговоров».

Эвелина делает глоток, я просто обмакиваю губы, потому что в моей крови столько фармакологии, что лучше не рисковать, а вот теща в два хлопка приговаривает все и взглядом просит налить еще. И новую порцию тоже выпивает залпом. Судя по тому, как морщится, пьет она редко и точно градус поменьше.

Поднимает на меня взгляд, вскидывает руку, когда Эвелина пытается что-то сказать. Похоже, солировать все-таки мне. И это хорошо.

— Ты с ней за деньги?

Я ждал этот вопрос. Даже странно, что мы с не с него начали, потому что едва она меня увидела – сразу поняла, что к чему. Вопросы о здоровье были просто данью вежливости.