История Нового Каллена — Недосягаемая

***

Я подскочила от резкого грохота и вздрогнула всем телом, пребывая в полусонном состоянии полнейшего замешательства. Пространство малознакомой комнаты едва заметно двигалось взад-вперед, размытые тени плясали по стенам и высокому потолку, а из музыкального центра доносились упоительные композиции не то Людовико Эйнауди, не то Анджело Бадаламенти, отчего я почувствовала себя довольно странно: мое тело парило и раскачивалось, как в деревянной лодке, что неслышно рассекает речные воды. Лишь через несколько минут ко мне вернулась память, и с удивлением я задавалась вопросом: как же мне удалось свернуться в позу эмбриона, чтобы уместиться в качели Элис, а потом провалиться в сон. Внутренние часы вышли из строя, и я не знала, сколько прошло времени: два часа или полночи.

Раскрытая книга, которая и создала шум, распласталась на полу, и я сладко зевнула, прежде чем разогнуться и выбраться из-под мягкого пледа. Спина и шея ныли от неудобного положения, а гладкий пол холодил голые ступни. Спальня Джаспера и Элис была пуста, из приоткрытого окна задувал ледяной ветер; прозрачные шторы танцевали будто невесомые призраки. Чтобы не промерзнуть до костей, я поскорее натянула на острые плечи кашемировый плед и забрала стопку школьных учебников вместе с раскрытой книгой, прежде чем вернуться в собственную спальню и увалиться в нормальную постель. После такого плодотворного вечера наперевес с домашкой, я заслужила еще несколько часов безмятежного сна.

Страницы книги негромко шуршали под моими пальцами, и я упоенно вчитывалась в текст, силясь найти то место, где закончила вчера вечером. Кофе в кружке постепенно остывал, пока я вновь утопала в жизни Джин-Луизы. Мне очень нравилась эта книга, и я была рада, что на литературе мы начали изучать именно «Убить пересмешника». Я сосредоточенно нависла над текстом, полностью отрешившись от происходящего и не обращая внимания ни на свист ветра за окнами, ни на шаги за спиной.

— Доброе утро, Лиззи, — голос доктора Каллена прозвучал настолько неожиданно, что я едва не подпрыгнула на месте, вскидывая ладонь в опасной близости от кружки с кофе. Карлайл неторопливо обошел барную стойку и остановился возле шкафчиков, непринужденно опираясь ладонью о гладкий мрамор кухонной стойки; как всегда одетый с иголочки даже несмотря на выходной.

На несколько мгновений у меня напрочь пропал дар речи: горло пересохло, и я беспокойно поежилась, утирая салфеткой каплю кофе на глянцевой поверхности стойки. Я ощутила прилив горькой ностальгии: вчерашнее утро хоть и сопровождалось головной болью, но хотя бы позволило мне побыть наедине с собой, а не чувствовать себя будто бы под дулом пистолета. Теперь-то он уж точно успел обдумать и мои слова, и мое поведение, а может и узнал, какие-то подробности через школьный административный офис. Как хорошо, что синяки почти сошли, и доктору никогда о них не узнать.

— Здравствуйте, Карлайл, — вежливо откликнулась я и заложила в книгу импровизированную закладку из свежей бумажной салфетки с пестрым цветочным орнаментом.

Как бы то ни было, я хорошо понимала, что мне не следует вести себя с ним по-хамски: в последний раз, когда я решила показать свой характер, чтобы добиться вполне очевидных вещей, меня смешала с грязью дорогая сердцу Марвел. Повторять подобную оплошность с вампиром, который фактически заведует моей жизнью, мне не хотелось. Достаточно показать, что нам нечего обсуждать. Мне очень важно не забывать, что именно благодаря доброте Карлайла у меня есть не только кров над головой, но и личный автомобиль, которому не страшны даже мои эксцентричные выходки с аварийными ситуациями на школьной парковке.

— Как ты себя чувствуешь этим утром? У тебя не болит голова? — осведомился доктор, как бы невзначай поправляя упаковки с хлопьями; одна из пачек навязчиво выпирала, нарушая перфекционистский рай в этом доме.

— Я в порядке. Нет, не болит, — сухо отозвалась я, надеясь отбить у него желание к разговору.

Карлайл кивнул моим словам, заложил ладони за спину и неспешно прошествовал вдоль кухонного островка, вытягивая шею, чтобы рассмотреть нечто затаившееся за моей спиной. Так же резко его острый взгляд вернулся ко мне; надеется на продолжение беседы? Я угрюмо поджала губы и начала целенаправленно размешивать творожную массу, в которой таились разноцветные шарики мармелада.

— Лиззи, меня очень тревожит наш воскресный разговор. И я бы хотел, чтобы ты зашла ко мне сегодня вечером.

— Это приказ? — Я подняла глаза от тарелки, испытывая нарастающее недовольство.

— Нет, Лиззи, это просьба, — он произнес это с тяжелым вздохом и переместился на барный стул напротив. У меня моментально пропал аппетит, захотелось стыдливо покинуть его компанию и обратить время вспять. Кто же тогда тянул меня за язык?..

Однако мне было очень интересно, что именно чувствует доктор Каллен относительно сложившейся ситуации. И, что он решит с этим делать, когда поймет, что разговорами от меня ничего не добьешься. Поезд ушел; банальным вниманием меня уже не проймешь. Я была готова принять его отеческую заботу в те дни, когда всё в этом месте казалось чужим и опасным. Ушло немало времени и сил, прежде чем мне стало действительно комфортно не только в школе, среди людей, но и в доме семьи Каллен, где далеко не с каждым мне-таки удалось найти общий язык. Карлайл Каллен больше всех уповал на возвращение моей человечности и совершенно не замечал моих отчаянных метаний, до тех самых пор, пока не стало слишком поздно. Только теперь он вдруг догадался быть более чутким и внимательным к моим особенностям. Но уже слишком поздно.

— Это хорошо, потому что у меня скопилось невероятно много домашки, — важно произнесла я и допила кофе в один присест. — Ведь если я все еще хочу пробиться в Лигу Плюща с минимальными финансовыми вложениями, мне нужно значительно улучшить успеваемость. Но если я освобожусь раньше, то обязательно к вам загляну, — я кивнула своим словам и соскочила с барного стула, не забывая захватить пакет с ланчем и книгу.

— Обращайся, если тебе нужна будет помощь с химией или психологией, — произнес Карлайл мне вслед, и я промычала нечто утвердительное в ответ, неспешно пересекая гостиную.

В груди сидело странное чувство победоносного удовлетворения, и хотя я не знала, чем для меня обернутся подобные вольности, в них не было ничего запрещенного. Я не грубила и не вела себя предосудительно. Лишь показала, что намерена справиться со всем сама.

— Привет, Бетси! Что-то давненько тебя не видать, я даже успел заскучать. — Эмметт слетел со второго этажа настолько стремительно, что я застыла в нескрываемом ужасе. Он ослепительно улыбнулся и обнял меня за плечи, отрывая от земли. Бетси… Как же давно я не слышала такого обращения. — Меня тут в Сиэтл отправили за посылками со шмотками, тебе нужно что-нибудь запрещенное и от этого не менее сладкое? — добродушно обратился вампир и заиграл бровями, разглядывая меня.

— И тебе привет, Эм. — Я не смогла скрыть улыбку от его счастливого вида. — Ох, даже и не знаю, — вздохнула я и принялась возиться со шнурками. — Удивишь меня новой книжкой и ликером для кофе? Наверняка в Старбаксе есть что-нибудь вкусное.

— Так и запишем: убийственный триллер и жижа для кофе. Заметано, сестренка. Пригоню тебе тачку! — он махнул широкой ладонью и скрылся за входной дверью, не гнушаясь использовать всю свою скорость.

С моих губ сорвался беззаботный смех, и я покачала головой, прежде чем подхватить вещи и отправиться на улицу. Свежий морозный воздух приятно освежал и я закрыла уши ладонями; сегодня было довольно холодно. Я чертила бессмысленные узоры на инее, что тонкой вуалью покрыл деревянные балки крыльца, и через минуту Эмметт уже выходил из салона, катапультируя ключи прямо мне в руки. За шмотками он поехал на джипе и успел нагнать меня у самого выезда на шоссе. Эмметт махал на прощание даже в тот самый момент, когда мы разъезжались в разные стороны. Какая же все-таки огромная разница между ним и Карлайлом Калленом…

***

Когда я въехала на территорию школы, рядом с парковочным местом, к которому я успела привыкнуть за эти две недели, сверкала новенькая машина Мэнголда. В салоне царила идеальная чистота, а на кузове и стеклах не было ни единого развода. Мне всегда казалось, что парни — существа априори неряшливые и не важно, идет речь о новой машине или собственной комнате. Видимо, мать Мэнголда все-таки сумела привить ему любовь к чистоте.

— Прости, что застала вас за ссорой вчера, — Софи повернулась в мою сторону и отложила телефон. — Думала, мы сможем поговорить. У вас со Стивеном ведь все в порядке? — с тревогой поинтересовалась я, не желая становиться свидетелем разрыва их серьезных и невероятно живых отношений.