История Мародеров

Под конец его рассказа они все уже катались по полу от смеха. Как Сириус при этом кубки не посшибал - вообще загадка.

– Интересная у вас тут компания, - вдруг раздался голос профессора МакГонагалл. Все тут же вскочили, перестав смеяться.
– По-моему, отработка была назначена только мистеру Блэку.

– Мы ему не помогали, профессор! Честное слово!
– выпалил Джеймс, сделав невинные-невинные глаза.
– Мы просто для моральной поддержки пришли.

– Моральной поддержки, значит? Ну-ну, - говорила профессор строго, но губы у нее дрогнули, словно она сдерживала улыбку.
– Ладно, на сегодня достаточно. Можете быть свободны.

Дважды повторять они не заставили и быстренько исчезли из Зала наград.

Профессор МакГонагалл, уже не сдерживая улыбки, посмотрела вслед мальчишкам, и покачала головой.

– Итак, господа, - провозгласил Джеймс, когда они отошли достаточно далеко, чтобы профессор их не услышала, - Раз уж мы все равно вне гостиной, надо воспользоваться этим и продолжить изучение замка. Да и мантия у нас с собой.

– Дельная мысль!
– согласился Сириус.

Питер с энтузиазмом покивал. Ремус тяжело вздохнул:

– Неугомонные!

Правда, возмущение его было слишком наигранным, чтобы ему поверить.

Посовещавшись, решили на этот раз спуститься в подземелья.

– А вдруг мы нарвемся на слизеринцев?
– опасливо поежился Питер. Для него встреча с представителями змеиного факультета была самой страшной напастью.

– Подумаешь!
– отмахнулся Сириус.
– Что мы слизеринцев не видели?

Питер завистливо вздохнул - ему бы такую храбрость!

Исследование подземелий привело их в какой-то незнакомый коридор, где они наткнулись на картину с фруктами на серебряном блюде.

– Интересно, - задумчиво протянул Джеймс, разглядывая нарисованные фрукты, - Почему у меня такое ощущение, что эта картина здесь не просто так?

Ремус хмыкнул и провел пальцем по груше - уж очень натуральной она выглядела. Груша будто бы вздрогнула и Ремус отдернул руку.

– Ты чего?
– спросил Сириус.

– Она… Кажется, она пошевелилась.

– Еще интереснее, - Джеймс в свою очередь провел пальцем по груше, а потом легонько поскреб ногтем, словно пощекотал, пытаясь понять, что с этим фруктом не так.

И тут груша хихикнула и превратилась в зеленую дверную ручку.

– ОПА!
– прокомментировал Сириус и, не долго думая, потянул ручку на себя, распахивая дверь.

Едва они зашли внутрь, как тут же были окружены домовыми эльфами. Кланяясь чуть ли не до земли, эльфы наперебой запищали:

– Чего желают господа? У нас есть для вас все-все-все!

– Ребята… - Сириус довольно потер руки.
– Кажется, мы попали на кухню…

И действительно, помещение представляло собой огромный зал с высоким потолком. Вдоль стен - колонны начищенных до блеска кастрюль и сковородок, а в дальнем конце - исполинский очаг.

– Чудненько!
– первым сориентировался Джеймс.
– Я как раз проголодался. Тэк-с… Пожалуй, мне хочется яблочного пирога.

– А мне - пудинга, - заказал Сириус.

– А мне пирожных!
– подпрыгнул Питер.

– Ну, мне в таком случае - шоколадного торта, - заключил Ремус.

После каждого заказа кто-нибудь из эльфов исчезал, чтобы принести требуемое блюдо. Оставшийся домовик - судя по всему, главный на кухне - усадил их за небольшой столик и буквально через пару минут перед ними появились тарелки с едой.

– Здорово!
– выразил Джеймс общий восторг.
– Это мы удачно забрели!

Остальные только покивали - говорить уже никто не мог, поелику у всех были набиты рты.

Выбрались мальчики из кухни только час спустя, чрезвычайно довольные своей находкой.

На обратном пути из-за неожиданно переместившейся лестницы они попали не в то крыло. Как следствие, чуть не наткнулись на патрулировавших коридоры старост. Но к счастью вовремя успели скрыться под мантией-невидимкой.

Немного побегали по коридорам от вездесущей Миссис Норрис. А потом еще немного побегали за Миссис Норрис. Та, видимо, так опешила от столь вопиющей наглости, что потеряла голос и не смогла позвать Филча. Так что эта эскапада осталась без последствий.

И, наконец, уже за полночь, сонные, но жутко довольные, мальчишки добрались до Гриффиндорской башни. Разбуженная и вследствие этого раздраженная Полная Дама грозно вопросила:

– И где вы шастаете по ночам, молодые люди?!

Проигнорировав вопрос, они хором произнесли:

– Храброе сердце!

Полная Дама некоторое время испепеляла их гневным взглядом, но проход открыла. В гостиной царила темнота - хоть глаз выколи. На ощупь, хихикая и перешептываясь, они добрались, наконец, до своей спальни.

– Отличный получился день!
– подвел итог Сириус, когда они уже забрались в свои кровати.

И даже Ремус не мог не согласиться с этим утверждением.

А несколько дней спустя все, кроме Сириуса, начали собираться домой на Рождественские каникулы.

– Может, поедешь все-таки ко мне?
– спросил Джеймс отстраненно наблюдавшего за их сборами друга.
– Родители будут только рады. Я тебе точно говорю!

Сириус мотнул головой:

– Не в этот раз, Джим. Еще с тем, что я остаюсь в школе, родители смирились, хоть и с трудом. Но за самовольную поездку куда-то в гости с меня точно шкуру спустят. А я еще за Гриффиндор не получил все причитающееся, так что не стоит усугублять.

– Тогда давай моя мама вам приглашение пришлет?

– Не поможет, - Сириус усмехнулся.
– Да не парься ты! Ну, поскучаю тут пару недель - ничего страшного.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, наконец, Джеймс уступил:

– Ну, как знаешь. Но потом не жалуйся!

– Еще чего!
– фыркнул Сириус со своим блэковским высокомерным видом.

– Аристокра-а-ат, - прокомментировал Джеймс.

– Ладно, ребята, пора двигать, - вмешался Ремус, пока их перепалка не затянулась. А то эти двое если начнут, то их уже не остановишь.

Сириус с Джеймсом состроили обиженные мины - опять всю игру испортил! Ремус усмехнулся. При всей любви к семье и горячем желании увидеть родителей, он уже чувствовал, что будет жутко скучать по друзьям.

Начинались их первые Рождественские каникулы.

Глава 7

Лили не ожидала, что будет настолько счастлива вернуться в школу. Нет, она была рада повидать родителей и Петунью. Но радость длилась недолго, поскольку сестра все каникулы дулась и практически с ней не разговаривала. Родители пытались восстановить мир между своими дочерьми. Да и сама Лили не однажды просила прощения и всячески старалась задобрить сестру. Но Петунья никак не шла на контакт. При виде Лили она возмущенно и презрительно фыркала и удалялась в свою комнату, либо шла гулять. Завтракать, обедать и ужинать она старалась в разное с Лили время, чтобы не встречаться даже за столом. А если они все-таки пересекались и Петунья становилась свидетельницей рассказов сестры о школе, то начинала откровенно над ней издеваться. Главным ее обвинением было то, что Лили - лгунья, все выдумывает, и вообще в ее школе учатся одни уроды и сумасшедшие и сама она такая же. Родители сердились, пытались поставить старшую дочь на место. Но на ту ничто не действовало. В итоге всякий разговор с Петуньей заканчивался для Лили слезами. Впервые она почувствовала себя в кругу собственной семьи, словно в чужом, а порой и враждебном мире. И в этот раз у нее не было даже поддержки Северуса, поскольку тот остался на каникулы в школе.