Исповеди на лестничной площадке

Вернувшись из армии, Леша при встрече, когда я спросила, как там на войне удивил меня, ответив:

– Зато мир посмотрел. А то что бы я увидел? Только то, что тут, только Долгопрудный.

Вскоре я увидела его за руку с девушкой, на которой он вскоре женился, чему Анна Петровна была очень рада. Она к тому времени уже вдова была, Степанов умер от инсульта, и десяти лет не прожив на новой квартире.

Жена Люся родила Леше двое детей, погодки, девочки. А Леша страстно мечтал о сыне.

– Девчонка, - сказал он мне с тоской, стоя возле подъезда с коляской.- Опять девчонка, а я так хотел сына.

Люся, когда мы гуляли возле дома, она с дочками, я с внучками, никогда на свекровь не жаловалась, но у Анны Петровне в разговорах мелькало, что Люся очень своенравна, все любит делать по-своему, и никаких советов не принимает.

А потом Люся уехала к матери и девочек забрала. Разбежались они.

Лешка, который больше трех лет был между двух огней: своенравной молодой женой и матерью, суровой трудолюбивой женщиной, любящей во всем строгий порядок, уставший от свар, огорченный, брошенный, не придумал ничего лучше, как завербоваться и уехал уже на новую войну, в Чечню, подальше от отравлявших ему существование женщин.

И очень скоро, буквально через пару месяцев, Анне Петровне пришлось хоронить младшенького своего в цинковом гробу.

Тогда то, еще у довольно молодой, ей только 62 было, у нее случился первый инфаркт.

О горе, постигшем Анну Петровну, я знала, а вот об инфаркте не слышала.

Догоняю как-то ее идущую с небольшой сумкой вверх, на нашу небольшую горку, и вижу, что движется она еле-еле.

Я пошла рядом.

– Зина, - говорит она мне,- Зина, ты иди, не жди меня, я очень медленно хожу, мне теперь быстро нельзя, я после инфаркта.

Но я все же пошла рядом, порасспросила ее, что да как.

– Слышно, шумим мы, топаем?
– спросила она меня.

– Да, слышно, маленький ребенок топает.

– Вы уж потерпите, это у меня племянница живет с маленьким мальчиком.

– Ну что ж, маленького мальчика за ногу не привяжешь, - отвечаю я, вспоминая, как сын с товарищем со шкафа прыгал.

Спустя год или два Анна Петровна как-то бодрее стала, веселее и глядеть и ходить, а потом, осенью, приехала я после дачи, смотрю, она опять с трудом ходит.

Второй инфаркт.

А весной грохот наверху начался, ремонт, покоя не давал.

Я думаю, какой ремонт, после повторного инфаркта?

Юрий к тому времени уже лет десять как с женой развелся и с матерью жил, увидел меня возле подъезда, извинился за шум.

– Скоро закончим уже, - сказал он.
– Мать покою не давала: " делай ремонт, да делай ремонт, а то если я умру, ты так и будешь жить в не ремонтированной сто лет квартире.

И мы разошлись, он в дом вошел, а я продолжила свой путь в магазин.

Вскоре мы съехали от шума ремонта на дачу.

Прошло лето, а когда в сентябре перебрались на квартиру, наверху было тихо.

Через два дня встретила я Юрия, мы вместе в лифте ехали, и он мне сказал:

– А мама умерла. Через две недели после окончания ремонта. Как будто ждала, когда закончим, и умерла...

***

Ссоримся с мужем, никак не могу уговорить его переставить обеденный стол туда, где, как мне, кажется, будет удобней, и гости все поместятся, и на кухню я в любой момент выскочить могу.

Муж спорит, приводит свои доводы, я устаю от него, начинаю кричать, сердится, что он к старости совсем слушаться перестал. Ссора наша протекает на кухне, где из-за вытяжки особенно хорошая слышимость

Снизу прибегает Наталья.

– Вы что ссоритесь? Ты, Зина, почему мужа обижаешь, кричишь на него?

– А мы, - отвечаю, вовсе и не ссоримся, просто обсуждаем вопрос, куда стол поставить, чтобы всех гостей втиснуть. Такая у нас жизнь, день рождения у нас.

– А у кого?
– спрашивает.

– Да у обоих, в том и дело, ни у одного нет причины уступать. Каждый мечтает, чтобы в его день рождения все было, как ему хочется. А что делать, когда этот день всего один на двоих?

– Ну, вы даете, - говорит Наташа, - а я и не знала, что у Вас день рождения в один день. Поздравляю вас!

– С чем это? С тем, что мы 40 лет один день рождения делим и никак не разделим?

Со смехом и расстаемся, но Наташа добилась своего, я уже не кричу на мужа и мы дружно двигаем стол, ставим его так, чтобы ни вашим, ни нашим.

***

...
– сказала Валя старшему сыну Илье. Она не стеснялась в выражениях, когда ситуация складывалась так, что другими словами ее и не охарактеризуешь.
– Какого черта ты пьяный сел за руль, да и еще и врезался в этого высокопоставленного остолопа?

Попроще... найти не мог?

– Мама, - сказал Илья, - сейчас не время ругаться. Нужно срочно найти деньги, иначе меня со службы выпрут, не говоря уже о том, что прав лишат, если под суд не пойду. Недели на две, потом ребята помогут, я ссуду возьму, выкрутимся.

И не пьяный я был, только рюмку одну выпил, и то в самом начале вечеринки, а потом в рот не брал, и все равно эта дрянь покраснела.

– Где же я такие деньги тебе займу?
– Валентина вздохнула.

– А ты не такие, ты по частям займи, так проще.

– Попробую взять у Зины, а ты садись, звони всем своим. Еще может, подружка твоя что найдет?

– Да нет у нее, только пятьсот, не больше.

– Пятьсот долларов уже начало, а еще если поторговаться...

– Да уж, с этими не поторгуешься, ма, машина-то импортная, дорогая.

– Ладно, я пойду, к Зине спущусь, может, что она и даст.

Через двадцать минут Валя пришла обратно, принесла 1000 долларов, еще 500 дала подружка, и еще полторы тысячи заняли по кучкам у родни.

На другой день Илья откупился. Обошлось.

А чтобы вернуть деньги, пришлось срочно продать гараж.

Илья мне деньги сам вернул. Валя занимала, а с деньгами его послала. Он был горд, что так быстро вернул.

***

Иду с коляской вдоль нашего дома, подхожу к подъезду. В коляске спит внучка Настя. Настя существо беспокойное, засыпает плохо, и я ее час по кочкам и буграм трясла, прежде чем она угомонилась.