Истории из жизни
Шрифт:
— Чего застрял? — обернувшись, девушка уставилась своими зелёными глазищами на следопыта. — Заходи давай. Разлей пока отвар по чашкам, я переоденусь.
И в самом деле, бархатистая кольчуга, больше похожая на платье, чем доспех, и прикрывающая далеко не все части тела, была не самым подходящим вариантом для домашних посиделок.
Корунд моргнул и вернулся к реальности.
— А, всё эта жара, — признался убийца, не в силах отвести взгляда от глаз элийки, — мне кажется, мозги в ней просто плавятся.
И тем не менее, он шагнул на кухню, чтобы исполнить указание жрицы. Достать пару
— Было бы чему плавиться, — усмехнулась Маору, скрываясь в недрах дома. Через несколько минут послышался шум воды, видимо, как и Корунд, жрица решила умыться.
— Я между прочим не какой-нибудь глад, — насупился Рыжий, усаживаясь за стол, и гаркнул уже громче, чтобы Маору из ванной услышала: — Так что есть чему!
На кухню она явилась посвежевшая, в мужской рубашке, завязанной узлом под грудью, и широких штанах. Как всегда босиком.
— Обедай и выметайся, — скомандовала Маору, садясь за стол, — Асмодианский труп мне тут не нужен. Из тебя ведь даже коврик не сделать, гривы только на носки хватит.
И тут убийца опомнился. Внезапная покраска крыльца, на которую он опрометчиво согласился, перерастала в совместный обед. Даже колкое замечание о коврике и носках из собственной гривы прошлось по ушам вскользь, однако натолкнуло на забавную идею. Корунд ухватил вилку и ухмыльнулся вернувшейся на кухню жрице.
— Ты сегодня прям само гостеприимство, — заметил он, пробуя приготовленную девушкой еду. Вполне знакомые блюда, но с элийскими травами и пряностями, отличались от привычной пищи, но вне всяких сомнений были вкусными. Тем более после целого утра беготни по поручениям легата, предусмотрительно не давшего времени на завтрак.
— О да… — протяжно заметила Маору, — А ты — хуже глада.
Высказав это веское замечание, девушка принялась за еду, полностью игнорируя присутствие следопыта. Как будто бы его и не было на этой заполненной светом и жарой кухне. Это было не трудно, у Маору были планы на ближайший вечер. Так что отвлечься от пустопорожнего обмена колкостями было довольно не трудно.
«И чем я хуже глада? — подумал Рыжий, жуя обед. — Не тупой, неуклюжестью не страдаю и не жирный вроде».
Убийца отодвинул пустую тарелку и машинально осмотрел себя, хотя даже обладай он лишним жиром, доспех из плотной кожи это бы скрыл.
Свежесваренный настой из герниты, от которого северянин едва не отказался, тихо назвав элийским пойлом, оказался удивительно вкусным напитком. Более того, даже невзирая на свою температуру, он прекрасно утолил жажду.
— Не буду дальше испытывать удачу, вдруг к тебе гости нагрянут. Спасибо за обед, кошка, — Корунд поднялся из-за стола. — Передашь мои закорючки Юстиэлю с Теей? Или могу к ним тоже заглянуть.
Убийца умолк, прикидывая, успеет ли смотаться в Интердику до вечерних осад нижней Бездны.
— Не думаю, что они будут рады тебя видеть, — хмыкнула Маору. — Тея на днях огребла в походе, потом умудрилась травануться мороженым… Им сейчас не до тебя. Так что передам. Тарелку помой за собой!
Девушка неторопливо доела свою порцию и тоже поднялась, сыто потягиваясь.
— Всегда знал, что вы куры не умеете делать холодные десерты, — со знанием
дела заявил Рыжий и безропотно сгрёб грязную посуду по стола.Убийца шагнул со всей охапкой к раковине, сложил всё туда и включил воду. В очередной раз он удивился самому себе, насколько простыми казались бытовые мелочи. «Смотри не привыкни, тебе на осаду скоро», — фыркнул внутренний голос.
— 31-го в полдень я встречу вас по ту сторону разлома, — подытожил северянин, пока вытирал руки после мытья посуды.
— Не задирай нос, блохастый, — отозвалась целительница, строго наблюдая за процессом, — Просто кое-кому надо быть немного умереннее в жратве.
Маору подкинула свою посуду в раковину, решив, что помоет её позже, как только спровадит следопыта восвояси.
— Я помню, помню. Надеюсь, Тея к тому моменту придёт в норму.
— Обнимешь на прощание? — вдруг спросил Рыжий и торопливо добавил: — Я посуду помыл, добрые поступки нужно поощрять!
Однако невзирая на свою уверенность в «добром» поступке, убийца напрягся, ожидая если не удара в нос, то оплеухи от вспыльчивой жрицы. Целительница хитро улыбнулась, делая несколько шагов вперед и оказываясь совсем близко. Буквально ещё пара миллиметров, и она прижмётся к груди следопыта. Тёплое дыхание дразняще коснулось уха.
— Обойдёшься… — выдохнула брюнетка, а потом резко отпрянула, оборачиваясь к Рыжему спиной. — Где выход, ты знаешь.
Корунд едва не застонал от досады. Убийца с силой прикусил губу, чтобы подавить сей порыв. Он решил больше не испытывать терпение Маору и побрёл прочь с кухни в сторону прихожей. Дом целительницы северянин покидал уже в маскировке.
Невзирая на нелестное сравнение с гладиатором, ему хватило ума не рисковать, показываясь на пороге элийского дома. Ну, а хлопнувшая в пустую дверь — что поделать, сквозняк. «Ничего, у нас ещё всё впереди», — уверенно подумал Рыжий, когда отошёл уже довольно далеко от поселения и обернулся, глядя на причудливые крыши домов.
Маору некоторое время сверлила взглядом дверь, а потом тряхнула головой, словно очнувшись.
«Хватит, не думать… — покосившись на вымытую тарелку, девушка украдкой вздохнула, — Не думать».
*
Тея ворочалась с боку на бок. Последнее время ей постоянно хотелось спать. Она быстро уставала, даже от банальных прогулок. Девушка винила во всем недавно полученную трёпку, и пусть последствия в виде ссадин и синяков давно были устранены, общее состояние было не лучшим.
«Не уследил, не уберёг», — мысленно укорял себя Юстиэль, видя страдания девушки. Кусая нижнюю губу, жрец глядел на метания Теи с порога спальни. Невзирая на все переживания, даже от силы целителя душ не было никакого толку.
— Тебя теперь только на руках носить, — улыбнувшись с нежностью, пробормотал он и зашёл в комнату. — Хочешь может чего-нибудь? Попить там или может перекусить…
Юстиэль присел на край постели и погладил Алетейю по плечу. О пресловутом мороженом он предусмотрительно не заикнулся.
— Нееет… — отрицательно мотнула головой Тея. После недавнего отравления аппетит девушки тоже вёл себя странно. То хотелось зверски есть, то наоборот, ни малейший кусочек не лез в глотку. — Хочу сдохнуть…