История Авиации 2000 03

В ходе учебных полетов отрабатывалась слетанность и применение всех видов оружия со сложных видов маневра, как самостоятельно, так и в составе групп.

Закончившего успешно «начальный курс» направляли в часть, где командир эскадрильи и командиры звеньев, а также опытные ведущие под непосредственным патронажем советских инструкторов продолжали втягивать его в боевую обстановку. Полный курс боевой подготовки на Су-7БМК исчислялся 160-170 летными часами, причем никаких ограничений по ресурсу двигателей (который для АЛ-7Ф-1 составлял всего 250 ч) или по расходу топлива египетское командование не выставляло, что и позволило в короткие сроки достаточно неплохо «натаскать» летный состав. Критерием готовности считалось умение «воевать» в составе звена – четверки самолетов – сохранять тактическое взаимодействие, оказывать взаимную огневую поддержку, грамотно выполнять групповой боевой маневр, накрывать цель огнем непрерывно – без интервалов между атаками отдельных самолетов. Только после этого летчика зачисляли в боевой расчет и он получал право выполнять боевые задания.

К моменту прибытия в Египет наших советников, уже было известно, что попытки выхода к цели на малых высотах приводят к тому, что пилот сверхзвукового самолета в лучшем случае вынужден атаковать со второго захода, а в худшем – вообще не замечает объекта удара. Правда, преимущественно пустынная местность серьезно затрудняла маскировку объектов, но одновременно с этим почти полное отсутствие заметных ориентиров на огромных песчаных пространствах Синая осложняло ориентировку пилотам, глазам которых было не за что «зацепиться». Свои коррективы вносила и погода. Прозрачным небо было только на высоте начиная с 2 тыс. м, а ниже этого уровня в воздухе почти всегда висели мельчайшие частицы песка в желтой мути которого тонуло все. В результате если на полигонах в Союзе в ясную погоду обнаружить танк или артбатарею можно было с расстояния примерно в 5 км, то в Египте эта величина была заметно меньше. Нередки были и песчаные бури, порой до неузнаваемости изменявшие расстилавшийся под крыльями самолетов пейзаж. Замечу, что никаких радиолокационных станций обнаружения и целеуказания, а также лазерных дальномеров на Су-7БМК не было.

Но даже если цель удавалось визуально обнаружить на подходе, вероятность выполнения атаки по ней с первого захода была

весьма незначительной. Причина этого заключалась в том, что за те несколько секунд, в течение которых пилот успевал идентифицировать замеченный объект, самолет проскакивал до двух километров. Затем требовалось довернуть на цель, наложить на нее марку прицела и дать ей «успокоиться» после маневра. Согласно оценкам, выполненным в 60-х гг., вероятность выполнения атаки с первого захода по малоразмерным объектам не превышала 0,1-0,2.

К тому же имевшийся в их распоряжении ассортимент средств поражения (две 30-мм пушки НР-30 и боевая нагрузка, состоявшая из различных свободнопадающих авиабомб калибром до 500 кг и НУРСы С-ЗК, С-5, С-21 и С-24, общей массой до 2000 кг) требовала на околозвуковых скоростях высочайшего мастерства, граничившего с искусством ювелира. Достаточно сказать, что стандартная ФАБ-250 при высоте сброса 500 м и скорости носителя 900 км/ч улетает от точки сброса за 10 секунд почти на 2,5 км(И), что самым отрицательным образом влияло на точность бомбометания.

Практика боевой учебы полностью подтвердила выводы теоретиков. Пилоты «семерок» исправно проскакивали мимо целей на полигонах, все детали которых были прекрасно известны летчикам. Мелькание однообразных участков местности быстро приводило к потере ориентировки даже при полете по прямой, после чего пара-тройка разворотов с целью ее восстановления тут же уводила истребитель-бомбардировщик в сторону от объекта атаки. Конечно уменьшив скорость до 750 км/ч или увеличив высоту полета пилоты заметно облегчали себе проблему ориентирования, но одновременно их самолеты становились более удобными целями для расчетов МЗА и ЗРК. Последние только недавно поступили на вооружение ПВО обеих сторон, но уже успели зарекомендовать себя как весьма грозное оружие, серьезно повлиявшее на методы ведения борьбы в воздухе.

Фактически стояла задача с одной стороны сохранить все преимущества низковысотного скоростного броска к цели, обеспечивающего внезапность, а с другой, не потратить полученную «фору» на восстановление ориентировки в воздушном пространстве противника и поиск цели. Необходимо отметить, что созданная по современному образцу противовоздушная оборона противника сама по себе не позволяла допускать для борьбы с нею неподготовленный летный состав.

Серьезно облегчал выход на цель заранее разработанный план полета, с буквально посекундным расчетом времени, курсов, высот и скоростей, выводивший группу сначала к заметному ориентиру, а затем после уточнения местонахождения самолетов и к району удара. При этом от ведущего требовалось только точное выдерживания всех заложенных параметров, после чего группа почти автоматически оказывалась в районе объекта удара. Однако далеко не всегда рядом с целями находились заметные ориентиры и в этом случае происходящее в полете неизбежное накопление «ошибки счисления», неизбежно приводило к потере ориентировки, восстанавливать которую можно было только одним способом – выполнив подскок на несколько сот метров, что во вражеском воздушном пространстве естественно было небезопасно.

И здесь значительную помощь египетским пилотам оказал разработанный нашими инструкторами метод графоаналитического моделирования. Сущность его заключалась в следующем. Местоположение целей, а также заранее разведанные позиций МЗА и ЗРК наносились на кальку и окружались зонами обнаружения и эффективного огня. На границах зоны поражения, отнесенной к выбранному диапазону высот, обозначались время полета зенитной ракеты до нее, а также цикл стрельбы. Затем от аэродрома взлета прокладывались трассы полета ударной группы, включавших безопасные (с точки зрения известных угроз) районы где ведущий мог восстановить ориентировку и заканчивавшиеся несколькими вариантами размыкания, боевых маневров и атак (с индивидуальным прицеливанием). Во всех случаях неизменными оставались минимальные (по меркам безопасности) временные интервалы между самолетами.

Графоаналитическая модель «отвечала» на вопросы, «что будет если… (опоздать с маневром, затянуть размыкание, нарушить профиль полета и т.п.)». После проверок в воздухе основными приемами были утверждены «развернутый веер» и «сложенный веер». В первом случае ведомые следовали по восходящей дуге за командиром звена до момента перевода его самолета в пикирование – получались поочередные атаки в широком секторе (с основанием на цели), а во втором – последовательные атаки в узком «луче». Как правило более часто использовался «раскрытый веер», поскольку превышений местности, способствующих маскировке полетов, в районах целей почти не было. По этой же причине терял свой смысл полет с огибанием рельефа местности (как прием скрытности), однако предельно малая высота при полете даже по прямой достаточно надежно маскировала самолеты от обнаружения наземных израильских РЛС.

Рассредоточенные по укрытиям египетские самолеты теперь уже было невозможно уничтожить внезапным ударом.

К середине лета 1969 г. подготовка в основном была завершена и 20 июля египетские истребители-бомбардировщики впервые продемонстрировали свои качества в бою. В тот день в 15:00 с аэродрома Бельбейс с целью нанесения удара по позициям зенитной артиллерии и радиолокационных станций в районе Исмаилии и Румана стартовали два звена Су-7БМК. Боевая нагрузка состояла из пары ФАБ-500 и двух ПТБ. Полет по маршруту до рубежа размыкания проходил на предельно малой высоте (75 м), затем две четверки разошлись к назначенным целям.

После визуального обнаружения цели пилоты выполнили отработанный на тренировках боевой маневр, бомбы сбрасывались с первого захода с углом пикирования 20°. В результате удара была повреждена РЛС противника в районе Исмаилии, а в районе Ругана удалось вывести из строя зенитно-артиллерийскую батарею. Данные фотоконтроля свидетельствовали о том, что четыре орудия повреждены. Противник оказался захвачен врасплох и не оказал противодействия.

Вечером того же дня египетское командование реализовало план одновременного удара трех звеньев МиГ-17 по трем различным целям. Согласно замыслу, самолеты должны были выйти к объектам атак ровно в 18:00. Однако по различным причинам этого не произошло и израильская ПВО получила шанс отыграться. Впрочем, ведомая капитаном Окашем четверка МиГов беспрепятственно отработала по позициям ЗРК «Хок» в районе Романи. Выйдя к цели колонной пар, египтяне сделали три захода, в ходе которых последовательно произвели сначала пуск НУРСов, затем набрав высоту сбросили 100- кг бомбы, а в заключение проштурмовали позиции зенитчиков пушечным огнем. ПВО ближней зоны оказалось подавлена и противодействия не оказала, в результате израильтяне не досчитались радара и как минимум одной пусковой установки.

Хотя и с небольшим опозданием, но вполне успешно действовало и звено капитана Хамои. Выйдя к цели (крупный склад боеприпасов в районе Кантара) в точно назначенный срок, пилоты МиГов не обнаружили объекта и были вынуждены произвести поиск. Восстановив ориентировку они успешно выполнили по две атаки с пикирования под углом 10-15° и ушли в сторону канала. Трудно сказать, насколько внезапным и успешным оказался этот удар (согласно докладу ведущего, склад был взорван в результате нескольких попаданий бомб и ракет), но ПВО, если она и была, ответного огня не открывала.