Истинное чтение

Закон 99 есть в сущности повторение "закона 16" и составлен фальсификатором исключительно для круглого числа "законов".

Закон 100 скомпонован из разных статей и примечаний к разным статьям Шулхан Аруха; достаточно сравнить его текст с переводом подлинных статей оригинала, приводимых Эккером, чтобы видеть, что имеющееся в Шулхан Арухе как раз отсутствует у Юстуса, а имеющееся у Юстуса отсутствует в Шулхан Арухе.,,

* * *

,,Раньше, чем перейти к характеристике законов Шулхан Аруха об иноверцах, считаем нелишним подвести некоторые итоги уже сказанному по поводу "законов" д-ра Юстуса.

Мы видели, что Шулхан Арух (собственно, следовало бы сказать: Талмуд, ибо Шулхан Арух есть только экстракт, конспект Талмуда) всецело стоит на библейском законодательстве, которое им не отменяется, а только объясняется, истолковывается. Правда, эти объяснения и толкования нередко расходятся, и очень сильно, с буквой Писания, но такова судьба всех переживших себя законодательств, а не только основывающихся на божественном откровении, как законодательство талмудическое.

Библейские законы относительно язычников отличаются, как известно, и страстной нетерпимостью, и поразительной любовью.

Идолопоклонство и связанный с ним разврат - постоянно стоят перед глазами библейского законодателя. Язычники - соблазн и камень преткновения для Израиля - вот постоянный припев одной части библейских законов. Особенно преследуются браки с язычниками. "Когда введёт тебя Господь Бог твой в землю, в которую ты идёшь, чтобы овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, Хеттеев, Гергесеев, Амореев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, и предаст их тебе Господь Бог твой, и поразишь их, тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их; и не вступай с ними в родство: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего; ибо они отвратят сынов твоих от Меня, чтобы служить иным богам... Поступайте с ними так: жертвенники их разрушьте, столпы их сокрушите и рощи их вырубите и истуканы их сожгите огнём" (Втор. 7, 1-5). "Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах и на холмах и под всяким ветвистым деревом; и разрушьте жертвенники их и сокрушите столпы их, и сожгите огнём рощи их, и разбейте истуканы богов их, и истребите имя их от места того" (Там же, 12, 2-3). "Смотри, не вступай в союз с жителями той земли, в которую ты войдёшь, дабы они не сделались сетью среди вас. Жертвенники их разрушьте и проч. И не бери дочерей их в жёны сынам твоим, дабы дочери их, блудодействуя вслед богов своих, не ввели и сынов твоих в блужение вслед богов своих" (Исх. 34, 12-16). "По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте и по установлениям их не ходите" (Лев. 18, 3). Таковы грозные библейские законы об иноверцах. Исполнялись ли они? Едва ли; по крайней мере, в исторических книгах Библии имеются многочисленные указания, что они не исполнялись. "И жили сыны Израилевы среди Хананеев, Хеттеев, Амореев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, и брали дочерей их себе в жёны, и своих дочерей отдавали за сыновей их, и служили богам их" (Суд. 3, 5-6). Урий Хеттеянин женат на еврейке Вирсавии (2 Сам. 11, 3), Царь Соломон любил "многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моавитянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: не входите к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к своим богам" (1 Царей 11, 1-2). О браках с язычниками из перечисленных в законе народов издаются также многочисленные известия: сыновья Елимелеха женаты на моавитянках (Руфь 1, 4); Авессалом женат на дочери царя Гессурского (2 Сам. 3, 3); Хирам именуется "сыном одной вдовы из колена Нефоалимова, а его отец - Тирянин" (1 Царей 7, 14); мать Ровоама была Аммонитянка (1 Царей 14, 21); дочь Шешана выдана за египтянина (1 Парал. 2, 35).

Вся грозность библейского закона сразу пропадает и переходит в трогательную любовь там, где речь идёт о "пришельце" - иноземце, пришедшем в еврейскую страну или поселившимся в ней. Раз он не служит своим богам, закон с беспримерной даже для современных государств любовью берёт его под своё покровительство; о сравнении этих законов с законами Хаммурапи и даже греков и римлян - этих образованнейших народов более поздней, нежели Библия, древности - и говорить нечего. Правда, от пришельца, если он не поселился окончательно среди евреев, дозволяется брать рост и взыскивать долг в субботний год, т. е. в коммерческих сделках поступать так, как он поступает, но Бог "любит пришельца" (Втор. 10, 18), "хранит пришельцев" (Пс. 145, 9). "Любите и вы пришельца, ибо сами были пришельцами в земле Египетской" (Вт. 10, 19). "Когда поселится пришелец в земле вашей, не притесняйте его: пришелец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; любите его, как себя, ибо и вы были пришельцами в земле Египетской" (Лев. 19, 33-34). "Пришельца не притесняй и не угнетай, ибо вы сами и т. д." (Исх. 22, 21). "Пришельца не обижай: вы знаете душу пришельца, потому что сами были пришельцами в земле Египетской" (Исх. 23, 9). Пришельцы наравне с бедняками из евреев имеют право на известные, оставляемые бедным, плоды (Вт. 24, 19-22; 14, 29). "Не суди превратно пришельца... Помни, что и ты был рабом в Египте" (Вт. 24, 17). "Проклят, кто превратно судит пришельца" (Вт. 27, 19). "Один суд должен быть у вас, как для пришельца, так и для туземца" (Лев. 24, 22). "Закон один и одни права да будут для вас и для пришельца, живущего у вас" (Числ. 15, 16). "Один закон да будет у вас, как для природного жителя из сынов Израилевых, так и для пришельца" (Там же 29). Города, убежища открыты "и для пришельца и для поселенца между вами" (Числ. 35, 15). Требуется от пришельца только следующее: не отдавать детей своих Молоху (Лев. 20, 2), не поклоняться идолам (Иезеек. 14, 7), не делать хананейских мерзостей (Лев. 18, 26), не есть крови (Лев. 17, 10), не хулить имя Господне (Лев. 24, 16), не работать по субботам (Исх. 20, 10) и в День Очищения (Лев. 16, 29), не есть квасного в Пасху (Исх. 12, 19).

Мы видим, что вышеприведённые законы "не щади их", "предай заклятию" стоят совершенно особняком, не гармонируют нисколько с поразительно мягким, любовным отношением Библии к неевреям. Если бы мы не знали точного мотива этих законов, то можно было бы думать, что они вовсе не принадлежат Библейскому законодателю. Пророки увещевают не притеснять иноземца (Иер. 7, 6; 22, 3), не делать обиды пришельцу (Иезек. 22, 7), "пришельца и бедного не притесняйте" (Зах. 7, 10); Бог накажет того, кто отталкивает пришельца (Мал. 3, 5), кто убивает его (Пс. 9, 6). При Ездре и Неемии были приняты строгие меры против браков с иноплеменницами, но указан и мотив этих строгостей - желание сохранить чистоту Авраамова семени (Неем. 9, 2 и др.); строгости эти притом не встретили всеобщего сочувствия.

Что же сделал из всех этих законов Талмуд, составители коего имели дело не с моавитянами и другими, большей частью родственными евреям по крови и, вероятно, по взглядам племенами, а с греками, сирийцами, римлянами, не только чуждыми и на еврейский, да и на христианский взгляд, безнравственными народами, но ещё глубоко враждебными еврейству?
– Талмудисты к ним отнеслись с величайшей любовью и корректностью, вполне в духе Библии.

Правда, они были поставлены в очень тяжёлое положение своими толковательными приёмами. Дело в том, что библейское законодательство ко времени Талмуда значительно устарело: много совершенно новых отношений в Библии вовсе не затрагивается, а многое имеющееся в Библии оказалось непригодным для новых условий жизни. Жизнь по Библии стала на практике невозможной. Талмудисты вышли из затруднения тем, что открыли в библейских законах особый смысл помимо простого, ясного для всех. Таким образом, Библия по-прежнему осталась неизменным божественным откровением, нормирующим жизнь, но законы её получили новый характер и новое содержание - сохранился только жизненный дух и разум Библии.

Много труда, времени и остроумия было потрачено талмудистами на создание и формулирование толковательных приёмов; но то, что получилось, было в своём роде замечательным шедевром. Получилась возможность - простая, лёгкая для всякого ребенка - свести любой неудобный закон на нет, и наоборот - любое явление жизни, о котором библейский автор и думать не мог, подвести под то или другое слово Библии. Этой волшебной палочкой в руках талмудистов были их толковательные приёмы. По Библии, "сын буйный и непокорный" подлежит побиению камнями (Второз. 21, 18-21). Закон, может быть, имевший известное значение в жизни кочевников, но немыслимый при сколько-нибудь развитой государственности. Надо этот ужасный закон упразднить. И вот талмудисты начинают перебирать слова и буквы этого закона. Там сказано: "если у человека будет сын буйный и непокорный"; слово "сын" показывает, что это не взрослый, ещё не такой, который может быть "отцом"; но так как малолетний законам не подлежит, следовательно, речь идёт о таком мальчике, который из малолетних вышел, но к взрослым ещё не принадлежит. "То отец его и мать его пусть возьмут его"; следовательно, если кто-либо из родителей - безрукий или беспалый, то на их сына закон этот не распространяется. "Отец его и мать его" - закон не распространяется на мальчика, у которого нет отца или матери. "И приведут его"- следовательно, если кто-либо из родителей хром, то на сына их закон не распространяется. "И скажут" - если кто-либо из них нем, закон не имеет применения. "Сей сын наш" - если кто-либо из них слеп, закон применения не имеет, т. д. и т. д. Ужасный закон сведён на нет. В иных случаях толкованиями, нередко ещё более искусственными, какой-либо закон распространяется на предметы, которые в этом законе вовсе не упоминаются. И вот ценою таких толкований, натяжек, сопоставлений, даже софизмов, потребовавших массы ума и познаний, талмудистам удалось создать новое, удивительно живое и - история показала это - живучее законодательство. Для того, чтобы не было злоупотреблений, право толковать дано лишь признанным учёным, которые не только вполне сохранили дух Библии, но создали нечто такое, с чем не стыдно показаться в люди и теперь, почти через 2000 лет после них, при современном сравнительно высоком состоянии культуры. Нам теперь смешно читать, какими вздорными, схоластическими толкованиями талмудисты обосновывают открытые ими величайшие нравственные истины, которые и на самом деле победили мир. Люди, знакомые с этими талмудическими истинами из вторых рук - из книг, излагающих голые, заимствованные учения, без указания источника, без холастической аргументации, в виде откровения свыше - эти люди, которым истины дались так легко, не могут понять той гигантской, в высшей степени плодотворной работы ума, которую проделали талмудисты, и видят в Талмуде одну пустую схоластику, вздорные рассуждения, по-видимому, умных людей. Талмудисты в некотором отношении напоминают средневековых алхимиков, которые, ища философского камня, на самом деле обрели своими до смешного ненаучными манипуляциями новую и ценную науку, перевернувшую все отношения людей и государств. Разница лишь та, что талмудисты шли к своей цели вполне сознательно.

Посмотрим же, как отразились толкования талмудистов на отношение их к иноверцам. Оказалось, что Библия гораздо чаще говорит о неевреях, чем кажется с первого раза: везде, где употреблено выражение "брат твой", там закон не распространяется на язычников. В Библии это выражение иногда действительно означает "единоплеменника", "еврея" (Вт. 15, 3: "с иноземца взыскивай, а что будет твоё у брата твоего, прости"; Вт. 17, 15: "из среды братьев твоих поставь над собою царя; не можешь поставить над собою царём иноземца, который не брат тебе"), но чаще употребляется в значении "ближний", "сочеловек", хотя и тут закон, вероятно, разумеет еврея: ведь его цель - регулировать отношения евреев между собой, а не иноземцев. Талмудисты, стараясь облегчить евреям исполнение закона и гарантировать им известную справедливость в сношениях с язычниками, не исполняющими требований этого закона, истолковали слово "брат твой", где только оно не встречается, в смысле: "еврей, а не язычник". Результат получился довольно неожиданный: в иных случаях - а именно там, где на "брата" возлагаются известные обязанности - язычники выгадали, ибо они от этих обязанностей освобождены, а где этот "брат" наделяется известными правами - там язычники потеряли, если только предположить, что библейский автор не сделал бы для них исключение. Точно также талмудисты истолковали выражение "ближний твой" - с той лишь разницей, что тут они не могли быть последовательны, ибо сама Библия употребляет это слово иногда в применении к неевреям; поэтому в иных случаях под "ближним твоим" они разумеют только еврея, а в иных - не только еврея, но и язычника; сказать, где под "ближним" разумеется только еврей, а где - не только он, составляет привилегию учёных, основывающихся на контексте и на разных сопоставлениях; в дошедших до нас толкованиях, действительно, всюду, где язычники исключаются, тщательно указано: этот закон к язычникам отношения не имеет.

При некоторой злой воле и меньшей корректности, талмудисты могли бы во всех тех случаях, где на "ближнего" возлагаются известные обязанности, истолковать это слово в широком смысле, а где "ближнему" даются права - в узком смысле. Но они этого не делают, ибо руководствуются не собственными симпатиями или антипатиями, а духом данного места и сопоставлением его с другими. Так, напр., закон (Вт. 23, 25): "когда войдёшь в виноградник ближнего твоего, можешь есть ягоды досыта", они истолковали в том смысле, что входить в виноградник нееврея и есть там ягоды этим законом не дозволяется, ибо, говорят они, по взглядам нееврея-хозяина - это воровство, а воровать у язычника ещё больший грех, чем воровать у еврея. В законе (Лев. 19, 18): "люби ближнего твоего, как самого себя" им нечего было и искать, кто здесь разумеется - ибо и в том случае, если под "ближним твоим" понимать только "еврея", для неевреев останется особая заповедь и даже не раз повторяющаяся: "люби пришельца, как себя".

Понятно, что такого рода толкования "брата" и "ближнего" в большинстве случаев оказались очень несправедливыми в отношении язычников и противоречащими духу Библии - весьма любовно, как мы видели, относящейся к неевреям, раз от них нельзя ожидать соблазна. Для того, чтобы избегнуть несправедливости, талмудисты имели два пути: или признать всё построенное ими грандиозное здание шатким и неверным, или придумать какие-нибудь коррективы. Они прибегли к последнему, вследствие чего отношения евреев к иноверцам стали регулироваться не буквой Библии в талмудическом толковании, а теми коррективами, которые предложены раввинами - на законном, разумеется, основании. Кто внимательно прочёл хотя бы приведённые выше библейские законы о пришельцах, тому и в голову не может придти, что похищать у пришельца Библия не запрещает. А между тем, в единственном месте Библии, где говорится о похищении (Лев. 5, 21), как раз значится "ближний твой" - следовательно, по толкованию талмудистов оказывается, что похищать у нееврея дозволяется. И талмудисты вышли из затруднения с превеликой честью. Они говорят: похищать-то у него не запрещено, но запрещено бесчестить имя Божие (Лев. 22, 32) - а здесь как раз такое бесчестие и имеется, ибо обокраденный язычник всю вину взвалит на Бога, давшего евреям такой несовершенный закон. Похищение у язычника, говорят они, составляет более тяжкое преступление, нежели похищение у еврея, потому что в последнем случае Библия требует простого возвращения вещи собственнику, а в первом - имеем осквернение Имени (хиллул га-шем), карающееся и в этом мире, и в будущем.

В законе о возвращении находок значится слово "брат твой", толкуемое в смысле "еврея". Здесь талмудисты выдвигают другую заповедь - "освящение Имени" (киддут га-шем): ты обязан вернуть нееврею потерянное им, ибо этим ты освящаешь имя Божие в глазах нееврея (по Лев. 22, 32).

Третья норма, смягчающая законы об иноверцах, именуется "ради путей мира". Закон дан Богом для мирного сожительства людей, а не для раздоров. "Пути её (Торы) - пути приятные, и все стези её - мирные" (Притч. 3, 17). Поэтому, если нашим пониманием того или другого места мы идём против путей мира, то это показывает, что наше понимание неверно, и мы должны прежде всего сообразовываться с требованиями мира. Это относится не только к законам относительно язычников. На основании этого принципа Талмуд постановил: не отгонять бедняков из язычников, если они пришли на поле подбирать колосья, оставляемые по закону только еврейским беднякам; содержать бедняков языческих наравне с бедняками еврейскими; навещать больных язычников наравне с больными евреями; хоронить покойников языческих (если не оставили родных) наравне с покойниками-евреями; утешать (в известном обряде) язычников, находящихся в трауре, наравне с скорбящими из евреев; оплакивать (известными похоронными обрядами) умерших язычников наравне с умершими евреями и т. д. и т. д.