История любовницы короля

— Я стала необручницей?

— Безусловно да, — принц выдохнул, и я только в эту секунду обратила внимание на нашу недвусмысленную позу, каковой она непременно выглядела со стороны. Отстранилась, поднялась с колен. Сир Генрих с сожалением проводил меня взглядом. — Но и это не смертельно, Ана. Я слышал истории, в которых необручницы благополучно прощались со своей магией, чтобы освободиться от ремесла. У них это получалось. Но сейчас ты не о том думаешь, Ана. У тебя уникальный дар — метаморфность.

— Это другой вид эмпатоморфии? — уловив сходство в терминах, я наконец начала думать в нужном принцу направлении.

— Не совсем. Однако, полагаю, твоя способность подстраиваться под желания других, тоже могла сыграть свою роль. Быть метаморфом скорее забавно, чем страшно. Ты быстро войдёшь во вкус, если научишься управлять своим даром… Ну, а необручницы-метаморфы вне всякой конкуренции и на вес, можно сказать, вашего рубеина. Я тебе говорил, Ана, что ты уникальна. И результат твоих изменений только подтверждает это…

На лице принца как-то слишком молниеносно сменилась гримаса на вежливую улыбку. Я вздохнула: судьба у меня, значит, была такая. Какое счастье, что принц мне нравился!

Отложив на потом разбор моего уникального дара, я шагнула к Его высочеству, опустилась на колени и просунула руку между полами жюстокора и штанами, быстро нащупав причину недомогания. Сир Генрих согласно простонал, но остановил, положив свою руку поверх моей:

— Подожди, Ана! Верни свой облик, я бы не хотел видеть супругу Эдрихама у своих ног. Представь себя в привычном образе перед незримым зеркалом внутри тебя, этот способ должен помочь.

По всему моему телу от макушки до пяток хлынула волна мурашек, я даже плечами передёрнула. Его высочество был мудр, и его знания, уверенность не могли не возбуждать простую необразованную лумерку.

— Не здесь, — изменившимся голосом, перейдя на хрип, он снова остановил меня, поднялся, и за руку потащил в свою комнату.

Слишком быстро, непредсказуемо моё возбуждение повышалось. Стоило двери закрыться за нами, и нам достичь кровати — и в голове осталось одно единственное желание, коснуться моего короля. Как и в предыдущий раз, наша близость волновала меня, а образ Райана отошёл на задний план.

Мы справились с поясом, я освободила несчастного пленника, страдающего несколько дней без ласки и, прежде чем обхватить, выдала глупость:

— Он прекрасен, ваше величество!

Назвать принца королём была ещё та оговорка, и сир Генрих крякнул неопределённо, но останавливать не стал или не смог, или не захотел. А отдался в мою власть — власть рождённой Аднодом необручницы. Ласковой, неутомимой и сводящей с ума.

Спустя десять минут Его высочество воздвиг внутри комнаты двойной купол тишины, чтобы нас никто не побеспокоил.

***

Новые способности требовали частых упражнений, так сказал Генрих, с которым мы условились переходить на ты в обстановке, когда рядом никого не было. Он был старше меня, как Райан и сир Брис, почти на тринадцать лет. В отцы, конечно, не годился, но для роли учителя подошёл, тем более что имел практику преподавания в Королевской Академии. У Роландов считалось, что королю, а будущему в большей степени, полезно знать не только чаяния народа, но потенциал подрастающего поколения.

Так Генрих познакомился со своей Иларией, во время общих лекций по истории общей магии. Теперь у него был опыт знакомства и с более древнейшей. Со мной, простой лумеркой, получившей дар эмпатоморфа и не знающей об этом, но ставшей полноценной магессой с уникальным даром. Генрих вёл дневник, в котором описывал с моих слов происходившее со мной, мои ощущения, чувства в различных ситуациях и анализировал их. Это исследование его захватило.

Наши совместные занятия поначалу бывали только ночью, когда я усыпляла пару моих мужчин и перебиралась в комнату Генриха, ждавшего меня. Знал ли Райан о происходящем? Разумеется, он почувствовал сразу, однако дал волю своей ревности позже, когда я была к ней уже готова. В нём бурлили сомнения, раздражение в адрес Его высочества и ситуации, понимание моих усилившихся потребностей и протест против моего желания оставить всё, как есть. Но о даре метаморфа и моих занятиях с принцем он узнал позже.

Как только я успокоилась и относительно приняла свою новую суть, Генрих пообещал мне помочь и сразу же дал пару ценных советов. Подумав, я попросила его пока не рассказывать никому о моём новом таланте, чтобы сюрприз получился не размазанным. Я мечтала научиться управлять собой, скрытыми желаниями эмпатоморфа и периодически возникающими приступами страсти как наследия статуса необручницы.

Чтобы не подливать масло в ревность Райана, вчетвером мы не встречались до нового всплеска, случился который спустя месяц от последних описываемых событий. Но вечера субботы по традиции принадлежали нашему трио — мне, Райану и сиру Брису. Я готовила ужин в части дворца Эдрихамов и купальню. Первые две субботы прошли, как и первая наша пробная, без сюрпризов, а в третью я, наконец, решилась рассказать, точнее, показать правду.

Надо сказать, ещё в самом начале наших с принцев занятий мне в голову пришли кое-какие идеи, их я Генриху не озвучивала, поскольку мне нужно было время, чтобы понять: это не глупости, а практически решение проблем тех людей, которых я любила. Договоры с ними я отказалась разрывать. И главной причиной стал не страх вернуться домой ни с чем, с клеймом необручницы и совершенно ненужным даром для лапешской рыбачки. Главным являлась моя вера в способность продолжать быть полезной: ко мне привыкли, во мне нуждались, и от меня косвенным образом зависели здоровье и жизни других людей, с которыми наши судьбы почти не пересекались.

Именно это понимание своей полезности помогло мне пережить очень быстро полученную травму. Первые дни я не могла находиться в обществе, где собиралось сразу несколько мужчин. Поэтому поначалу я обедала и ужинала либо в компании Эвы, либо Райана. И спасибо ему: с поры ночи Вздоха Владычицы он никогда больше не просил об одной маленькой игре с разрыванием на мне нижнего белья. Также первая суббота с нашим трио поначалу вызывала во мне панику, но ласки и добрые слова сира Бриса и Райана успокоили и привели в нужное расположение духа.

Затем мы отпраздновали моё девятнадцатилетие. И праздник получился умилительным. Поздравляли свои, лумеры, а госпожа Нерис расстаралась с достойным королевского двора ужином (на счёт этого мнения можно было довериться Генриху). Райан сделал для меня очередной артефакт, и я его почти не снимала, только за минуту до встреч с принцем.

Госпожа и сир Брис тоже сделали мне подарок, правда, заочный, увидеть я его смогу только по окончании года, но по документам — и я не поверила, пока меня не убедили — выходило, что в Люмосе меня ждала целая небольшая квартира, которую сняли мне Эдрихамы на весь следующий год.