Источник Вознесения

– Я голосую за себя, – произнес Эленд, когда собравшиеся повернулись в его сторону.

Он старался, чтобы ответ прозвучал твердо, – это оказалось совсем непросто после всего случившегося. Следующими шли торговцы. Эленд откинулся на спинку кресла, ожидая голосов за Сетта.

– Я голосую за Пенрода, – огорошил Филен.

Встревоженный, Эленд выпрямился.

«Что?»

Следующий торговец также проголосовал за Пенрода. И еще, и еще один. Эленд сидел, словно громом пораженный.

«Что я упустил?»

Он покосился на Хэма – тот растерянно пожал плечами.

Филен посмотрел на Эленда и любезно улыбнулся. Трудно сказать, что было в его взгляде – злоба или удовлетворение.

«Они переметнулись в другой лагерь? Так быстро?»

Ведь это именно Филен помог Сетту пробраться в город.

Эленд окинул взглядом торговцев, безуспешно пытаясь оценить их реакцию. Сам Сетт отсутствовал на собрании, он удалился в Гастинг, чтобы заняться своей раной.

– Я голосую за лорда Венчера, – сказал Хоус, главный во фракции скаа.

Это также вызвало в комнате волнение. Хоус встретился взглядом с Элендом и кивнул. Он был истинным верующим в Церкви Выжившего, и хотя разные проповедники новой религии начинали спорить о том, как организовывать своих последователей, все сходились во мнении, что верующий на троне был лучшим вариантом, чем сдача города Сетту.

«За этот союз придется заплатить…» – размышлял Эленд, пока голосовали скаа.

Они знали репутацию Эленда, его честность: он не мог предать их доверие. Эленд сказал, что станет открытым членом секты. Не обещал им веру, но обещал преданность. Он все еще не был уверен, чем именно пожертвовал, но обе стороны знали, что нужны друг другу.

– Я голосую за Пенрода, – заявил Джастен, рабочий с канала.

– Я тоже, – присоединился Фертс, его брат.

Эленд стиснул зубы. Он знал, что с этими двумя будут проблемы: они никогда не симпатизировали Церкви Выжившего. Но четверо скаа уже отдали ему свои голоса. Оставалось только двое, и у него появятся хорошие шансы на блокирование.

– Я голосую за Венчера.

– И я тоже, – присоединился последний скаа.

Эленд ободряюще ему улыбнулся. Значит, пятнадцать голосов за Пенрода, два за Сетта и семь за Эленда. Тупик. Эленд чуть откинулся назад, положил голову на мягкую спинку кресла и тихо вздохнул.

«Ты сделала свою работу, Вин, – подумал он. – Я сделал свою. Теперь нам просто надо удержать эту страну от распада».

– Э-э, – неуверенно протянул кто-то, – а можно мне переголосовать?

Эленд открыл глаза. Это был лорд Хабрен, один из проголосовавших за Сетта.

– Думаю, совершенно очевидно, что Сетт не выиграет, – чуть краснея, продолжал Хабрен. Молодой человек был дальним родственником Элариэль и по этой причине, видимо, получил свое место. Имена все еще имели вес в Лютадели.

– Я не уверен, можно ли это сделать, – ответил лорд Пенрод.

– Ну, я бы предпочел, чтобы мой голос что-то значил, – возразил Хабрен. – За Сетта ведь проголосовали только двое.

В комнате стало тихо. Один за другим члены Ассамблеи поворачивались к Эленду. Писец Нурден посмотрел ему прямо в глаза. Существовала оговорка, позволявшая голосующим менять свое решение, пока канцлер не объявил официально о закрытии голосования, – чего Пенрод еще не сделал.

Оговорка была довольно-таки неясная. Нурден, по всей видимости, оказался здесь единственным, кроме Эленда, человеком, который достаточно хорошо знал закон, чтобы ее истолковать. Бывший поручитель едва заметно кивнул, продолжая смотреть Эленду в глаза.

«Он будет молчать, – понял Эленд. – Конечно, могу промолчать и я. Или притвориться, что не знаю. Но ведь я нахожусь в обществе людей, которые мне доверяют, пусть даже они от меня и отказались…»

– Да, – мягко произнес Эленд. – Закон позволяет вам менять решение, лорд Хабрен. Вы можете это сделать только один раз и до того, как объявят победителя. У остальных тоже есть такая возможность.

– Тогда я голосую за Пенрода, – сказал Хабрен.

– И я тоже, – отозвался также голосовавший за Сетта лорд Хью.

Эленд закрыл глаза.

– Будут еще изменения? – спросил Пенрод.

Все молчали.

– Тогда, – продолжил Пенрод, – я вижу семнадцать голосов за меня, семь голосов за лорда Венчера. Официально объявляю голосование закрытым и смиренно принимаю свое назначение королем. Обещаю, что приложу все усилия, чтобы соответствовать титулу.

Эленд поднялся, медленно снял корону.

– Вот, – сказал он, опуская ее на мантию. – Вам это понадобится.

Затем кивнул Хэму и вышел, не оглянувшись на людей, которые его предали.

Часть четвертая Ножи

39

Я знаю, вы станете возражать. Речь ведь идет об Ожидании, о предсказаниях величайших пророков прошлого. Конечно, Герой Веков будет соответствовать пророчествам. Он будет идеально им соответствовать. В этом весь смысл.

Страфф Венчер медленно ехал в туманных сумерках. Он бы предпочел карету, но ради того, чтобы покрасоваться перед солдатами, пришлось забраться в седло. Зейн, как и следовало ожидать, решил идти пешком. Он держался у стремени Страффа, не прилагая к этому особых усилий, а следом двигался отряд из пятидесяти воинов.

Даже с отрядом Страфф чувствовал себя беззащитным. И дело было не в тумане или в ночной тьме. Он все еще помнил, как Вин овладела его чувствами.

– Ты подвел меня, Зейн.

Рожденный туманом поднял голову, и Страфф, воспламенив олово, разглядел на его лице мрачную гримасу.

– Подвел?

– Венчер и Сетт все еще живы. Кроме того, ты послал моих лучших алломантов на смерть.

– Я предупреждал, что они могут погибнуть, – напомнил Зейн.

– Цель оправдывает средства, – сурово проговорил Страфф. – Но зачем же ты отправил моих лучших тайных алломантов на верную гибель, устроив эту самоубийственную миссию посреди публичного собрания? Ты, видно, считаешь наши ресурсы безграничными, однако позволь тебя заверить, что эти шестеро были незаменимы.

У Страффа ушли десятилетия, чтобы зачать со своими любовницами так много тайных алломантов. Это был приятный труд, но все же труд. И вот теперь одна безрассудная выходка Зейна уничтожила добрую треть Страффовых детей-алломантов.

«Мои дети мертвы, наши карты раскрыты, а эта… тварь все еще жива!»

– Прости, отец. Я надеялся, что хаос и переполненный зал не позволят девчонке развернуться и использовать монеты. Я действительно считал, что это сработает.

Страфф нахмурился. Он понимал, что Зейн считал себя умнее своего отца; какой рожденный туманом думал бы иначе? Только аккуратная смесь подкупов, угроз и манипуляции держала Зейна под контролем.