История Нового Каллена — Недосягаемая

— Что с тобой только что происходило? — в комнате зазвучал вкрадчивый голос Джаспера. С места он, однако, так и не сдвинулся.

Я лишь безвольно склонила голову в другую сторону и закрыла глаза от усталости, все еще видя яркие обрывочные картинки из своих воспоминаний.

— Ох, ну и вымоталась же ты за сегодня! — тихий, но полный тревоги голос Тани разорвал немного затянувшуюся тишину. В ту же секунду ее ледяные ладони приятно охладили пылающие щеки.

Джаспер безмолвно наблюдал за нами со стороны, а Таня одним стремительным движением заставила альбом прокатиться по ковру в противоположном направлении, смотря на него едва ли не как на книгу проклятых.

Без лишних слов она помогла мне подняться, придерживая под руку и уводя из спальни.

— Отправляйся в душ. Я принесу тебе пижаму, — внимательный золотой взгляд заскользил по моему лицу, прежде чем она отпустила меня на пороге прозрачной душевой.

Несоизмеримо долгий и тревожный день совершенно лишил меня всяких чувств. Не оставалось сил вновь восхититься терпким ароматом любимого шампуня, сложить хоть самое отдаленное впечатление о семье, в кругу которой мне придется провести немало часов ближайшем обозримом будущем. Все, что я сейчас могла — упереться ладонями в стеклянную стенку душевой и безмолвно наслаждаться градом горячей воды, изливающимся сверху. Кипяток помогал избавиться от тревожных чар флешбека, отгонял тошнотворные спазмы, всякий раз сковывающих мой желудок при мысли о перелете и напоминал о тех нескольких минутах в гостиной, где рояль разносил по залу очаровательные звуки музыки.

Мои силы стремительно покидали тело. Глаза не хотели открываться, и полотенце на голове я завязала по памяти, за несколько шагов преодолевая расстояние до своей комнаты и бессильно сваливаясь на кровать. Отключилась я еще до того момента, как заботливые ледяные ладони все же сумели изъять из-под моего неподвижного тела покрывало.

***

— И кто бы мог подумать, что до тебя будет так трудно добудиться? — раздался обреченный голос Тани и ее ладонь прошлась по моим волосам. — Как же ты будешь вставать завтра в школу, мышонок?

Я приоткрыла один глаз и недоверчиво посмотрела на улыбающуюся вампирессу, удобно устроившуюся на краю моей постели. Комнату озарял естественный дневной свет, однако на мраморных плечах моей спутницы не было и намека на невероятную россыпь бриллиантов, что всякий раз напоминала мне легкое покрывало свежего снега, блистающее в лучах утреннего солнца.

Ее последняя фраза, однако, всколыхнула у меня вовсе не любовь к эстетике.

— Какая еще школа? — Мой сонный голос больше напоминал скрип петель, а тело казалось таким расслабленным, словно я только что вышла с сеанса тайского массажа. Медленно вытягиваясь дугой на постели, я сладко зевнула, подцепила мягкое одеяло и спряталась под него с головой. — В гробу я видала походы в этот зоопарк… — высказала я свое окончательное мнение относительно совершенно бесполезного опыта, коим меня хотели напичкать явно местные вампиры.

— Что это еще за выражения, Элизабет? — Одним стремительным движением прелестная Марвел стянула с меня одеяло, и эти выразительные золотые глаза поглядели на меня с толикой укора.

Я не смогла сдержать примирительную улыбку, растягиваясь на широкой кровати и тяжело вздыхая. От порывов ветра за окном медленно раскачивались высоченные ели, гоняя по полу в моей комнате едва заметные тени. Судя по всему, в серьезности утреннего вопроса Тани можно было не сомневаться.

— О школе мы не договаривались. Значит, я имею полное право сказать «нет», — я попыталась заставить свой голос прозвучать как можно более категорично и серьезно. Мой взгляд переместился на приемную мать, которая застыла на месте с задумчивым выражением лица.

— Поговорим об этом после завтрака. — Одеяло из ее рук с точностью до миллиметра приземлилось прямо на меня, и я закатила глаза. — И не вздумай снова засыпать! Уже почти полдень, — раздался ее требовательный голос, заглушенный плотным слоем еще не остывшей материи.

— Я же прекрасно знаю, что ты округляешь время в большую сторону…

Первый этаж встретил меня рассеянным, зеленоватым светом, который струился из высоких панорамных окон, наполняя гостиную мягкими, теплыми красками. Я заглянула в темную пустоту, куда вела металлическая лестница и медленно двинулась в основную часть залы, успевая детально рассмотреть импрессионистские полотна на стенах и задержать долгий, растерянный взгляд на красавце-рояле. Таня и Эсме с невероятно важным видом восседали за длинным столом и вели какую-то оживленную дискуссию, отмечая результаты своих словесных изысканий в тонком линованном блокноте. Я адресовала вампирессам свое приветствие и прошла прямиком к сверкающей, едва ли когда-либо использованной кофе-машине, расположившейся на одной из каменных столешниц.

Таня со своей извечной предусмотрительностью позаботилась отыскать для меня йогурт и отправила его в полет по гладкой поверхности стола, пока я, под умелым руководством Эсме, искала ящик со столовыми приборами. Тонкий едва заметный дымок поднимался над моей высокой кружкой, разнося по залу густой аромат свежего кофе. Я сделала первый обжигающий глоток и обернулась к Тане, чтобы задать интересующий меня вопрос.

— Кажется, наш разговор про школу так и не был закончен. — Я вопросительно вскинула бровь, и Марвел отложила тонкую золотистую ручку, на короткую секунду опуская взгляд в пол и словно пытаясь скрыть свою улыбку. Я была практически на сто процентов уверена, что она отреагировала на чью-то фразу, произнесенную на другом этаже.

— Доедай и обсудим, — только и ответила она, кивая на нетронутую упаковку йогурта. Я обреченно покачала головой и закатила глаза, отворачиваясь к своему столу и продолжая свой легкий завтрак.

В такт задувающему за окнами ветру, медленно качались вековые дубы, с которых то и дело падали тонкие пожелтевшие листочки, теряющиеся в густых лесных зарослях. Сложно жить в таком доме и не превратиться хотя бы отчасти в художника — даже если жилец, как и я, лишь дилетант в подобном деле. Я пыталась представить, как по плотной бумаге скользит тонкая кисть, как среди раскидистых ветвей вырисовываются причудливые тени, а совсем тонкие верхушки могучих елей утопают в сероватой дымке, больше похожей на спустившиеся с небес кусочки облаков. Было не так уж и трудно спрятаться в своих мыслях, отрешиться от бархатных голосов и тихого смеха, что разливался за моей спиной.

— Как насчет того, чтобы переместиться за стол? — звучный голос, принадлежащий доктору, с легкостью вывел меня из раздумий, смазывая в голове зеленовато-серую картинку вашингтонского леса. Я обернулась через плечо и застала доктора Каллена во главе стола, застывшего неподвижным мраморным изваянием и обратившим взор своих янтарных глаз исключительно на меня. Таня с готовностью поднялась со своего места и присела поближе: намек на то, что выбора у меня не оставалось. Вот уж не думала, что вопрос посещения школы является для главы Олимпийского клана первостепенно важным.

— Ты прав, Карлайл, давайте обсудим все вместе, — засуетилась Таня и, решив, что я не слышу, заговорщически прошептала доктору: — Только будь с ней поласковее. После катастрофы у нее ужасно нестабильное настроение, и бывают такие дни… Мышонок куксится.

Я поджала губы от досады и взяла свою кружку, безмолвно присоединяясь к вампирам и бросая короткий, недовольный взгляд на Таню.

— Почему конкретно ты не хочешь посещать школу, Лиззи? — спокойно осведомился Карлайл, и мои плечи напряглись. Промелькнула едва заметная параллель с допросом в полицейском участке. Я крепко стиснула в своих ладонях керамическую кружку и перевела взгляд на Таню в поисках хотя бы капли поддержки.

Ее лицо смягчилось, и она уже собиралась заговорить, как одним стремительным движением в воздух взмыла ладонь доктора, безмолвно и жестко объявляющая «стоп». Несмотря на мягкую манеру, доктор Каллен явно не был бесхребетным. Неожиданно. Кажется, за два года практически в полной изоляции от незнакомцев я совершенно разучилась читать людей.

Его испытующий взгляд был устремлен точно на меня. Я сглотнула и отвела глаза, мгновенно теряясь и не зная, с чего именно начать свои претензии.