Исправляя ошибки

Завидев еще издали приближение «Х-винга», Люк спустился вниз по запасному трапу, ведущему прямо в двигательный отсек, и, оказавшись по щиколотки в воде, энергично зашагал к берегу, рассыпая кругом хрустальные брызги.

— Ну, что скажешь? — не без гордости спросил он, когда истребитель приземлился неподалеку, и Дэмерон высунул голову из кабины.

Тот выглядел совершенно оторопелым. Его непонимающий вид еще больше веселил Скайуокера, который нынче и так пребывал в более чем добром расположении духа.

— Что это за корабль? — наконец, нашелся По.

— Мой корабль, — ответил Люк. — «Нефритовая сабля». Веришь или нет, но еще десять лет назад я исколесил на нем все Внешнее кольцо.

— Он выглядит так, словно пролежал долгое время на дне моря, — заметил Дэмерон, сходя на землю.

— Так и есть, — хмыкнул джедай. — Когда я прибыл на Ач-То шесть лет назад, то ухитрился приземлиться в низине, где «Саблю» спустя около недели накрыло приливом. А после, во время отлива, оттащило дальше, на глубину.

Тогда Скайуокер не стал возиться, чтобы вытащить звездолет, хотя мог бы это сделать при помощи Силы — точно так же, как некогда магистр Йода на его глазах сумел достать из болота старенький «крестокрыл», на котором Люк прилетел на планету Дагоба. Вместо этого, однако, последний джедай предпочел махнуть рукой, сказав самому себе: «Пусть будет так. На все воля Силы».

По правде говоря, он не очень-то жалел об утраченном корабле. На нем они путешествовали когда-то вместе с Беном, и до сих пор каждый винтик здесь напоминал Люку о потерянном племяннике. А значит, избавиться от «Сабли» было даже полезно — как вытаскивают занозу из тела, или вырывают больной зуб. Возможно, не случись с ним этой нелепой оплошности, Скайуокер однажды решился бы потопить «Саблю» самочинно.

Однако цинизма магистра, равно как и его отчаяния, не хватило, чтобы вовсе выкинуть из сердца дорогой ему звездолет. Поэтому на протяжении шести лет Скайуокер нет-нет, да и восходил на самый край вытянутой каменной гряды, пересекающей берег в этом месте, откуда можно было разглядеть верхушку шаттла, с годами все больше погружавшегося в песок. Тем самым Люк, вопреки себе вновь и вновь убеждался, что его корабль все еще здесь, под боком; и что тот ввергнут в подводную могилу, может быть, все-таки не навсегда, а лишь дожидается своего часа.

Теперь же, поскольку «Тысячелетний сокол» был погублен Первым Орденом, а «Х-винг» Дэмерона не мог вместить двух человек, Люк, который принял твердое решение положить конец собственному добровольному изгнанию (это решение далось ему нелегко, но зато являлось уверенным и бесповоротным, в чем спутник Скайуокера не должен был усомниться), все же попытался поднять «Саблю» со дна.

Благодаря телекинезу Люк сумел вытянуть корабль на мелководье (с нежной улыбкой он припомнил давний урок, полученный от Йоды: «Размер не имеет значения»). А после, оказавшись внутри, вызвал По, чтобы тот помог ему привести в порядок поднятое из глубины, воскресшее из забвения судно. Работы тут должно было с лихвой хватить на них обоих.

Чтобы полноценно восстановить «Саблю», требовалось тщательным образом очистить инженерные отсеки от грязи и водорослей. И от мелких морских обитателей, которые за те годы, что шаттл провел на дне, облюбовали самые укромные его уголки, без спросу сделав их своим домом. Главное, что беспокоило Скайуокера — это сопла двигателей, забитые под завязку песком. Вероятнее всего, оба двигателя за это время пришли в негодность.

По счастью, бортовой компьютер, как оказалось, еще работает. В относительно исправном состоянии находился также и репульсор, благодаря которому Дэмерон, взяв «Саблю» на буксир, сумел оттащить ее подальше на сушу, где заниматься ремонтом было сподручнее.

***

Ремонт занял около трех недель. Люк распорядился, чтобы По очистил нижние отделения и все технические детали, начиная с основных и заканчивая самыми незначительными. Эта работа была достаточно тяжелой и муторной. Благодаря герметичным заглушками, установленным у каждого внешнего люка, верхние отсеки «Сабли» — ее жилая часть — вода практически не коснулась. Зато внизу, в механическом отсеке попросту не находилось места, не затронутого тиной, плесенью и запахом гнили, который расходился отсюда и дальше, по всему кораблю.

Пока его молодой приятель занимался удалением грязи и мусора, Люк чинил двигатели. Он оказался прав, оба они — как основной, так и резервный — под воздействием песка и соленой воды абсолютно утратили работоспособность. Равно как и генератор гипердрайва. Чтобы починить эти важнейшие системы, Люк принял решение выпотрошить «Х-винг» и взять оттуда недостающие части. Далее помогли смекалка и паяльник, который, по счастью, отыскалась на борту «Сабли». Хвала Силе, Скайуокер когда-то сам собрал этот корабль, и до сих пор мог устранить в нем практически любую неисправность едва ли не с закрытыми глазами.

Каждый день с утра до ночи они с По копошились в механическом отсеке, за работой смеясь и подкалывая друг друга. И прерывались разве что для еды и сна, да еще когда Люк должен был медитировать.

Именно тогда он тайно говорил с Рей, и каждый день все больше озабоченно хмурился, отмечая, что ему все тяжелее слышать и чувствовать ее. Тьма потихоньку окутывала девушку и укрывала ее от его мысленного взора.

По, далекий от медитации и прочих джедайских дел, в это же время занимался тем, что связывался с друзьями на Эспирионе. Несмотря на очевидную твердость своего решения, Скайуокер настрого запретил Дэмерону раньше времени сообщать Лее или еще кому бы то ни было из Сопротивления о том, что он намерен вернуться. Поэтому По вынужден был придумывать самые немыслимые и нелепые отговорки, почему он еще не покинул Ач-То, лишь бы товарищи не беспокоились о нем.

О горькой судьбе «Тысячелетнего сокола» и о пленении его пилотов, как о наиболее вероятном развитии событий коммандер отчитался генералу в тот же день (о гибели Чубакки, впрочем, он решил сказать позднее; такие новости полагается сообщать при личной встрече). Так что выходила явная неувязка.

Чтобы как-то выкрутиться, Дэмерон то говорил, будто он ищет что-нибудь, указывающее на судьбу Скайуокера, и, кажется, сумел напасть на след, то сообщал о какой-нибудь поломке в «Х-винге», которую необходимо устранить, иначе улететь не получится. Иной раз он буквально на ходу сочинял очередную небылицу, и при этом так застенчиво и хитро улыбался, предвкушая невероятную радость генерала, которая уже скоро сможет воссоединиться с братом, что если бы та видела его вживую, она без труда догадалась бы, что По скрывает от нее нечто важное. Впрочем, он и без того всякий раз опасался, как бы Лея ничего не заподозрила; она — не из тех, кого легко обмануть.

Частично от товарищей, частично через новости в голонете По узнал о блокаде Внешнего кольца и о битве при Набу, в которой Сопротивление потеряло без малого две эскадрильи, не говоря уж о пострадавшем крейсере мон-каламари.

Эти события имели немалое значение для коммандера Дэмерона. Во-первых, «Эхо надежды» занимало важное место в воспоминаниях молодого пилота и в его карьере. Во-вторых, По не так давно успел свести знакомство с капитаном Терексом, и теперь имел исчерпывающее представление о гнилой натуре этого человека. Терекс в прошлом был обыкновенным штурмовиком, а по личному убеждению По (которого данный пример отнюдь не поколебал), нет на свете людей опаснее, чем те, что поднялись из самых низов, в одночасье дорвавшись до власти. Среди таких вот людей чаще всего и попадаются те, кто способен пройтись по головам, нисколько не испытав угрызений совести. Поэтому Дэмерон особенно сочувствовал жителям Набу, которым довелось угодить в ловушку, расставленную этим скользким типом.