История народа Рос. От ариев до варягов

Активная роль, которую древние росы играли в кавказских событиях, позволяет связать их с «обитателями ар-Расса», о которых говорится в Коране, а некоторым исследователям даже локализовать последних в районе Аракса. Так, академик Гаммер, о котором уже неоднократно шла речь, в письме к Румянцеву писал о «невежестве некоторых комментаторов Корана», которые, пытаясь найти росов («les Ras ou Ros») в Аравии, конечно, не знают, где их отыскать, и «подменяют реку Рас, на которой они проживали, на источник (колодец)», и отмечал, что «комментаторы более осведомленные» считали местом их расселения берега реки Аракс в Азербайджане, ссылаясь при этом, в частности, на сочинение Ибн Кессира «Джиханнума» [436] .

436

Remarques extraites d’une lettre du 18 Novembre 1816 // Hammer I. Sur les origines Russes. P. 24.

Первым толкователям Корана, которых Гаммер упрекал в невежестве, мешало недостаточное знание географии и мусульманской концепции, а также слепая вера в слово Корана, в котором говорилось о полном истреблении ар-Расса как народа неправедного. Именно это побуждало их видеть в этом народе какое-то древнее арабское племя, от которого якобы сохранилось одно лишь имя. Однако уже арабский историк Ибн Кессир размещает народ Расс не в Аравии, а в Азербайджане, на берегах Аракса. Интересен в этом отношении отрывок из географического сочинения Абу-л-Фиды (1273–1331), прослывшего «королем арабской географии», в котором говорится о реке ар-Рас. Приведем его полностью в переводе с французского: «Эта река стекает с горы Каликла на 67o долготы и 41o широты; она протекает через Дебил на 70o долготы и 39o широты. Она протекает через Вернан и впадает в Куру совсем близко от Каспийского моря. Эти две реки соединяются и, образуя одну, впадают в море. Позади реки ар-Рас, как говорят, находятся 360 разрушенных городов. Это те самые, которые Бог упоминает в Коране, говоря: «предводители ар-Раса и многие поколения, существовавшие между ними»« [437] . Многие сведения Абу-л-Фида почерпнул из сочинения Амадеддина Исмаила Ибн-Елефдхаля Али, известного под именем учителя Хам'a (ум. В 1355 г.), который, в свою очередь, написал свой труд на основе свидетельств более древних восточных авторов. Достаточно взглянуть на любую современную географическую карту, чтобы понять, что в приведенном отрывке речь идет, несомненно, о реке Аракс, несмотря на несколько странные географические координаты. Как видно, восточные авторы называли ее рекой ар-Рас, то есть Русской, и связывали это название с одноименным народом, упоминаемым в Коране. Кстати, в арабском тексте цитируемого отрывка название реки пишется практически так же, как в Коране пишется имя народа ар-Расс.

437

Extraits de l’ouvrage g'eographique d’Aboulfeda // Ibid. Р. 9.

Предпринимались попытки найти реку Аракс с населявшими ее берега росами в Средней Азии. Например, русский офицер и исследователь Л.П. Чайковский в книге, посвященной арийской проблеме, этой рекой считал высохшее русло Джан-Дарьи, ассоциируя ее с геродотовым Араксом, который «сорока устьями изливается в болота и топи, а одним руслом в Каспийское море»; древние же развалины человеческого жилья по берегам этого русла он относил к эпохе Зороастра [438] . Однако Абу-л-Фида в вышеупомянутом сочинении, во-первых, указывает на направление течения реки от шестьдесят седьмого градуса долготы к семидесятому – следовательно, с запада на восток, а не наоборот; во-вторых, отмечает, что неподалеку от Каспийского моря она сливается с Курой. Таким образом, это – современная река Аракс, которую средневековые арабские географы и историки называли Русской, потому что в древности по ее берегам жили росы, вызывавшие ассоциацию с народом ар-Расс, упоминаемым в Коране. Не стремлением ли возвратить себе некогда потерянные земли объясняются эти упорные и жестокие вторжения южных росов в северные пределы державы Сасанидов (а впоследствии Арабского халифата), о которых рассказывают арабо-персидские источники?

438

Чайковский Л.П. Родина народов арийской расы, где она была и отчего покинута. (Материалы к историко-географическому исследованию арийской проблемы). М., 1914. С. 22–23, 40, 125.

Глубокая древность существования южной Руси подтверждается и тем фактом, что восточные авторы пишут о том, что по морям Маиотис (Азовское) и Найтас (Черное) никто кроме русов не плавает, и по этой причине даже называют Черное море Русским [439] . Русской рекой (нахр ар-Рус) называли Волгу вместе с участком Дона от излучины до устья, который принимали за рукав Волги, соединяющий ее с Черным морем. Ибн Русте (конец IX – начало X в.) и Гардизи (XI в.), ссылаясь на более ранние источники, оставили нам сообщение об острове русов, расположенном в море (на озере), «протяженностью в три дня пути», на котором проживают сто тысяч жителей, управляемых царем, называемым «хакан-е рус»; будучи плохими наездниками, они передвигаются на кораблях, совершая набеги на другие народы [440] . Споры о местонахождении «острова русов» породили огромную историографию. Но если принять во внимание, что город Русийа, о котором сообщает ал-Идриси (XI в.) и который более поздние авторы считают главным городом русов, локализуют, как правило, в Керчи [441] , этот «остров», думается, можно отождествить, если не с Керченским, то с Таманским полуостровом (арабское слово «джазира» означает как остров, так и полуостров).

439

Гаркави А.Я. Указ. соч. С. 68, 129.

440

Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 209–208.

441

См.: Там же. С. 211–212.

Условно к восточным источникам можно отнести и еврейский хронограф середины Х в., составленный в Южной Италии и известный под названием «Книга Иосиппон». По мнению специалистов, в основу хронографа были положены созданный в IV в. латинский перевод «Иудейских древностей» и пересказ «Иудейской войны» Иосифа Флавия (отсюда и название – «Иосиппон») [442] . Помимо собственно еврейских списков (как фрагментов, так и полных версий XII–XV вв.), известен его арабский перевод, сделанный в XI в. Этот источник нас вновь возвращает к народу Тирас, известному по ветхозаветной таблице народов. Как и многие другие средневековые хроники, «Иосиппон» начинается с перечисления народов и указания мест их проживания. Знаменательно, что при перечислении потомков Иафета в нем имеется пояснение: «Тирас – это Руси»; и немного ниже добавлено: «Руси живут на реке Кива» [443] . Интересно, что о реке Кива говорится в Охсфордском списке и арабском переводе, что, по мнению одного из издателей документа Д. Флюссера, связано с переносом на название реки названия города Киева, в то время как в тексте, изданном А.Я. Гаркави, говорится: «Руси живут по реке Кира, текущей в море Гурган» [444] . Гурган – это Каспийское море, а Кира – скорее всего, несколько искаженное название Куры. Таким образом, древнееврейский хронограф позволяет еще раз соединить в одно целое этнонимы Тирас, Русь и ар-Рус и идентифицировать их с древними росами.

442

Петрухин В.Я. Указ. соч. С. 25.

443

Книга Иосиппон. Таблица народов / Пер. с иврита П.В. Петрухина и Я.Д. Эйделькинда // Петрухин В.Я. Указ. соч. С. 38.

444

Петрухин В.Я. Указ. соч. С. 33.

Особый интерес представляет вопрос о том, что знали и помнили о своих историко-этнических корнях сами славяне. Конечно, генетическая память русского и других славянских народов сохранила следы древнейшей истории своих предков в народных сказках, мифотворчестве, языческих обрядах и т. д. Но сохранились ли какие-нибудь письменные свидетельства, подтверждающие осознание родства с древнейшими росами?

Для большинства ученых, изучающих историю славянства вообще и русского народа, в частности, свойственно несколько пренебрежительное отношение к наследию научной мысли до XVIII в. как к периоду «донаучному». Хотя, как пишет уже цитированный нами ученый из Петербурга А.С. Мыльников, «кто, собственно, способен провести четкий водораздел между «научными» и «донаучными» представлениями о славянстве, если учесть, что каждая эпоха в истории познания имеет свои представления о мере и степени истины? И разве каждый последующий этап поисков не является продолжением непрерывной цепи напряженной работы ума предшественников, отнюдь не возобновляясь, как полагают некоторые, якобы «c нуля»?» [445] . Русские летописцы внесли огромный вклад в развитие отечественной этнологии, оставив нам бесценные свидетельства о древнейших народах, – бесценные, потому что в их руках были не сохранившиеся до нашего времени источники, предания, с течением времени утраченные народной памятью; они были богобоязненны и совестливы, а потому с крайней осторожностью и ответственностью (перед Богом и перед потомками!) относились к каждому слову, выходившему из-под их пера. То же можно сказать и об авторах хронографов и исторических повестей. И если эпоха Просвещения, осложненная в России немецким засильем в науке, привела к скептическому отношению к их наследию, то, как выразился тот же Мыльников, «это свидетельствовало не только и не столько о прогрессе, сколько об его относительности, подтверждая, как ненадежна и опасна абсолютизация плодов научного познания в качестве окончательных, непререкаемых истин» [446] . Поэтому, нисколько не преуменьшая, а напротив, отдавая должное вкладу ученых нового и новейшего времени в изучение древнейшей истории русского народа, все-таки небезынтересно и небесполезно более внимательно приглядеться к свидетельствам, содержащимся в славянских летописях, хрониках, исторических сочинениях более ранней поры.

445

Мыльников А.С. Указ. соч. С. 8.

446

Там же.

Автор «Повести временных лет», оставаясь верным библейской традиции, начало русского народа связывает с потомством Иафета, младшего сына Ноя. Ответ на вопрос, «отъкуду есть пошла Руская земля», он предваряет довольно пространным этнографическим введением, в котором после рассказа о разделе земли между Симом, Хамом и Иафетом дается экскурс в изначальную историю славян.

Многие исследователи «Повести» приходят к заключению о неславянском происхождении русского народа, исходя из того, что славяне и русь названы здесь порознь и даже в разных частях (причем, русь названа дважды). Но, чтобы подобные сомнения рассеялись, необходимо более внимательно присмотреться к композиции этого введения.

После сообщения о разделе земли между сыновьями Ноя следует описание территорий («стран»), доставшихся каждому из братьев, без перечисления народов, проживающих на этих территориях. В числе северных и западных стран, доставшихся Иафету, названы Мидия, Албания, Аркад, Скифия, Сарматия и т. д. Здесь же названы и Словене – в смысле всех земель, населенных славянами. Потом перечисляются острова, относящиеся к уделу Иафета, и далее – реки. Вторая часть этнографического введения посвящена народам, проживающим в этом уделе. И здесь на первом месте названа русь, после которой следуют чудь и все другие чудские племена: меря, мурома, весь и т. д. После этого перечисляются народы, которые «преседять к морю Варяжскому». И далее – западные народы: англичане, римляне, немцы и др., рядом с которыми во второй раз названа русь [447] .

447

Летопись по Лаврентьевскому списку. С. 5–6.

Не может не обратить на себя внимание то, что в этой части, при перечислении народов славяне вообще не упоминаются. Это может быть объяснено только тем, что этноним «Русь» здесь употреблен в его изначальном значении: все потомки библейского народа Рос. Именно поэтому русь названа дважды: как среди восточноевропейских народов, так и среди западных. Разъяснение же понятия «словене» в смысле «славянские земли», употребленного в первой части этнографического введения, дается в его третьей части, в которой рассказывается о том, как они «разидошася по земле и прозвашася имены своими».

Этой библейской традиции, закрепленной «Повестью временных лет», долгое время следовали и все остальные русские летописцы. Нашла она отражение и в древнерусской литературе. Так, например, в знаменитой «Задонщине» великий князь Дмитрий Иванович обращается к князю Владимиру Андреевичу с такими словами: «Пойдем, брате, тамо в полунощную страну жребия Афетова, сына Ноева, от него же родися русь православная. Взыдем на горы Киевския, и посмотрим славного Непра, и посмотрим по всей земли Руской» [448] .

448

Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его, князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая // Изборник (Сборник произведений литературы древней Руси) / Сост. и ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачев. М., 1969. С. 380.

Несомненно, древнерусские книжники, как и летописцы, имели какие-то источники, повествующие об их еще более древних предках, древних росах. И это давало им право писать с такой уверенностью о том, что «не въ новыхъ бо лhтехъ Руская земля многа и велика пространствомъ и неисчетна сильна воиньствомъ, но вельми отъ древнихъ лhтъ и временъ многимъ странамъ и царствомъ бяху и многимъ одолhваху» [449] . «Степенная книга» повествует о том, что еще и до Рюрикова пришествия «не худа бяше держава Словенскаго языка»; ее автор, ссылаясь на «Жития» великомученника Димитрия и святого архиепископа Стефана Сурожского, пишет, что и раньше Русь осуществляла военные походы «и на Селунскiй градъ, и на Херсонъ, и на прочихъ тамо <…>, и на самый Царьградъ многажды прихожьжаху». Очень важно сообщение о том, что еще «царь Феодосiй Великий имhяше брань съ Русскими вои», а после «при Ираклiи цари ходиша Русь и на царя Хоздроя Перськаго» [450] . Феодосий I Великий был римским императором в 379–395 гг. Следовательно, «русские вои» прославились уже в это время. Автор «Степенной книги» говорит, что и гораздо древнее подобное происходило «во многихъ странахъ Русскаго царствiя», но многое «безъ вhсти быша, понеже тогда въ нихъ не бяше писанiя» [451] . Мысль о глубокой древности русского народа настолько органично вошла в сознание русского человека, что не нуждалась в особом обосновании.

449

Книга степенная царского родословия // ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. СПб. С. 63.

450

Там же.

451

Там же.