История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.
Шрифт:
В заключение мы должны заметить, что три теории о происхождении души допускают примирение между собой. Каждая из них содержит элемент истины и неверна только в том случае, если придерживаться исключительно ее. Каждая человеческая душа обладает идеальным предсуществованием в Божьем замысле, в Божьей воле и, мы бы добавили, в Божьей жизни, и каждая человеческая душа, как и каждое человеческое тело, есть продукт совместного творчества Бога и родителей. Сторонники предсуществования ошибаются в том, что путают идеальное предсуществование с конкретным, сознательным и индивидуальным; сторонники традуционизма ошибаются в том, что игнорируют творческую деятельность Бога, без которой никакое существование, а тем более бессмертный разум, не может начать существование, и, кроме того, заблуждаются в склонности к материалистическому представлению о душе; сторонники креационизма ошибаются в отрицании человеческого участия, то есть в представлении о том, что связь между душой и телом возникает чисто случайно.
§155. Доводы в пользу учения о первородном грехе и наследственной вине
Теперь мы перейдем к доказательствам, которыми Августин подкреплял свое учение о первородном грехе и вине, и к возражениям его оппонентов.
1. Что касается авторитетных слов Писания, то Августин прибегал в основном и неоднократно к Рим. 5:12, , которые ошибочно переведены в Вульгате как in quo [1823] omnes peccaverunt.Так как Августин плохо знал греческий язык, он обычно ограничивал свои исследования латинской Библией, и здесь он относил in quoк Адаму («одномучеловеку» в начале стиха, которое слишком далеко); однако греческое ' должно восприниматься как средний род и как
1823
Что предполагает . Весь стих звучит в Вульгате так: «Propterea, sicut per unum hominem peccatum in nunc mundum intravit et per peccatum more, et ita in omnes homines mors pertransiit, in quoomnes peccaverunt*. См. также: Августин, De peccat. merit, et remissione,i, 8, 10; Op. imperf.,ii, 63; Contra duas Ep. Pel.,iv, 4; De nupt. et concup.,ii, 5. Пелагий объяснял этот отрывок так (ad Rom., , 12): «In eo, quod omnes peccaverunt, exemplo Adae peccant»,то есть per imitationem,в отличие от per propagationem:все совершили грех по подобию первого, а не но распространению на них первого греха. Юлиан переводил как propter quod.См. Contra Jul.,vi, 75; Op. imperf.,ii, 66.
1824
(= ) — эквивалент , па основании чего, предполагая что,— то есть propterea quod.См. Meyer, in loco,и другие. Р. Рот (в чрезвычайно проницательной экзегетической монографии о Рим. 5:12–21 (R. Rothe, Wittenberg, 1836) и Ч. Фр. Шмид (Chr. Fr. Schmid, Bibl. Theol.,ii, p. 126) объясняют ' через , то есть как более конкретное уточнение, поскольку.См. комментарии.
2. Практика крещения младенцев в церкви с привычной формулировкой «для отпущения грехов» и сопровождающими церемониями, такими как экзорцизм, предполагала, что и во младенчестве человеком владеют грех и бесовские силы. Так как ребенок до пробуждения его сознания не совершал реальных грехов, воздействие крещения должно касаться прощения первородного греха и вины [1825] . Это был очень важный момент, о котором говорилось с начала спора и на который Августин часто ссылался.
1825
См. De nuptiis et concup.,i, с. 26 (tom. , f. 291 sq.); De peccat. mer. et remiss.,i, c. 26 (§39, tom. x, fol. 22); De gratia Christi,c. 82, 33 (x, 245 sq.), и другие места. Связь учения о первородном грехе с практикой крещения младенцев была очевидна с самого начала спора. Некоторые исследователи даже заключили на основании отрывка из Августина (De pecc. mer.,iii, 6), что спор начался с вопроса о крещении младенцев, а не с вопроса о первородном грехе. См. Wiggers, i, p. 59.
Здесь у него, без сомнения, было логическое преимущество над пелагианами, которые сохраняли традиционный обычай крещения младенцев, но лишили его значения, превратив лишь в облагораживающий уже благую природу; чтобы быть последовательными, они должны были считать, что только крещение взрослых ведет к реальному прощению грехов.
Однако пелагиан вполне справедливо оскорбляло мнение о том, что некрещеные дети находятся под проклятием: Священное Писание нигде этому не учит, и любому человеку с неизвращенным религиозным чувством это утверждение противно. Пелагий склонен был считать некрещеных детей обладающими средним состоянием полублаженства, промежуточного между царством небесным, которое ждет крещеных, и адом, который ждет нечестивых, хотя он не высказывается определено на эту тему [1826] . Очевидно, для него спасение зависит не столько от христианского искупления, сколько от природного морального характера личности. Поэтому и крещение не имеет для него такого значения, как для его противника.
1826
«Quo поп eant scio, quo eant nescio»,— говорит он о некрещеных детях. Он считал их обладающими salusили vita aeterno,но не reguum coelorum.Августин, De ресс. mer. et remissione, i,18; iii, 3. В последнем отрывке Августин говорит, что абсурдно утверждать наличие «vita aeterna extraregnum Dei». В своей книге De haeresibus,cap. 88, Августин говорит, что пелагиане считают некрещеных детей обладающими «aeternam et beatam quandam vitam extra regnum Dei»и учат, будто дети рождаются без первородного греха, а крестят их для того, чтобы они были приняты «ad regnum Dei»,то есть были перемещены «de bono in melius».
Августин на основании Мф. 25:34,46 и других мест Писания справедливо отрицает наличие нейтрального, промежуточного состояния и решает проблему, предполагая разные ступени блаженства и проклятия (следует действительно допустить, что это так), соответствующие разным степеням святости и греховности. Но идея первородного греха и вытекающая из нее необходимость крещения для спасения вынуждает его говорить о проклятии некрещеных детей [1827] , хотя он и смягчает это пугающее учение и сводит проклятие к минимальному наказанию, то есть к лишению блаженства [1828] . Он мог бы избежать трудности без вреда для его теории, если бы обратился к учению об избрании по благодати или предположил чрезвычайное применение заслуг Христа во владениях смерти, или в гадесе. Но католическое учение о необходимости внешнего крещения для рождения свыше и входа в царство Божье не допускало более либеральных взглядов на вечную судьбу половины человечества, умирающей во младенчестве.
1827
De ресс. orig.,с. 31 (§36, tom. , f. 269): «Unde ergo rede infans illa perditione punitur, nisi quia pertinet ad massam perditionis?» De nupt et сопсир.,c. 22 (x, 292): «Remanet originale peccatum, per quod [parvuli] sub diaboli potestate captivi sunt, nisi inde lavacro regenerationis et Christi sanguine redimantur et transeant in regnum redemtoris sui». De peccat. merit, et remissione,iii, cap. 4 (x, 74): «Manifestum est, eos [parvulos] ad damnationem, nisi hoc[при воссоединении со Христом в крещении] eis collatum fuerit, pertinere. Non autem damnari possent, si peccatum utique non haberent».
1828
Contra Julianum,1. v, c. 11 (§44, tom. x, f. 651): «Si enim quod de Sodomis sit [Matt. x. 15; xi. 24] et utique non solis intelligi voluit, alius alio tolerabilius in die judicii punietur quis dubitaveritparvulos non baptizatos, qui solum habent originale peccatum, nec ullis propriis aggravantur, in damnatione omnium levissima futuros?»См. также De ресс. meri tis et remissione,1. i, c. 16 (или §21, tom. x, 12): «Potest proinde rede dici, parvulos sine baptismo de corpore exeuntes in damnatione omnium mitissima futuros».
Мы должны, тем не менее, привести здесь тот достойный упоминания факт, что третий канон североафриканского собора в Карфагене в 418
г., осуждающий учение о том, что некрещеные дети будут спасены, отсутствует во многих рукописях, то есть его подлинность под сомнением. Суровость системы Августина здесь уступила более великой силе христианской любви. Даже Августин в De civitate Dei,говоря о примере Мелхиседека, осмеливается сделать вывод, что Бог мог избирать людей и среди язычников, истинных израильтян по духу, которых Он привлекал к Себе тайными силами Своего Духа. Почему же, спросим мы, эта возможность не применяется прежде всего к детям, которым, как мы знаем, Сам Спаситель весьма конкретно (и без упоминания о крещении) даровал права на Царство Небесное?2. Свидетельство Писания и церкви подтверждено опытом. Склонность ко злу пробуждается вместе с пробуждением сознания и волевой деятельности. Даже в детях видны признаки своеволия, противления и непокорности. По мере морального развития человек начинает испытывать склонность к действительно плохим поступкам, достойным не просто ограничения, а именно наказания. Поэтому даже дети подвержены страданию, болезни и смерти. Это противоречит чистому замыслу Бога, так что данное состояние не может быть изначальным. Бог должен был сотворить человека безупречным и склонным к добру. Действительно, убеждение в том, что человеческая природа не такова, какой она должна была бы быть, характерно для всего человечества. В одном месте Августин цитирует фрагмент из «Республики» Цицерона: «Природа поступила с человеком не как настоящая мать, а как мачеха, отправив его в мир с нагим, хрупким и слабым телом, с душой, жаждущей избежать бремени, склоняющейся перед всяческими мрачными предчувствиями, не желающей совершать усилия и склонной к чувственности. Но мы не можем не заметить некоего божественного огня духа, который мерцает в сердце, словно под пеплом». Цицерон обвиняет в этом состоянии творящую природу. «Таким образом, он ясно видел факт, но не причину, потому что не имел представления о первородном грехе и не знал Священного Писания».
§156. Ответы на возражения пелагиан
К этим утверждающим доводам следует добавить прямые ответы на возражения против теории Августина, выдвинутые, иногда с весьма впечатляющей остротой, пелагианами, особенно Юлианом Экланским, в ходе диалектической последовательности спора.
Юлиан формулирует возражения Августину в пяти пунктах, опровергая идею первородного греха на основании предпосылок, с которыми соглашался сам Августин: если человек — создание Бога, то он должен выйти из Божьих рук благим; если брак сам по себе благ, он не может породить зло; если крещение ведет к отпущению всех грехов и возрождает, то дети крещеных не могут унаследовать грех; если Бог праведен, Он не может осуждать детей за грехи других людей; если человеческая природа способна на совершенную праведность, она не может быть испорчена по сущности своей [1829] .
1829
Contra Julianum Pelagianum,1. ii, с. 9 (§31, tom, , f. 545 sq.).
Мы рассмотрим первые четыре из этих возражений; суть пятого уже включена в первое.
1. Если первородный грех передается при рождении, если существует tradux peccatiи malum naturale,то грех реально существует и мы впадаем в манихейское заблуждение, если только не считаем автором греха Бога, Отца детей, в то время как манихеи считают творцом греха дьявола, как отца человеческой природы [1830] .
Остроумный и проницательный Юлиан неоднократно и весьма эмоционально выдвигал это обвинение. Но, по Августину, всякая природа есть и остается сама по себе благой, пока она — природа (в смысле творение); зло — это лишь извращение природы, прилипший к ней порок. Для манихеев зло — субстанция, сущность, для Августина — только свойство; первые считают его существующим и вечным принципом, второй выводит его из творения и приписывает чисто негативному или частному существованию; первые утверждают, что оно обязательно присутствует в природе, последний считает его свободным действием; первые помещают его в материи, в теле, второй — в воле [1831] . Августин выдвинул обвинение в манихействе самим пелагианам, ибо они относят плотскую похоть человека к самой его изначальной природе, чем исключается ее исцеление. Но в их представлении concupiscentia carnisбыла не тем, что для Августина, а невинным природным импульсом, который становится греховным только тогда, когда ведет к эксцессам.
1830
См. доводы против этого во второй книге De nuptiis et coneup.; Contra Jul.,1. i-ii, и Opus imperf.,введение и lib. iv, cap. 38.
1831
«Non est ulla substantia vel natura, sed Vitium». De nupt. et coneup.1. ii, с. 34 (§57, , f. 332). «Non ortum est malum nisi in bono; пес tarnen summo et immutabli, quod est natura Dei, sed facto de nihilo per sapientiam Dei».Ibid., lib. ii, c. 29 (или §50, tom. x, f. 327). См. особенно Contra duas Epist. Pelag.,ii, c. 2, где он резко разграничивает свое учение, манихейство и пелагианство. На эти места не обратили внимания Баур и Милмен, полагающие, что обвинение Августина в манихействе имеет под собой основания в том, что касается его учения о грехе. Гиббон (гл. xxxiii) называет ортодоксию Августина происходящей из манихейской школы!
2. Если зло не вещественно, нам следует ожидать, что крещеные и рожденные свыше, в которых его власть преодолена, будут порождать безгрешных детей. Если грех передается по наследству, то должна передаваться и праведность.
Однако крещение, по Августину, удаляет только вину (reatus)первородного греха, но не сам грех (concupiscentia).При порождении потомства действует не возрожденный дух, а природа, которая по–прежнему остается под властью concupiscentia.«Рожденные свыше родители рождают не сынов Бога, но детей мира сего». Следовательно, все рождающиеся нуждаются в одном и том же крещении, которое смывает проклятие первородного греха. Августин прибегает к аналогиям, и особенно к тому факту, что из семени садовой маслины вырастает дикая маслина, хотя они сильно отличаются друг от друга [1832] .
1832
De peccat. mer. et remiss.,ii, cap. 9, с. 25; De nuptiis et coneup.,i, c. 18; Contra Julian.,vi, c. 5.
3. Но, если рождение детей невозможно без плотской похоти, не следует ли осудить сам брак? [1833]
Нет. Брак, как и следующее за ним порождение детей, как и сама природа — сами по себе благи. Они относятся к сфере противоположности полов. Благословение «Плодитесь и размножайтесь», а также утверждение «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей, и будут одна плоть» — восходят еще к самому раю, и рождение детей могло бы происходить без греха, «sine ulla libidine»,как «tranquilla motio et conjunctio vel commixtio membromm».Плотская похоть появилась позже, она выступает как случайность, особенность в акте деторождения, и сама природа скрывает ее из стыда; она не уничтожает благословенности брака. Только из-за греха половые органы стали pudenda,тогда как сами по себе они достойны уважения. Без сомнения, рожденные свыше призваны ограничивать разжигание похоти, когда воспроизводят себе подобных, чтобы рожать детей, которые будут детьми Бога, рожденными свыше во Христе. Такое желание Августин, опираясь на 1 Кор. 7:3 и далее, называет «простительной виной». Но так как в текущем состоянии concupiscentia carnisнеотделима от брака, то, на самом деле, было бы более последовательным отказаться от «bonum nuptiarum»и смотреть на брак как на необходимое зло; так склоны были считать монахи–аскеты, и этому способствовал дух той эпохи. В данном отношении существенной разницы между Августином и Пелагием нет. Последний зашел в этом отношении так же далеко и даже дальше, восхваляя девственность как высшую форму христианской добродетели; в его послании к монахине Димитрии описывается совершенная дева, которая своей моральной чистотой доказывает превосходство человеческой природы.
1833
См. об этом особенно первую книгу De nuptiis et concupiscentia(tom. x, f. 279 sqq.), написанную в 418 или 419 г., где опровергается данное мнение. Юлиан ответил трудом из четырех книг, что дало Августину повод для написания второй книги De nuptiis et concupiscentiaи шести книг Contra Julianum,421 г. Юлиан снова ответил на это, а Августин в свою очередь опроверг этот ответ в Opus imperf.,429 г., во время написания которого, в 430 г., он умер.