История одного безумия
Шрифт:
В мантии и с жезлом в руках Бенедикт всю ночь пел скорбные плачи на площади у руин театра…
К утру ливень прекратился… и грязь остановилась…
Бенедикт умолк… он шел по опустевшей площади, хромая на обе ноги с сумрачным лицом…
Убежище себе Бенедикт устроил в руинах женского монастыря, разграбленного грязью… лег на ложе монахини, распростерся…
Монахини его обступили из тех, которых грязь не забрала…
Среди них была и начальница…
Нет, не бежала она с другими от смерти… сгорбленная, потрясенная, она стояла у окна, прислушиваясь
Грязь вздыбилась, застыла у ее ног… дальше не пошла…
* * *
Всю ночь дрожали уцелевшие стены монастыря…
Грязь успокоилась лишь под утро…
Ушли и тучи…
Небо стало выше и гораздо шире…
Бенедикт заснул… во сне ему явилась дева в платье невесты, оставшаяся без мужа…
Ее окружала свита теней…
Безмолвными и неподвижными тени не остались… они сплелись в танце, запели хором, образуя некое многоголовое чудовище с единым извилистым телом…
Чудовище придвинулось к Бенедикту…
Бенедикт отступил, прижался спиной к стене, почувствовал ее холод…
Из глоток чудовища вырывался пар, поднимался кверху струями и собирался в тучу, в которой вспыхивали безмолвные зарницы…
Проблески пламени искали дорогу и не находили…
Неожиданно пошел снег, одел чудовище покровом как невесту…
Снег покрыл и плечи Бенедикта… жалкий, дрожащий он заполз в келью, как в склеп…
«Помню, еле живой я лежал на ложе монахини и, лязгая зубами от холода, сочинял плач… язык прикусил, отбивая извилистый ритм плача…
В плаче я возомнил себя богом… но, увы мне, я лишь порождение грязи…»
Ветер врывался с воем в келью, пугал Бенедикта, путал рыжие пряди его волос и мысли…
Мысли увлекали его, на самое дно темноты…
Наконец утихла снежная буря…
Скалы снова увидели звезды…
Поместилась на свое место и двурогая луна… она тронула Бенедикта рукой…
— Кто здесь?.. — вопросил Бенедикт, очнувшись…
Никого, только ночь… и луна…
Бенедикту вспомнился сон… во сне он говорил с богом о боге… он сам пришел к богу, не звал его бог…
— Знаю, зачем ты пришел… — заговорил бог… — Хочешь узнать об участи девы, пропавшей в скалах… она спаслась… и об участи остальных своих жен не беспокойся… все они рассеяны в этом мире, живы, бодры и здоровы… Рая царствует у эфиопов… Вера и Галина попали в горы, правят там горцами у самых границ неба… Дора, после странствий, завладела сердцем южанина и его страной… Ада на небе… оставь ее… и меня оставь… ты ко мне на небо уже во второй раз приходишь…
— Больше не приду… а если все же приду, что со мной будет?.. я стану богом?.. — Бенедикт оскалился и очнулся, все еще в объятиях сна…
С трудом Бенедикт стряхнул с себя сонную одурь…
Он лежал на узком ложе монахини, распростершись, и размышлял о том, что увидел в видении…
Длилась ночь…
* * *
Кончилась
ночь…Взошло солнце, мрак отняло у ночи, и сон у смертных…
Вернув себе летний облик и облачение, Бенедикт запел гимн ночи, украшенной фиалками и осокой…
Его голос слился с криками птиц и воплями и стенаниями ветра…
Птицы умолкли и ветер утих…
Легкая зыбь одела море серебром, блесками…
Бенедикт спустился к морю, чтобы досмотреть сон на песке, согретом солнцем, но птицы подняли шум и прогнали сон…
Бенедикт лежал, рассматривал облака, потом стал следить за игрой дельфинов у рифов…
В платье невесты явилась ему Жанна, седьмая его жена, прижимая к груди пустые ладони… от родов она умерла, доверилась богу…
Блуждающим взглядом Бенедикт смотрел на деву, изумленный…
Дева тихо рассмеялась…
Ветер запел в листве мирта…
Прошептал слова страсти и лавр, взволнованно колыхаясь…
Куст оливы невольно склонился…
Из расселины выполз пес Пифагор, встал на ноги, залаял радостно… он признал деву, заскулил, завилял хвостом…
Бенедикт увидел в глубине заглохшего сада портик входа, статуи по углам…
«Где я?.. куда я вернулся?.. кажется, я дошел до края… и не пою, а плачу… а где же Жанна?.. ушла… она искала наслаждения, но от волнения я ослаб…
Она ушла и чувства, что метались во мне, ушли… вернулось состояние покоя…
Я помню объятия, стыд… или я целовал воздух?.. нет, я все еще дрожу от возбуждения…
Что за мысли?.. безумен я… мои желания в беспорядке… я хочу проснуться… и хочу вернуть сон… ведь это был сон… или нет?..»
3
Во сне или наяву Бенедикт увидел, как на город по склону ринулись зыби грязи… беженцы с воплями гибли в стремнинах, в водоворотах…
Бенедикт укрылся в руинах женского монастыря, как в ковчеге…
Он стоял у окна, смотрел и размышлял:
«Во время я покинул площадь у руин театра, когда примадонна запела плач, как посланница и вестница бога…
Толпа в ответ воздыхала…
Примадонна пела, а я видел юность и старость свою одновременно… видел я и монаха, и портного, и жен, будто снова вступал с ними в брак… сбросив облик старика, я смешивал с ними дыхание в любовном движении…
Была среди жен и дева в платье невесты…
Ветер сорвал с нее одежду и открыл всю ее красоту… я коснулся губами ее раздвоенной груди, невинного лона и очнулся…
Бог забрал деву… только бог ли это был?.. вопрос…
Не могу поверить, чтобы бог к женам моим вожделел… но, увы, их нет со мной… кто где, а Ада на небе…»
Бенедикт вспомнил юность, детство, младенчество, как родился… до этого он жил в беспамятном безмолвии, пока свет не увидел… а увидев, заплакал и рассмеялся одновременно, облегчив приступы боли матери…
Спустя какое-то время мать родила и девочку…
Бенедикт вспомнил вкус сосцов взбухшей груди матери…
Он припадал то к одному сосцу, то к другому…