Испытание огнем

– Не нужно, я скоро вернусь.
– Ответила я и оставила его охранять Кики.

Опал сама открыла дверь и вышла навстречу ко мне. Видно было, что она волновалась, но все равно подошла ко мне, с подозрением следя за Марроком.

– Чем я могу вам помочь, мистер?
– спросила она меня.

Я уже совсем позабыла о волосах. По крайней мере, теперь я была уверена, что моя маскировка работала. И впервые за много дней, я по-настоящему улыбнулась.

Она, прищурившись, вгляделась в меня.

– Элена?
– она беспокойно огляделась.
– Входи в дом! За твою голову назначен выкуп!
– она практически втолкнула меня в дом.

– Слава всевышним! С тобой все в порядке.
– Она стиснула меня в объятиях.
– Что случилось с твоими волосами?

– Это длинная история. Ты одна дома?

– Да. Все уехали в город. Отцу доставили песок с чересчур крупными песчинками, и он поехал жаловаться. А мама...

– Опал, мне нужны твои стеклянные статуэтки.

– Правда? Ты смогла продать летучую мышь?

– Нет, но я открыла у твоих зверюшек удивительную способность. С их помощью я смогу общаться с другими магами. Я куплю их столько много, сколько смогу.

– Вау. А я и не знала.

– Сколько ты за них берешь?

– По шесть серебряков за каждого. Они на фабрике.

Она быстро пересекла внутренний двор - я почти бежала за ней - и мы вошли в фабрику. Высокая температура от печей, казалось, высосала всю влагу из моего тела. Я пошатнулась и на вялых ногах последовала за нею сквозь вязкий воздух и рев пламени. На столе, прислоненные к стенке, стояли где-то полдюжины фигурок животных. И все изнутри пылали тем же огнем, что и печи, из которых они были отлиты.

Опал упаковала мне зверюшек, и я отдала ей монеты. Когда она отдала мне коробку, в голове вспыхнула еще одна идея.

– Ты можешь показать мне, как делаешь их?
– попросила я.

– Чтобы научиться, нужно много времени и практики.

Я покачала головой.

– Я лишь хочу посмотреть, как ты их делаешь.

Она согласилась. Подняла полую стальную трубу длиной в пять футов и открыла небольшую дверь в печи. Ярко-оранжевый туманный свет и густой пар вылились из проема, но, ничуть не испугавшись открытого пламени, она опустила кончик трубы в большой керамический горшок, стоящий прямо в печи. Похоже, в этом горшке кипятилось плавленое стекло. Прокрутив трубку, она насаживала на нее вязкую жидкость, как на палочку насаживают ириску, и вытащила ее, захлопнув бедром дверцу. Густое стекло пульсировало и распространяло вокруг свет, словно было живым.

– Надо постоянно покручивать трубку, а то иначе стекло стечет, - по мере действия объясняла Опал. Она катала по столу плавленое стекло, пока оно полностью, и довольно медленно, не сошло с трубки, и после ловкими движениями рук сформировала нечто похожее на светящийся, прозрачный шар. Опал вставила в нее надувательную трубочку и подула. Кончики моих пальцев начало покалывать: признак использования магии. Я чувствовала, как с надутых щек Опал в плавленый стеклянный шар протекала магия. И энергетические нити не исчезали, а, совсем наоборот, словно в ловушке, остались внутри и свернулись в клубок.

– Сейчас, главное, не переборщить, если его слишком сильно раздуть, то он может лопнуть. Но у меня такого еще ни разу не случалось, - Опал вернулась к печке и взяла с нее пару инструментов. Одним, напоминающим щипчики, она придерживала основу, а другими придавала стеклу форму. А потом одним резким движением опустила свою работу в близстоящее ведро. К, и без этого густому воздуху, добавился еще и поваливший из ведра пар.

– Нужно было сделать это быстро, потому что стекло очень пластично и быстро теряет заданную форму, - приговаривала себе под нос Опал.

Через несколько секунд она вытащила из воды фигурку стоящей на задних лапах кошки. Опал вновь вернула ее в печь.

– Надо поддерживать в стекле горячую температуру, а то ты просто не сможешь с ним работать. – Опал вновь присела на свою скамью, положив щипчики на место и, вместо них взяв какой-то другой инструмент. Он был больше и по высоте достигал ей до плеча, - Домкрат - это мой главный помощник. Благодаря нему я отделяю надувательную трубку от будущей фигурки.

Когда зверюшка приняла удовлетворившую Опал форму, она снова взяла щипчики и еще раз опустила кошку в ведро с водой.

– Нужно быть осторожной, чтобы вовнутрь не затекла вода.

Опал вынула стекольную кошку из воды и поставила на полку в духовку, стоящую рядом с остальными печами. Потом закрыла дверцу.

– Если стекло охладится слишком быстро, то оно может треснуть. Поэтому сначала ее надо подержать в духовке для обжига. – Она указала на рельсы, проходящие под духовкой. – Внутри много отсеков с разной температурой, стекло будет проходить по ним около двадцати часов.

– Зачем ты дуешь в трубку, если стекло все равно не расширяется? – спросила я.

– Так надо, - Опал взмахнула руками, словно не могла подобрать слова. – Когда Мара дует в трубку, у нее получаются прекрасные вазы и бутылки. А у меня все заканчивается тем, что фигурка становится похожей на какое-нибудь животное, а если я вообще не дую в трубку, то у меня получается не понятно что.

Она начала убирать свое рабочее место, сушить и складывать инструменты. Рабочее место стеклодува всегда должно быть чистым – чтобы скамья в любой момент могла быть готова к следующему проекту.

– Я люблю создавать что-то новое. Это потрясающе. – Вслух восхищалась Опал. – Работать со стеклом. Делать из огня лед…

Я поблагодарила Опал за урок и вернулась к Марроку. Он прислонился спиной к Гранату.

– А я как раз гадал, что для тебя значат слова «скоро вернусь», - вместо приветствия укорил меня он. – Что-то мне подсказывает, что наши планы в который раз переменились.

– Да, и ты будешь неустанно им следовать.

– Да, сер! – ухмыльнулся он.

– Смеешься? Ты слишком много времени провел с Листом. Что же произошло с тем старым солдатом, постоянно пренебрегавшим чужими приказами?

– Он потерял свой разум. И вновь обрел его, после чего пересмотрел свои приоритеты.

– К лучшему?

– Ну, когда как.

...

Мы оседлали лошадей и направились на запад Авибийских равнин. Кики и Гранат разогнались на плато до своего обгоняющего ветер аллюра, и мы за день успели проехать достаточно много. Ночью расположились прямо посреди плато и надеялись, что не привлечем чьего-нибудь нежелательного внимания.