Истории стражей: душа Сирены

Роуз говорила, на концерте будет сложнее. Одно дело - петь для двух-трёх человек, и совсем другое - для целого зала. Плюс, у нас разная магия, и я сейчас делаю немного не то, что должна...

Даша криво улыбнулась отражению в овальном зеркале. Странно было видеть это красивое, без единого следа усталости лицо. Гладить пальцами шрамы и наблюдать, как расплываются от лёгкого касания иллюзорные тени. Продуманная до мелочей магия скрывала даже капли пота, не трогая при этом мокрые после умывания прядки, налипшие на лоб.

Ну ничего, прорвёмся, - Даша поправила причёску, чувствуя, как возвращается хорошее настроение.

– Скоро все узнают про великую Меня! Все...

Сердце отозвалось болью. В памяти мелькнули и исчезли знакомые образы - люди, места, события двухлетней давности. Даша потрясла головой, убеждая себя, что ничего не случилось, и повернулась к выходу.

Надо не забыть спросить Майка про закрытые платья. Так, чтобы он ни о чём не догадался... Да бли-ин!
– Она запнулась на пороге. Щёлкнула выключателем, мысленно запихивая осколки прошлого в мусорное ведро.– Вы никогда в меня не верили. Но я справлюсь! Стану звездой, чего бы мне это ни стоило! Вы будете мной гордиться!

***

21:00. Штаб корпорации "Стальной щит", жилая зона.

Горячий пар, поднимающийся над огромной полосатой кружкой, щекотал ноздри ярким ароматом свежесваренного кофе. Мила была уверена - к настоящему кофе густой пенный напиток не имеет никакого отношения, но эта уверенность не мешала наслаждаться очередным плодом любви Рика к путешествиям по забытым Богом уголкам планеты.

Мила отхлебнула из кружки, довольно зажмурилась и сладко зевнула, прикрыв рот тонкой ладонью с длинными, выкрашенными во все цвета радуги ногтями.

– Сестрёнка, ты сколько сегодня спала? Полчаса, час?
– насмешливо спросил сидевший за компьютерным столом худощавый парень.

– Отстань, - махнула она рукой.
– У "Крипси" на этой неделе отборочные в полуфинал. Днём мы в лаборатории заняты, для тренировок остаётся только вечер и ночь. Или ты предлагаешь забить на работу?

– Нет, конечно, - вздохнул Рик. Глянул на часы в углу экрана и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.
– Просто, мне кажется, твои друзья не обрадуются, когда ты уснёшь посреди этих своих отборочных.

– Не усну, - хмыкнула Мила.
– У меня ещё остался запас твоего "экстра крепкого кофе".

– Это то, от которого Руфуса чуть удар не хватил? Помнится, он попросил меня разобраться, из чего эта дрянь сделана. Нас ведь даже мгновенные яды не берут, а тут...

– Пфф, это же не яд, а ускоритель обмена веществ, - беззаботно улыбнулась девушка, вытягиваясь на огромной бордовой кровати.
– Дядя уже старый, у него сердце слабое, вот и шалит иногда. Я ведь предупреждала его, а он меня не послушал.

– Ты сказала ему: "Не пейте так много!" уже после того, как он выпил, - саркастично заметил Рикард.
– И как, интересно, у стража может сердце шалить?

– Почему нет? Мы ж всё-таки живые люди, а не роботы какие-нибудь... О, вот и он.

Мила почувствовала приближение собрата - один из пяти огоньков перед внутренним взором вспыхнул, исчез, чтобы в следующую секунду появиться в двух шагах от запертой на электронный замок двери. Второй огонёк принадлежал надоедливому братцу, а ещё три светились в зале Совета на двадцать пятом этаже штаба "Щита".

Раз дядя уже здесь - значит, Совет принял решение . Интересно, что они там надумали ?..

– Рик, не тормози! Открой дверь и постарайся изобразить удивление. Мы не знаем, о чём они там совещались, так ведь?

Она выпрямилась, поджала ноги, прикрытые длинными белыми гольфами. Одарила вошедшего тёплой, искренней улыбкой.

– Дядя!

– Здравствуй, здравствуй.
– Старейшина ласково улыбнулся в ответ. Кивнул парню.
– Рикард.

– Добрый вечер, Руфус. Вы немного задержались.

– Да... Дело слишком серьёзное. Впрочем, не думаю, что вы скучали. Наверняка успели перемыть нам все косточки.

Он с кряхтением уселся на краешек кровати, поймал укоризненный взгляд из-под неровно обстриженной розовой чёлки и снова улыбнулся.

– Прости, дитя. Рядом с вами мы все чувствуем себя глубокими стариками.

Лет пять назад эти слова привели бы к жаркому спору и шуткам про сыплющийся песочек, а сейчас Мила только хихикнула, скрестила руки на груди и выжидающе уставилась на дядю, так непохожего на привычного, уверенного в себе помощника главы Совета стражей.

Казалось, его округлое добродушное лицо омрачила тень надвигающейся беды. На гладкой коже проявилась сеть мелких морщинок, в глубине лазурных глаз, прикрытых круглыми черепаховыми очками, вспыхивали тревожные огоньки. Руфус поправил выбившийся из кармана пиджака платок, помассировал виски и, глотнув из предложенной Милой кружки, заговорил.

– Знаю, вам не слишком интересно слушать старческое нытьё. Поэтому перейду сразу к сути. Надеюсь, вы изучали историю и помните, кто такая Сирена?

Брат с сестрой обменялись многозначительными взглядами.

– Помним, - ответила за двоих Мила.

– Так вот... Есть вероятность, что она вернулась в наш мир. Спустя двести лет забвения она снова ходит по Земле. Более того, она уже исполнила два концерта, а завтра состоится третий. Весьма прискорбно, что мы узнали об этом так поздно, но, полагаю, время принять меры ещё есть.

Руфус прервался, ожидая вопросов. Не дождался и продолжил тем же задумчивым голосом:

– Как я уже сказал, пока что это не более чем вероятность. Мы с Феликсом помним, как она выглядела, но похожие друг на друга люди - не такая уж большая редкость. Даже то, что эта девушка стала певицей, ещё не означает, что она имеет силу и память той самой Сирены. Об этом странном даре в наших хрониках мало что написано... Кто знает, возможно, все его носители выглядят одинаково.

– А в чём проблема проверить?
– нахмурился прислонившийся к спинке кресла Рик.
– Просто считайте её память.

– Считывание работает в обе стороны, - возразил мужчина.
– Ты не подумал, что именно оно может пробудить Сирену к жизни? Предыдущие два концерта прошли практически незамеченными. Выходит, если девушка только учится управлять даром и ничего не помнит о прошлом, наше вмешательство станет камнем, с которого начинается лавина. У нас не останется выбора - придётся убить несчастную, тогда как не вмешайся мы - и она могла бы прожить нормальную человеческую жизнь. Под нашим надзором, разумеется.