Исс и Старая Земля

– Разумеется, я отлично помню Пири Тамма! Но о чем хотели говорить со мной вы?

– Вы вчера разговаривали с Мелвишем Киблесом? – спросил Глауен.

– Зачем вам это? – нахмурился Монкурио.

– Он мог говорить вам что-то о Беньями или Бенне Барре, или как там его еще зовут.

Монкурио криво усмехнулся.

– Да, он звонил и оставил звуковое письмо для меня. Но я был очень занят на равнине. А когда я отзвонился ему, там уже никто не брал трубку. – Монкурио буквально упал в кресло и с наслаждением вытянул ноги. – Может быть, вы все лучше сразу же скажете мне прямо, что все это значит?

– Разумеется, так мы и сделаем. Некоторое время назад Киблес продал вам комплект документов Общества натуралистов. И он сказал, что, скорее всего, они все еще находятся у вас.

Роскошные седые брови Монкурио медленно поползли вверх.

– Киблес ошибается. Я продал все бумаги Ксантифу в Триест.

– А вы хотя бы просмотрели их перед тем как продать.

– Естественно, я человек любопытный.

– И ничего не оставили для себя?

– Не более чем одну единственную рваную фотографию.

– А Киблес тоже ничего не оставил у себя?

– Это не являлось его специализацией, – отрицательно покачал головой Монкурио. – Он просто получил эти бумаги в качестве обмена от покойного Флойда Сванера. А Сванер, в свою очередь, приобрел комплект амулетов-«путанок», – Монкурио достал с ближайшей полки жадеитовый амулет и любовно погладил его. – Вот чем предки людей-теней подтверждали славу своих побед. Теперь эти штучки имеют огромную ценность среди коллекционеров. – Археолог положил «путанку» на полку. – К несчастью, с каждым годом их становится все труднее и труднее находить.

– Но как же документы Общества натуралистов? Неужели вы совсем ничего не знаете о них? Хотя бы то, где они находятся теперь?

– Ничего, кроме того, что уже сказал вам.

Уэйнесс с трудом подавила тяжелый вздох.

– С каким упорством карабкалась я по этой лестнице вниз. Ступенька за ступенькой. Галерея Гохун, музей Фьюнасти, Мирки Пород, Триест, Каса Лукаста и, наконец, Лунный Путь.

– А я карабкался по этой лестнице вверх. От Айдола в Больших Прериях через Дивизионный город до Танджери. И вот мы здесь.

– И Лунный Путь оказался той самой средней ступенькой, где мы надеялись найти, наконец, то, что так упорно искали. Но и она оказалась пустой.

– А что собственно вы ищите? – прищурив свои большие глаза, спросил Монкурио. – Неужели Грант и хартию Кадвола?

Уэйнесс только печально кивнула.

– Они неожиданно стали чрезвычайно важны. От того, найдем мы их или нет, зависит, останется ли Кадвол Консервацией.

– Так вы знаете, что они пропали? – удивленно спросил Глауен.

– Я обратил на это внимание еще тогда, когда впервые просматривал бумаги Общества натуралистов. Их там не было! Так что Киблес даже не видел ни Хартии, ни гранта. В этом вы можете быть абсолютно уверены. Соответственно, он не получал их и от Флойда Сванера.

– Это явно дело рук Смонни Клаттук, – вмешался Глауен. – Она грабила сарай Чилка неоднократно. Перерыла все бумаги. Хотя, с другой стороны, судя по всему, она тоже ничего не нашла.

– Итак, что же могло произойти с Хартией и грантом? – подвел итого Монкурио.

– Именно эту загадку мы и пытаемся решить, – сказала Уэйнесс.

– Дед Сванер все завещал своему внуку Эустасу, – пояснил Глауен. – И Смонни пыталась завладеть его наследством любым путем, включая даже женитьбу, от которой Чилк, естественно отказался, заметив при этом, что жизнь и так слишком коротка. И теперь, похоже, никто – ни Чилк, ни Смонни, ни я, ни вы – не знает, что же произошло с Хартией и грантом.

– Интересно, интересно, – промычал Монкурио. – К сожалению, я даже не могу предложить вам никакого решения. – Он погладил усы и бросил взгляд на слегка приоткрытую дверь спальни. Затем тихо встал, прикрыл дверь поплотнее и столь же бесшумно вернулся на прежнее место. – Не стоит волновать нашим разговором Карлотту. Да. Хм… Похоже, во время всех этих поисков у вас были большие неприятности, – тут археолог бросил короткий взгляд на Уэйнесс. – Кажется вы упомянули Каса Лукаста?

– Да, это так.

– Любопытно, любопытно. Итак, мы сейчас говорим о Каса Лукаста, которая находится в городе… простите, название как-то вылетело из головы, – Монкурио говорил медленно и с большой осторожностью.

– Помбареалес.

– Ах, да, конечно. Ну и что, как ныне идут дела в этом прелестном уголке Старой Земли?

– У патагонцев хорошая память, – слегка усмехнулась Уэйнесс. – Они все еще разыскивают некоего археолога по имени профессор Соломон.

– Вот как? – несколько неестественно засмеялся Монкурио. – Все дело в том, что некогда там возникла идея построить огромный туристский комплекс. Но в последнюю минуту инвестор вдруг куда-то исчез, и мне пришлось расхлебывать всю эту кашу в одиночку. Это старая-старая история, из которой я, к сожалению, вышел настоящим циником.

– Туристский комплекс в пампасах, где дуют бесконечные ветры, от которых нигде невозможно укрыться? – удивленно воскликнула Уэйнесс.

Монкурио невозмутимо кивнул.

– Я и сам был против этой безумной затеи. Однако, когда все рухнуло, оказался крайним. Можете себе представить, они обвинили меня в краже, мошенничестве, подкупе и крючкотворстве, короче – во всех смертных грехах. Слава Богу, что я все же успел унести оттуда ноги.

– Да-да, именно так там все и считают, – подтвердила девушка.

Монкурио проигнорировал последнее замечание.

– Вы заходили в Каса Лукаста?

– И довольно часто.

– Как там Ирена?

– Она мертва.

Лицо Монкурио на мгновение помрачнело.

– Что с ней случилось?

– Она покончила с собой. А перед этим пыталась убить детей.

Монкурио вздрогнул.

– Но дети… живы?

– Живы. И в безопасности. Мадам Клара сказала мне, что вы с Иреной постоянно глушили их наркотиками.

– Это чудовищная ложь! Я, можно сказать, спас этих детей, забрав их из Джангрила. Ведь на Найоне жизнь человека не стоит и ломаного гроша.