История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума

Помимо этого, Вернер Вредэ рассказал о попытках видного деятеля Гурного Шленска Войтеха Корфанты объединить всех местных рабочих в легальный союз «Роботник Гурношленски» («Гурношленский Рабочий»). Главная ее цель — недопущение в рабочую среду рабочих из других городов страны, создание специальных конфликтных комиссий из членов союза для разбора недоразумений между рабочими и работодателями, а также основание беспроцентных ссудных касс для членов опять-таки рабочего союза. Отношение к этим мероприятиям со стороны большинства рабочих пока остается пассивным. Рабочие же революционной ориентации бойкотируют эту деятельность Корфанты.

После докладов агентов Розенбаум предложил им подобрать возможность и время для того, чтобы вместе съездить в Бендин, Домброву Гурничу и Мысловицы. Уже на следующий день импрессарио вместе с Граппом поехали в Домброву Гурничу. Сам он остановился в гостинице, а Грапп сразу же ушел к здешним своим помощникам. Через некоторое время Грапп вернулся в гостиницу в сопровождении двух рабочих: Семена Шабловского — мастера завода «Гута Банкова» и Иоахима Яворского — шахтера с угольной шахты «Оржел». Грапп представил их Розенбауму и коротко охарактеризовал каждого из них. Затем они рассказали, что им известно о настроениях рабочих. Шабловский, в частности, заметил, что «в последнее время вновь становится заметным на заводе мастер прокатного цеха Рышард Эйхлер — убежденный социалист, член ППС. Пользуясь тем, что эта партия легально существует, он почти ежедневно в свободное от работы время читает им социалистические газеты и журналы. Такие читки и беседы он проводит в общественной столовой, куда приходят и шахтеры с расположенных поблизости шахт». Яворский не только подтвердил это, но и вручил Розенбауму список наиболее активных участников этих читок, всего 32 человека.

На основании услышанного последний заявил рабочим об их приеме в число своих сотрудников и о временном их подчинении Граппу, при этом выдал им по 200 злотых за труды под расписку. На этом встреча закончилась, новоиспеченным сотрудникам были даны последние рекомендации, после чего Розенбаум с Граппом поехали поездом в Бендин. Уже через 15–20 минут они были на местном вокзале, откуда сразу же отправились на частную квартиру помощника Граппа Кароля Мышковского — рабочего с угольной шахты «Нептун». Его удалось застать дома. Это был старый холостяк, человек трезвый и набожный. В его комнате, кроме стола, стула, тумбочки и лежанки, на стене висела, судя по всему, самая дорогая из всех предметов его дома — икона Божией Матери Ченстоховской. Перекрестившись на икону, Мышковский сообщил, что со времени своей последней встречи с Граппом и передачи им списка подозрительных лиц в Бендине ничего нового не произошло. «Правда, — добавил, подумав, рабочий, — от рабочих соседней сосновской шахты «Минерва» я слышал, что там, среди шахтеров вертится последнее время какой-то подозрительный субъект, якобы представитель книгоиздательства «Арс» и продает им по очень низким ценам всякого рода брошюры, гравюры, календари, а потом неофициально показывает и раздает любопытным брошюрки, написанные в духе коммунистов. Больше новостей не имею».

Вскоре после этого агенты разошлись, вернее, Мышковский остался дома, а Розенбаум с Граппом вышли на улицу. Глянув на часы, импрессарио сообразил, что еще не поздно и до закрытия госучреждений остается около часа; он предложил Граппу зайти в ресторан и заказать обед на двоих, а сам бегом бросился в местный отдел госбезопасности. С начальником последнего он быстро уладил дело об аресте уже ночью лиц, отмеченных в списке Мышковского, после чего присоединился к Граппу. После обеда оба электротрамваем выехали через Сосновец в Катовице.

По дороге Грапп предложил задержаться на пару часов в Сосновце, чтобы там переговорить со своими знакомыми в интересах политического сыска. Тогда же условились, что импрессарио будет ждать его в пределах часа в кондитерской «Кристал», которая находилась на привокзальной площади. Только и успел Розенбаум выпить чашечку кофе, как вернулся Грапп и предложил ехать с ним на улицу Пилсудского к его знакомому, который уже ожидает их у себя дома. Этим знакомым оказался мастер Сосновского металлургического завода «Корона» Антоний Пешхлевский. Квартира его находилась в помещении, принадлежащем заводу, и состояла из двух комнат с кухней. Перед приходом нежданных гостей он, по договоренности с Граппом, отправил жену с детьми в город, так что приход последних ожидался лишь часа через два. С учетом этого он сразу перешел к делу.

Пешхлевский с места заявил, что согласен на совместную работу в политразведке. О существовании среди рабочих какой-либо революционной организации он пока ничего не слышал, но предполагает, что такая организация в ближайшее время может появиться, так как рабочие интересуются литературой по вопросам коммунистического мировоззрения. Часть из них недавно охотно приобретала брошюры «Воспоминания о Карле Марксе», «Социалистическая революция в России» и др. у некоего представителя книгоиздательства «Арс» Фридмана. Из любопытства он сам купил упомянутые брошюры и в подтверждение сказанного показал их Розенбауму. Последний хотел выкупить их у рабочего, но тот отдал брошюры шефу бесплатно. После этого Пешхлевскому были даны конкретные задания по сыску; он был подчинен по этим вопросам Граппу, но первое вознаграждение и аванс на расходы по разведке в размере 300 злотых при прощании вручил ему Розенбаум.

На следующий день Розенбаум поехал вместе с Вернером Вредэ в Мысловицы. Приехав туда, они поселились в номере гостиницы «Европейская», после чего импрессарио остался там, а Вредэ-старший поехал за своим помощником Теофилом Яновским, с которым вскоре и прибыл. Теофил доложил, что после проведенных в городе арестов никакой революционной организации среди рабочих не существует, но сторонники этого направления еще есть. Все они без исключения работают на шахте «Крулевска». Представив Розенбауму список подозрительных лиц в количестве 39 человек, Яновский добавил, что все люди в списке — поляки, за исключением 5–7 человек, носящих еврейско-немецкие фамилии. Взяв этот список, доверенный госполиции поручил Яновскому вести дальнейшую строгую слежку за рабочими и держать тесную связь с Вернером Вредэ.

В соседнем Хожеве Розенбаум и Вредэ побывали дома у агента Михаила Микушевского. Жил он один и только-только вернулся с работы. Прибывшим к нему он рассказал следующее: «После поголовных арестов, произведенных у нас в конце прошлого года, на какое-то время установилось затишье, но сейчас среди приезжих рабочих опять стало заметно желание объединиться и создать новую организацию. Таких людей я знаю человек двадцать. Этот список я намеревался в ближайшие дни отвезти к Вернеру. О таком желании создать новую организацию мне рассказал наш кочегар Ян Длугош, приехавший на завод из Ченстоховы в прошлом году, когда после арестов там стали набирать новый состав рабочих. Он человек молодой, развитой и бойкий. Как-то подошел ко мне и стал жаловаться на тяжкую рабочую долю. Я стал ему поддакивать и в конце концов выведал, что ему удалось бежать из Ченстоховы в ту пору, когда там и в Лодзи производились аресты участников революционных организаций, и где он, по его словам, состоял членом организации «Свободный Рабочий». На этом Микушевский закончил свое сообщение, достал из тумбочки упомянутый список и передал его Розенбауму. Тот в свою очередь поблагодарил его за работу, пожелал «держать в таком же духе» и подчинил его непосредственно Вредэ, выдав для поощрения агенту 100 злотых наградных.

По возвращении в Катовице в гостиничном номере Розенбаума состоялось совещание, на котором доверенный госполиции сообщил, что выявленных в ходе поездок по населенным пунктам региона (за исключением Домбровы Гурничей) подозрительных он решил взять под стражу и с этой целью он планирует завтра быть у шефа местного отдела госбезопасности. Кроме того, он подготовил подробное донесение об этой поездке в Главное управление госполиции, с которым в Варшаву завтра же отправится курьером Кароль Вредэ. Затем он назначил Кароля Граппа старшим сотрудником в районе Домбровы Гурничей, Заверце, Бендине, Сосновце и Катовице, а Вернера Вредэ — в на район Мысловице — Хожев. Помимо этого, он произвел денежные расчеты с Граппом и Вредэ-старшим, которого в своем донесении в Варшаву просил произвести в штатные агенты.

Выслав курьера в Варшаву, Розенбаум выехал для выполнения задания Корвин-Пиотровского в Бельско. Здесь он первым делом связался с Эмилианом Анджеевским, который ему доложил, что «в самом Бельске пока все спокойно, чего, — добавил он, — не скажешь о Дзедзицах». Как оказалось, здесь его помощники Эдмунд Ковнацкий и Антоний Бжезинский раскрыли деятельность организации «Власть Трудящемуся Классу». Судя по представленному тогда же импрессарио списку, она представлялась организацией отнюдь не маленькой: в ней было указано свыше 200 фамилий. В числе активистов выявленной организации значились рабочие бумажной фабрики Вацлав Вышинский, Берэль Баум, Константин Конарский, Ревека Редлих и заведующая столовой Роза Рейзер. Председателем организации состоял старший экспедитор фабрики Лейба Лихтерман. Заполучить список организации Эдмунду Ковнацкому удалось лишь благодаря тому, что он сумел попасть в число членов упомянутого комитета.

Поблагодарив Анджеевского за важную информацию и обязав его прислать как можно быстрее к нему для беседы Бжезинского и Ковнацкого, Розенбаум тотчас же направился к шефу местного отдела госбезопасности капитану Зарембе. Представившись ему доверенным лицом госполиции, он передал ему соответствующие документы на право производить по своему усмотрению аресты подозрительных лиц, а также их свежий список, написанный химическим карандашом, с просьбой начать это дело поскорей, но не арестовывать Ковнацкого как главного героя дела. Капитан Заремба пообещал удовлетворить эту просьбу доверенного госполиции и начать аресты уже сегодня вечером.