Исс и Старая Земля

Но сотрудник ИПКЦ кое-как высвободил правую руку, схватил своего противника за волосы и из последних сил рванул их. Беньями вскрикнул и попытался освободить волосы из кулака Глауена, из-за чего на мгновение ослабил хватку. Глауен тут же вывернул свою левую руку и пережал ей своему противнику сонную артерию. Хватка Беньями ослабла еще больше, и Глауен смог развернуться к нему лицом. В следующий миг, вдохнув, наконец, воздуха, он изо всех сил сомкнул пальцы на гортани своего противника и уже в следующую секунду почувствовал, как затрещали ее ломающиеся хрящи. Еще мгновение, и Беньями обмяк и стал сползать по гальке, глядя пустыми бессмысленными глазами на своего Глауена.

Все еще тяжело дыша, молодой Клаттук встал, схватил лопату и обратился к Беньями:

– А теперь вспомни о Шаттораке.

Беньями едва слышно хрипел в полубессознательном состоянии.

Тут подошла Уэйнесс и в оцепенелом ужасе уставилась на поверженного врага.

– Он мертв?

– Пока еще нет. Скорее, просто в шоке.

– Так он выживет?

– Не думаю. А если даже и так, то получит лопатой по голове. Впрочем, пожалуй, это следует сделать в любом случае.

Уэйнесс схватила его за руку.

– Нет, Глауен, не надо. То есть, я не то хотела сказать. Конечно же, его нельзя оставлять в живых, но… Но он все равно умирает и не сможет идти. А совсем скоро здесь появятся люди-тени.

– А где Монкурио?

– Там, – Уэйнесс направилась к каменной плите, прикрывавшей яму. – Он под этим камнем, мне не сдвинуть.

Действуя лопатой и прилагая все остатки своих сил, Глауен смог через некоторое время немного сдвинуть плиту.

– Монкурио, – позвал он.

– Я здесь. Помогите мне выбраться. Я боялся, что это уже люди-тени.

– Пока еще нет.

С помощью Уэйнесс Глауен отодвигал камень до тех пор, пока Монкурио не смог, наконец, выбраться наружу.

– О, воздух! О, пространство! О, свобода! Какие дивные ощущения! А я уже думал, что на этот раз мне уже отсюда не выбраться. – Монкурио начал отряхиваться, и Глауен, наконец, смог разглядеть при лунном свете мощного высокого человека с несколько излишне широковатой талией. Густые серебристые волосы хорошо гармонировали с усами такого же цвета. Густые брови, крупный нос и хорошо вылепленный подбородок придавали его лицу достоинство и значительность. Глаза же, глядевшие из-под тяжелых век, казались тяжелыми и влажными глазами спаниеля. – Это же настоящее чудо! – с чувством воскликнул Монкурио, закончив отряхиваться. – Я и в самом деле уже не надеялся. У меня перед глазами пронеслась вся моя жизнь, но вдруг явились вы, вероятно, по какой-то неведомой мне случайности.

– Отнюдь нет, – усмехнулся Глауен.

Монкурио воззрился на него с явным недоумением.

– Я пошла искать вас, – вступила в разговор Уэйнесс, – И случайно увидела, как Беньями столкнул вас в яму. Потом он напал и на меня. В общем, Глауен спас нас обоих. Беньями лежит здесь неподалеку и, возможно, уже умер.

– Туда ему и дорога, – с чувством подхватил Монкурио. – Ему нужна была информация. Я рассказал ему все, что знаю, а он в благодарность за это столкнул меня в могилу. Очень, очень невоспитанный молодой человек.

– Не сомневаюсь в этом.

Монкурио бросил взгляд на небо.

– Шан уже совсем низко, – археолог сверился с часами. – Осталось двадцать четыре минуты. – И с неожиданной энергией добавил: – Ну-с, а теперь помогите мне закрыть могилу. Иначе эти чертовы тени просто сойдут с ума и отравят вокруг всю воду.

Все трое тут же принялись за работу, результатами которой Монкурио, казалось, был вполне доволен.

– Увы! Это необходимо, поскольку Шан уже почти зашел, а Рес находится прямо под Пейданом. Люди-тени уже все знают о происходящем и буквально пьяны от гнева. До гостиницы семь минут ходу, а Шан зайдет через девять.

Все трое быстрым шагом двинулись по дорожке и неожиданно вышли на какое-то открытое пространство.

– Здесь нельзя останавливаться, – заявил Монкурио. – Шан скроется через пять минут, однако, некоторые отчаянные молодые люди могут рискнуть и в погоне за сомнительной честью прямо здесь и сейчас перерезать нам глотки.

– Весело тут у вас, – спокойно заметил Глауен.

– Вы правы во многих отношениях, – согласился Монкурио. – Но настоящий археолог не взирает на трудности. Он должен жертвовать ради науки всем. – Все трое бежали почти бегом в направлении гостиницы. – Однако смею вас уверить, ничего особо романтического и славного в нашей профессии на самом деле нет. Скажу вам даже больше, нет профессии более беспощадной. Одна ничтожная ошибка, и погублена репутация целой жизни! А денежное вознаграждение, как всегда, – минимальное.

– А по-моему, именно в отношении последнего у профессиональных грабителей могил дела обстоят не так уж и плохо, – осторожно заметила Уэйнесс.

– Все это не имеет ко мне никакого отношения, – важно ответил Монкурио.

Наконец, все трое добежали до безопасной территории, прилегавшей к отелю. Далеко на западе опустилась за край бывшего моря бледная Шан. Прошло еще несколько секунд, и со стороны камней донесся дикий торжествующий вопль.

– Они нашли Беньями, или Бенна Барра. Теперь уже не важно, как там его звали, – сказал Монкурио. – И если он еще был жив, то теперь уже точно мертв. – С этими словами археолог спокойно повернулся к своим спасителям спиной и направился к апартаментам. – Еще раз благодарю вас обоих за помощь. Возможно, мы встретимся с вами завтра и даже выпьем у меня на веранде чаю. А сейчас, спокойной ночи, – бросил он не оглядываясь, на ходу.

– Подождите минутку, – попросила его Уэйнесс. – Нам тоже нужно сказать вам несколько слов.

– Я очень устал. Не могли бы вы отложить ваши слова до завтра, – угрюмо сказал Монкурио, нехотя остановившись и оглянувшись через плечо.

– А если вы вдруг умрете этой ночью?

Монкурио мрачно рассмеялся.

– Хорошо. Будем надеяться, что этот наш разговор будет последней моей неприятностью за сегодняшний вечер.

– Мы не отнимем у вас много времени, – обрадовалась Уэйнесс. – К тому же во время нашего разговора вы вполне можете отдыхать.

– Надеюсь, я успею поговорить с вами еще до начала отдыха, – скривился Монкурио, и все трое зашли в его гостиную.

Тут из спальни донесся женский голос:

– Адриано, это ты?

– Да, дорогая. Это я, и со мной двое моих приятелей. У нас деловая беседа, так что ты можешь не выходить.

– Я могла бы подать вам чай, – донесся голос, звучавший теперь с явными нотками любопытства.

– Благодарю, дорогая, но приятели заглянули лишь на минутку.

– Как хочешь.

Монкурио вновь повернулся к своим гостям.

– Молодые люди, мы с вами находимся в несколько неравных положениях. Вы, без сомнения, знаете, что я Адриан Монкурио, социальный историк и археолог. Ваши же имена мне неведомы.

– Я Глауен Клаттук.

– А я Уэйнесс Тамм. Вероятно вам знаком мой дядя, Пири Тамм, который живет неподалеку от Шиллави в «Волшебных Ветрах».

Монкурио на мгновение даже смешался, он понял, что дело обретает совершенно иной оборот. Археолог быстро окинул взглядом девушку, словно желая проверить истинность ее слов.