История «Майн Кампф». Факты, комментарии, версии

Факты же, напротив, говорят, что Гитлер, несмотря на его утверждения, с 1908 по 1914 год ни в Вене, ни в Мюнхене, не испытывал нужды и голода. Наоборот. С февраля 1908 года, когда он из Линца переехал в Вену, из доли отцовского наследства он ежемесячно получал 58 крон и, кроме этого, еще 25 крон пособия (как сирота), так что в сумме получалось 83 кроны в месяц. Помимо этого после смерти своей матери он получил значительную денежную сумму по наследству от вальбургской семьи Гитлер, родственника, жившего в богадельне⁴⁵, и еще — наследство от своей тетки Йоханны Пёлцль, все это позволило ему до 1914 года вести свободную от материальных забот жизнь⁴⁶. Супплент (асессор) средней реальной школы до 1914 года имел месячный заработок 82 кроны⁴⁷, юрист с высшим образованием после года работы в суде получал 69 крон в месяц, учитель в первые 5 лет службы — 66 крон, почтовый служащий — 60 крон⁴⁸. Бенито Муссолини, который в 1909 году жил в тогда австрийском Триесте и был главным редактором газеты «Л’Авенире дель Лавораторе» и секретарем социалистической секции рабочей палаты, за обе должности вместе получал 120 крон⁴⁹.

Единственным первоисточником информации о том, что юный Гитлер в Вене был подсобным рабочим, остался он сам. Его утверждение, что «пять лет, когда я, сначала как подсобный рабочий, а затем как мелкий художник… зарабатывал себе на скудный хлеб»⁵⁰, является легендой. Не нашлось ни одного свидетеля, видевшего его в качестве подсобного рабочего в Вене на стройке или где-либо еще, даже до 1945 года, когда сотрудники Главного архива НСДАП систематически искали и опрашивали — об их воспоминаниях, связанных с юными годами Гитлера, — его соучеников, учителей, священников, покупателей его картин и сожителей по мужскому общежитию на Мельдеманн-штрассе в Вене. Тем не менее его рассказ о своих переживаниях в то время, когда он был разнорабочим⁵¹ на стройках в Вене вместе с другим и рабочими, не является чистой выдумкой, как это безуспешно пытался показать Йетцингер с недостаточной аргументацией⁵². Возможно, с середины ноября до середины декабря 1909 года Гитлер, под давлением нужды, действительно работал разнорабочим. Это было короткое время, когда он ночевал в приюте для бездомных в районе Вена-Майдлинг, где, очевидно, он прятался от властей, потому что решил уклониться от военной «регистрации», к которой осенью 1909 году его обязывал официальный бюллетень № 41 австрийского закона о воинской повинности от 11 апреля 1889 года⁵³. До середины ноября 1909 года он пытался ускользать от властей с помощью смены квартиры каждый месяц. Например, с 18 ноября 1908 года по 20 августа 1909 года он жил на Фельбер-штрассе 22, с 20 августа до 16 сентября 1909 года — на Зехсхаузер-штрассе 58, а затем, до ноября 1909 года, — на Симон-Денк-гассе, где снимал квартиру⁵⁴.

Не материальные трудности, на которые ссылается сам Гитлер, заставляли его искать угол в беднейших кварталах, а в конце 1909 года — даже в приюте для бездомных, хотя его биографы десятилетиями твердили об этом как о доказанном факте⁵⁵. Например, Буллок писал в вышедшем в 1965 году переработанном английском издании биографии Гитлера: «Летом мог он (Гитлер. — Примеч. авт.) спать на свежем воздухе… а к началу осени получил койку в приюте для бездомных»⁵⁶. Буллок, почерпнувший эту неточную информацию о периоде до 1924 года у Франца Йетцингера, который в свою очередь опирался на ложные данные Конрада Хейдена (сфабриковавшего «показания» бродяги Рейнгольда Ханиша, прельстившегося на деньги), пишет, что Гитлер «с начала 1909 года не мог позволить себе снять комнату, и вынужден был… ночевать на свежем воздухе — на скамейках и под арками ворот… а в холодные ночи шел в приют для бездомных в Майдлинг»⁵⁷. Американский биограф Гитлера Уильям Лоуренс Ширер считает даже, что Гитлер «из-за отсутствия денег… четыре года… жил в приюте для бездомных»⁵⁸.

Незадолго до Рождества 1909 года Гитлер поселился в подобном крупному, но дешевому отелю мужском общежитии на Мельдеманн-штрассе, где оставался до 24 мая 1913 года; там жили холостые офицеры, студенты, служащие, коммерсанты, торговцы и, частью, — неудачники и авантюристы⁵⁹. То, что он набрасывал, рисовал и писал (картины) в Вене, появилось именно в этом молодежном общежитии, хотя он об этом прямо не говорит. В «Майн Кампф» он рассказывает об этом времени: «В 1909–1910 годах мое положение настолько улучшилось, что мне уже не надо было заниматься поденной работой как разнорабочему. Я стал работать самостоятельно как мелкий рисовальщик и акварелист. Зарабатывал настолько мало, что едва хватало на жизнь, но такую уж я выбрал профессию. Зато теперь я уже не возвращался с работы смертельно усталым, как раньше, когда был не способен читать книгу долго, а сразу засыпал. Моя нынешняя работа шла параллельно с моей будущей профессией. Теперь я сам мог распоряжаться своим временем — гораздо с большим успехом, чем раньше.

Я писал картины, чтобы зарабатывать на жизнь, и с радостью учился»⁶⁰.

Замечание, что он «возвращался с работы… смертельно усталым», может относиться к периоду с середины ноября до середины декабря 1909 года, когда он ночевал в приюте для бездомных. В разговоре с фотографом Генрихом Хоффманом 12 марта 1944 года в Оберзальцберге Гитлер подтвердил то, о чем писал в «Майн Кампф».

«Я не хотел стать художником, — заявил он (согласно протоколу беседы), — я писал эти картины, чтобы заработать на жизнь и иметь возможность учиться… Я писал лишь столько, чтобы минимально покрыть свои потребности. В месяц мне требовалось около… 80 (марок. — Примеч. авт.)…В тот период я учился ночи напролет. Мои архитектурные наброски были тогда самым дорогим для меня — интеллектуальной собственностью, которой я никогда не жертвовал так, как я отдавал свои картины. Не надо забывать, что все мои сегодняшние мысли, мои планы в архитектонике произрастают из того, что приобрел в те годы, работая ночи напролет. Если я сегодня в состоянии легко набросать на бумаге, например, эскиз театрального здания, то сделаю это не в состоянии транса. Все это — исключительно результат моего тогдашнего самообразования. К сожалению, большая часть моих тогдашних эскизов пропала»⁶¹.

По свидетельству тех, кто жил одновременно с Гитлером в мужском общежитии, в среднем за один день он рисовал одну картину, как правило, на заказ⁶². Сотрудники Главного архива НСДАП, пытавшиеся (особенно в 1938–1939 годах) собрать картины Гитлера венского периода или по крайней мере установить их местонахождение, разыскали множество его работ, стоимость которых выросла к этому времени до 2000–8000 марок⁶³. До августа 1910 года гравер Рейнгольд Ханиш, с которым Гитлер познакомился в ноябре в приюте для бездомных⁶⁴, доставлял заказчикам работы Гитлера: картины, акварели, рисунки тушью и жанровые рисунки, такие, например, как «Здание парламента», «Старая Вена. Фишер-тор», «Михаэлер-плац и Драйлойфер-хаус», «Старый городской театр», «Дворец Ауэршперг», «Миноритен-кирхе» и «Прагер»⁶⁵; продавал работы, выполненные не по заказу, — торговцам и всем желающим. Ханиш рассказывал, что они «вместе добились хороших заказов»⁶⁶, а выручку делили пополам⁶⁷.

Нов августе 1910 года Гитлер донес на своего внезапно исчезнувшего делового партнера, обвинив его в обмане. Гитлер утверждал, что после продажи одной акварели, на которой изображалось здание венского парламента, Ханиш обманул его на 19 крон, а другой рисунок, стоимостью 9 крон, просто украл. Ханиш, которого в мужском общежитии знали как Фрица Вальтера, должен был провести одну неделю в тюрьме⁶⁸. Его объяснения в полиции и перед судом оказались неубедительными, впрочем, как и его позднейшие рассказы. Так, например, он в мае 1933 года говорил:

«Эту акварель (“Парламент”. — Примеч. авт.) Адольф Гитлер нарисовал в начале 1910 года в мужском общежитии по адресу Вена-ХХ, Мельдеманн-штрассе. Он дал ее мне для продажи и надеялся получить за нее 50 крон. Но, после того, как никто не захотел купить ее, а наши средства подошли к концу, Гитлер посоветовал мне — продать ее за любую цену. Я продал картину за 12 кр. (крон. — Примеч. авт.) столяру-рамщику Венцелю Райнеру, Вена-IX, Лихтенштейн-штрассе, и передал Гитлеру 6 кр. в счет его доли, как договорились. Когда вскоре после этого мы поссорились, я ушел из общежития. Гитлер задним числом обвинил меня в том, что я обманул его при продаже этой акварели. Это ложное показание он повторил и перед судом. Я не стал оспаривать утверждение Гитлера, потому что от покупателя этой акварели у меня был многонедельный заказ, который, в случае, если бы я сказал об этом, перешел бы к Гитлеру. Утверждение Гитлера, что картина стоит якобы 50 кр., тоже неверно. Потомучтоон никогда не рисовал картин, стоящих 50 крон. Он редко получал 10 крон, а хорошие магазины никогда не брали его картин, так как худож. (художественной. — Примеч. авт.) ценности они не имели. Частный покупатель, приобретая эту картину у рамщика, уже в раме и со стеклом, заплатил, как записано в торговой книге, 35 кр. Им был директор банка Зигмунд Рейх, живущий в районе Вена-ХIХ. От вдовы последнего картина перешла к г-ну Францу Фейдеру, чиновнику железнодорожного ведомства из Инсбрука»⁶⁹.

Этой аферой закончился деловой союз Гитлер — Ханиш. Теперь Гитлер стал сам разносить заказчикам часть своих картин. В тот период продажей картин Гитлера временно занимался также торговец Нойман, венгерский еврей, живший тоже в общежитии на Мельдеманн-штрассе. Многие покупатели картин Гитлера были, согласно имеющимся данным, интеллектуалы и предприниматели еврейской национальности⁷⁰.

Ханиш, который, расставшись с Гитлером, потерял свой регулярный и неплохой заработок и упорядоченную жизнь⁷¹, а также провел семь дней в тюрьме со всеми негативными последствиями для него, мстил Гитлеру вплоть до 1931 года (когда последний уже стал известным партийным руководителем), распуская лживые слухи о нем. Объяснение друга Ханиша, Фейдера, от 11 мая 1938, хранящееся в Главном архиве НСДАП, «я знал, что некие газетчики часто расспрашивали Ханиша об Адольфе Гитлере, но известная правда в их сообщениях умышленно дополнялась ложью, причем Ханиш должен был затем ручаться за все целиком своим именем»⁷², было не более, чем попыткой спасти честь уже мертвого друга, который в 1938 году погиб в тюрьмах СС⁷³. Письма Ханиша к Фейдеру неоднократно обсуждались в литературе⁷⁴. И заявление Фейдера отом, что он «предупреждал Ханиша и пытался отговорить его от подобных действий»⁷⁵, противоречит его же словам, что Ханиш всегда был правдив. Два поколения историков, однако, принимали за чистую монету рассказы Ханиша, приписывавшего Гитлеру собственные приключения и выдававшего фантазии за действительность.

Слова Гитлера в «Майн Кампф», что денег, получаемых им от продажи своих картин, «едва хватало на жизнь», учитывая имеющиеся документы, следует считать сознательным и особо эффектно поданным искажением фактического положения вещей. Потому что, даже если бы его доход был таким незначительным, как он утверждает, у него и кроме этого было более чем достаточно средств. Его финансовые обстоятельства были настолько хороши, что в мае 1911 года он даже отказался (в пользу своей младшей сестры Паулы) от пенсии по потере родителей в размере 25 крон ежемесячно, которую мог получать до апреля 1913 года⁷⁶. Окружному суду в Линце он объяснил, что может «содержать себя» и «согласен с тем, чтобы его сестра получала всю пенсию целиком». Тот факт, что его умершая в марте 1911 года тетка Йоханна Пёлцль оставила ему 3800 крон, как следует из сохранившихся протоколов окружного суда в Линце, Гитлером не упоминался и не указывался даже косвенно.

Рассказ Гитлера о венском периоде своей жизни, который он называет «основополагающей школой»⁷⁷ своей жизни, так же мало соответствует фактам, как и утверждения биографов, что его жизнь в Вене была бесцельным прозябанием нищенствующего люмпена среди бродяг и лодырей, опустившихся, прогоревших и выброшенных на обочину жизни элементов. Впрочем, одну часть легенды о своей юности, особенно о ее венском периоде. Гитлер преднамеренно сплетает сам. Расплывчатые формулировки и (нередко, умышленно) неточные выражения в «Майн Кампф» помогают созданию образа Гитлера в тех деталях, которые не основаны на достоверных документах, предлагающих гарантированно правильный и идентичный его портрет.