Истинная темного дракона. Наследник для бывшего

Дергаясь от каждого звона колокольчика, ощущая себя как на иголках, до последнего верила, что Кристоф заглянет сам. Не дождавшись, я еще раз проговорила про себя заготовленную речь и, допив остывший травяной отвар, купленный Эрикой днем вместе с пакетом булочек и прочих сладостей, простилась с помощницей, заперла лавку магией и отправилась к полицейскому ведомству.

Сердце щемила непонятная тревога и смутные подозрения. Плечи давила колючая тяжесть. Нелегко признавать собственные ошибки, но я должна.

Отбросив беспочвенные страхи, придерживая подол длинной юбки, решительно двинулась к центру Туринны. Ароматы цветов и спеющих фруктов, прохладная свежесть воздуха и вечерняя неторопливость прояснили голову и помогли справиться с эмоциями. Кристоф благороден и честен. И должен меня понять. Я никого не хотела обидеть. Всё случилось по вине обстоятельств.

Неожиданно вдоль чернеющего горизонта прокатился гулкий раскат.

Днем сияло солнце, но к закату небо потемнело — с севера повалили свинцовые тучи. Ускорив шаг, остро ощутила протянутую Демианом ко мне нить истинности. Прикосновение мужа ласковым ветерком прошлось по коже и мягко отпрянуло. Убедившись, что пара в порядке дракон не стал навязывать свое присутствие, и я мысленно его поблагодарила.

Полицейское ведомство мрачной громадой возникло сбоку.

Часть окон ярко горели, остальные напоминали темные бездонные дыры. Поглубже вздохнув, отлипла от угла посудной лавки и уверенно направилась к каменному крыльцу под массивным козырьком. Вдруг со стороны площади возник патрульный, за ним еще несколько шумных групп, среди которых виднелся Кристоф. Стражи правопорядка возвращались на службу с дежурства.

Я набрала воздуху в грудь с желанием окликнуть друга, но меня опередил пожилой боевой маг, вышедший на каменное крыльцо с узорной курительной трубкой в толстых пальцах.

— О, Этвуд, дружище, — он огляделся и припал плечом к косяку. — Давно не виделись. Как продвигается соблазнение той хорошенькой хозяйки книжной лавки?

— Паршиво, — рассмеялся кто-то в толпе патрульных. — Оказывается, леди Моне всё еще замужем.

— Во, дела, — боевые маги грянули смехом. — Серьезно, что ли?

Лицо Кристофа ожесточилось.

— Пари еще не проиграно, — бросил он низким голосом, оглядев всех по кругу. — Я соблазню Иоланту. Позже, когда она измучается и сама ко мне прибежит.

— Никуда она не прибежит, — хлопнув Кристофа по плечу, возразил знакомый сержант-усач. — В город заявился ее муж… дракон.

По рядам боевых магов, столпившихся у крыльца, прокатился шумный вздох.

— Дракон?

— Прыткая девица.

— И не говори.

— Всё, дружище. Смирись. Пари проиграно. Против дракона у тебя ни единого шанса. Гони сто монет, — один из магов бесцеремонно протянул к сумрачному Этвуду широкую ладонь.

Он отбил ее ударом руки.

— Пари все еще в силе. Я затащу Иоланту в постель до окончания лета. Раз сказал, значит, выполню.

— Ага, так стараешься, что даже позвал ее замуж. А бедная девушка верит всем твоим пылким признаниям.

Грянул новый желчный смех.

— Как по мне, наш бравый офицер её уже не интересует.

— Что верно, то верно. Эта дамочка, в отличие от прочих заезжих леди, оказалась тебе не по зубам.

— Умолкни, Стеф, — Кристоф зло растолкал боевых напарников плечами и взлетел по ступеням крыльца. — Сказал — пересплю с Иолантой, значит пересплю!

И толкнув дверь кулаком, исчез в холле ведомства.

Из состояния забытья выдернул слепящий росчерк над головой. Я вздрогнула и зажала рот ладонями. Что я такое сейчас слышала? Кристоф с самого начала заключил на меня пари? Все эти месяцы я для него всего лишь хорошенький объект спора с друзьями?

Мир потускнел, утратил краски, и всполох молнии в вечернем небе болезненно резанул по заплаканным глазам. Он упрекал в обмане меня. Но сам ничем не лучше, и даже хуже!

Отстраненно наблюдая за шутливой перепалкой полицейских на широком крыльце, я на негнущихся ногах развернулась и побрела по безлюдному тротуару. От потрясения к горлу подкатил горький комок. Я верила Кристофу. Видела в нем надежного друга, но дружба обернулась иллюзией. Не было ни симпатии, ни уважения, только маниакальное желание одержать победу в пари.

Из ступора выдернули холодные капли, зашумев по мощеной камнем вечерней улице.

Пребывая в полном упадке, все же нашла в себе силы и, подхватив тяжелый подол, бросилась бежать в сторону дома, низко склонив голову и прикрывая лицо второй ладонью. А потому испуганно вскрикнула и пошатнулась, когда с размаху влетела в кого-то высокого и мускулистого, преградившего путь.

Сильные руки тотчас обвили за талию, удерживая от падения и прижимая к себе. Я уткнулась лицом в плотную ткань белоснежной рубахи, полной грудью вдохнула знакомый пряный запах сандала и дикой мяты… и успокоилась.

— Демиан? — шепнула, вскидывая голову и различая рядом мужа.

Несколько мгновений он молча смотрел сверху вниз. Лицо дракона было бледно, губы сжаты, на скулах перекатывались желваки. В синих внимательных глазах бушевало вулканическое пламя.

— Как ты нашел меня? — Пробормотала чуть дыша.

— Мы Истинные, Ио, — он заботливо заправил за ухо мою выбившуюся из тугого пучка влажную прядку. — Забыла?

— Ах, да, — выдала, заметно смущаясь и опуская воспаленные от слез глаза. Никак не привыкну к зависимости Демиана от истинной пары. И обмена нашими эмоциями.

— Он обидел тебя?

— Кто?

— Твой друг.

— Нет, — покачала головой.

— Тогда почему вся дрожишь?

— Узнала кое-что новое. Не важно. Ты был прав.

— Серьезно? — Демиан чуть заметно вздернул бровь. Он смотрел прямо, не скрывая истинных чувств, и от его пронзающего пламенем взгляда по коже бежали волнительные мурашки.

— Мне более не зачем оставаться в Туринне.

Сверкнула молния. Я оборвалась на полуслове и невольно поежилась.

Муж крепче прижал к себе; обнял, даря свою защиту и покровительство. Дождь хлестал по лицу и волосам, стекал по одежде тонкими струйками, а я все никак не могла решиться и вырваться из цепких объятий.

— Уедем вместе, Иоланта? — Предложил спустя минуту.

— Ты знаешь, я не могу.

— Можешь. — Он гладил большими пальцами мой подбородок и очерчивал контуры пухлых губ. — Просто поверь в мои чувства.

— Чтобы потом опять испить до дна горечь твоей измены?

— Этого больше не повторится. Никогда.