История одного безумия
Шрифт:
«Одно утешение, гору ливень не затопит…»
Ночь Бенедикт провел в пещере… пел скорбные плачи, пока не заснул…
Спал он беспокойно…
Во сне он воспитывал мальчика, которого ему оставила Рая… и ушла, бежала по волнам, пока море сомкнуло над ней свои своды…
Мальчик был копией Раи, и петь он научился, но не умел начать…
Бенедикт рассказал ему, почему он скрывается в пещере и живет один, как бог…
«Все это от стыда и обиды… потому и выгляжу как тень или привидение… кожа да кости…
Так размышлял Бенедикт в потемках со слезами на глазах… его губы произносили и слова, иногда целые фразы, которые повторяло эхо под высоким сводом пещеры…
Осыпались камни, сон отогнав…
Бенедикт привстал, испуганно озираясь…
«Чего я боюсь?.. сам страхи сочиняю и заставляю бояться… пес Пифагор даже не шелохнулся… лишь веки его дрогнули…
Страшно умирать… узнает ли меня бог?..
В прошлый раз я удивил его плачами… он слушал так, как будто только сейчас понял все лукавство слов…
Я рассказал ему в плачах всю правду, пусть и невероятную…
Помню, я провел с богом ночь и вернулся в пещеру…
Заря заалела…
Что она мне, изгою, обещает?.. продлит ли ссылку или отпустит?..
Но искупила ли эта ссылка смерть Ады?.. сомневаюсь…
Застрял я здесь…
Пишу и пою плачи… дядя научил… писать плачи его побуждало одиночество… плачи спасали его от безумия…
Где теперь дядя?.. и где Марк?..
С Марком я расстался в толпе горожан, собравшихся на площади у руин театра в ожидании конца света… он ждал меня и примадонну…
Услышав подземный гул, напоминающий лай своры собак, толпа устремилась вниз по склону, к набережной… многие прыгали в воду… их толкало отчаяние, безумье или страх…
Что-то им мерещилось в темноте…
Утопленники всплывали из воды, женщины ничком, мужчины лицом вверх, и снова погружались в воду…
Кто-то налетел на Бенедикта в темноте, и он оказался в воде среди утопленников…
«Помню, я увернулся от багра спасателя, проплыл под мостом…
Течение вынесло меня в открытое море…
Я остался один…
Волны несли меня, потом дельфины…
Не помню, как я оказался в лодке… очнулся я на дне лодки, объятый ознобной дрожью…
Послышался жуткий скрежет… лодка налетела на рифы… я почувствовал, что лечу…
«Кажется, я окрылился…» — подумал я, и камнем пал на песок…
Птицы подняли крик…
Я спрятался в тени скалы, стал разговаривать с птицами знаками и поклонами…
Место мне понравилось… рядом ручей, чуть поодаль шелковица вся в плодах…
Я лег ничком…
Птичий хор умолк… наступил перерыв…
Я ощупал голову… нащупал две шишки…
В этом полете я приобрел рога, стал рогатым… говорят, раньше рога были признаком величия… — подумал Бенедикт, попытался встать, и упал на колени…
Я похож на пьяного старика Силена…
День, не успев начаться, уже меркнет… или я слепну?..
Занавес опускается, как в римском театре…»
У
рифов появились дельфины и нимфы… с ними и тритон… дует в раковину…«Как в первый день творения… все только начинается…» — подумал Бенедикт и пополз по направлению к входу в пещеру с высоким сводом…
Светало…
Бенедикт очнулся…
«Я чувствую себя наполовину змеем, наполовину человеком… ноги онемели…
Однако, что с мальчиком?.. я видел его лицо, в котором узнавались и мать, и отец…
Когда я вышел из пещеры на берег, мальчик играл с девой… она сделала ему копье из камыша и осоки… учила метать…
Услышав мои шаги, дева укрыла малыша в складках мантии… выражение ее лица изменилось, стало неприязненным, некрасивым…
Я заговорил, спросил, кто она?..
Она назвала себя, сказала, что у мальчика есть взрослая сестра… по отцу…
Помню, я хотел приласкать мальчика, рукой коснулся его шеи…
Мальчик уклонился… лицо его заалело… он убежал, скрылся в пещере…
Мальчик был сиротой… его мать нашли танцующей в петле с безумным лицом… она выжила, но голос потеряла… свист издавала, как змея… а отца мальчика убили… он иногда впадал в неистовство… мальчика отдали на воспитание монаху… когда монах умер, мальчик попал в семью скрипача… скрипач играл в оркестре, потом в переходах, мальчик пел…
Так мальчик жил, если это можно было назвать жизнью… в 13 лет его отдали старой деве… она была калекой… мальчик возил ее в коляске на надувных шинах… говорили, что дева утонула в пруду, ставшем болотом, вместе с инвалидной коляской, а мальчик исчез…
Где он теперь?.. и где я?.. помню, я лежал на дне лодки, когда волны, миную рифы, прибили лодку к берегу…
У входа в пещеру стояла рыжеволосая дева…
Я окликнул ее, но дева не отозвалась, скрылась в скалах… отозвался прибой, исполнявший какую-то забытую мелодию, чайки были солистами…
Я вышел из лодки и, сопровождаемый псом Пифагором, пошел вдоль берега… я искал Аду, потом Раю, обращался за помощью и к богу…
Увы, бог и сам был одинок и несчастен… однако он послал мне ветры, все четыре…
Ветры вспучили море… до неба волны поднялись и с ревом обрушились на скалы…
Я укрылся от непогоды в пещере, смирился с одиночеством…
Счастлив я был лишь в сновидениях… мне являлись музы, все девять…
Пес Пифагор лаял на них…
— Пифагор, успокойся… они не настоящие, мнимые…
Как-то во сне мне явилась Жанна в одежде невесты… я испытал наслаждение и очнулся жалкий и влюбленный… ни девы рядом, ни города, ни окрестностей, лишь дикие скалы…
Куда идти?.. словно добыча достался я морской зыби, которая выбросила меня на остров…
Я вспомнил сон, деву… и вот она возникла в лучистом сиянии утра в одежде невесты… фата трепетала за ее спиной, как крылья…
Я окликнул ее…
Она обернулась… щеки ее вспыхнули сочувствием ко мне, злосчастному скитальцу, стенающему и причитающему…