История одного безумия
Шрифт:
Смерть всего лучше завершает всякий сюжет…»
* * *
«Кажется, я все еще эфиоп… в стране эфиопов…
В кого превращусь?.. в статую или в могильный камень на могиле примадонны…
Все мы здесь гости… а там?.. вернусь к богу и стану небожителем… а, может быть, и богом…»
Бенедикт забылся и в воображении прянул в воздух…
Он уподобился ангелу, только без крыльев за спиной… он уже рассекал высь…
«Однако стар я для таких подвигов…» —
Высота испугала его…
«Я боюсь высоты… и воды… с самой колыбели…»
Бенедикт увидел мать, хотя и не родился еще… она стояла у зеркала, томимая мучениями близких уже родов, лицо тонко очерченное, бледное… живот просто огромный… она ждала близнецов…
В зеркале отражалась комната с низким потолком и земляным полом, освещенная тусклым светом…
Бенедикт стоял рядом с матерью…
«А где отец?.. он бежал и все еще бежит?..
Мать говорила, что он стал бардом… предпочел женщин воспевать в стихах… ласки их просил, как дара… и бежал от ласк…
Так кто же он был на самом деле, воин, бард или монах?..
Надо спросить мать… нет, лучше я помолчу… вдруг он новой женщиной увлекся, как говорят?..
Я не стал отцу подарком…
Мать что-то шепчет… не стихи же… она жалуется…
Замуж она так и не вышла… и мужа видела только в сновидениях…
Я ей сочувствую, пою плач… наверное, во мне кровь монаха, если только он монах и мой отец…
Я вижу его… он лежит потный на ложе уже после мук страсти… встал и бледной тенью скользнул мимо, как гость, посетитель…
Слухи об отце мне молва доносила… постыдные слухи… и брань…»
* * *
Видения сна затмили Бенедикту разум…
Во сне он был еще не родившимся младенцем в утробе… и стариком на ложе монахини в руинах монастыря…
Грохот грома и странный подземный гул старика не отрезвил… и младенца не напугал… лежа на спине, он взбивал босыми ножками воздух… смеялся, слушая песни ветра…
Ветер пел, завывал, безумствовал, гнал волны на скалы, украшал их пеной, как кружевами…
Мальчик замер, уставился на стену убежища… он увидел чью-то тень на стене и стал играть с ней…
Бенедикт следил за мальчиком, умилялся…
До утра Бенедикт забавлял младенца, играл с ним под звуки прибоя, гудящего глухо…
Ни отца, ни матери не было рядом с мальчиком… никого…
Не было рядом и бога, скрывающегося, неуловимого… только тени показывали себе… и ветер путал рыжие, вьющиеся волосы мальчика…
Губы мальчика что-то бормотали, бессвязные слова желаний, восклицания…
Эхо коверкало их…
Мальчик испуганно замер… он увидел, как тень сошла со стены…
«Мальчик, не пугайся… это лишь тень матери, призрак… оттуда не возвращаются…
Призрак, подобный дыму, свился змеей, подполз, поцеловал, как ужалил младенца…
Младенец расплакался, а Бенедикт очнулся… он был изумлен сном и напуган…
Во мраке кельи он увидел отблески
чешуи змеи…Змея уползла…
И снова грохот прокатился по небу из конца в конец…
Бенедикт уже бежал вниз по каменистой тропе к морю, прижимая мальчика к груди… споткнулся и сорвался со скалы в пучину, стал тонуть…
Очнулся Бенедикт на песчаной косе, раскашлялся, воды нахлебался…
Он лежал и вспоминал, как жил рыбой в утробе матери, потом выполз в щель наружу и стал ящерицей, грелся на камне, нагретом солнцем, потом стал птицей, парил над осокой, камышами, над деревьями…
Бенедикт с трудом встал на ноги, потряс головой старика, прогоняя видения сна…
Он был уже в возрасте юноши, когда увидел Аду… она вышла из воды, вся в каплях влаги, как в смарагдах, странно улыбнулась, и нырнула в воду вниз головой…
Долго ее не было на поверхности… наконец, вынырнула…
В не стриженных вьющихся за ее спиной рыжих кудрях путались мелкие рыбки с яркой расцветкой…
Она поплыл к рифам, пролагал в воде серебристый след…
Бенедикт следил за ней, потом зашел в воду по колено, бедра омочил, живот, вдохнул глубоко и в воду ушел жить с головой… навсегда?.. нет, вынырнул, и поплыл к рифам, где нимфы играли с дельфинами, поднимая фонтаны брызг…
Бенедикт сел на камень, едва прикрытый водой…
Он созерцал, наслаждался зрелищем…
Ада ушла с нимфами под воду, и угасла улыбка, кривившая лицо старика…
* * *
Блеснула молния…
Гром потряс небо, порождая отзвуки в ущельях, далекие и гулкие…
Снова начался дождь…
Остаток дня Бенедикт лежал на песке, томился тоской… пытался что-то вспомнить, блуждал в воспоминаниях среди неверных, переменчивых теней… вдруг порывисто взмывал в небо…
Он летал над скалами, возомнив себя птицей…
Так безумствовал Бенедикт, забавлялся беспечно, играл сам с собой в воздухе, в воде, потом и на песке… строил замки…
Монах был воспитателем мальчика, учил его плавать и летать… в глаза мальчика заглядывал, округлившиеся от восторга и страха, смеющиеся…
От смеха колени монаха подогнулись… он повалился на спину, простерся, держа мальчика над собой, звонко смеющегося от необычных ощущений…
Бенедикт очнулся…
«Юность, где ты?.. как утро ты воссияла и уже вечер… нет, уже ночь в свое лоно манит…»
Выступили слезы, блеснули серебром в глазах у старика и у мальчика…
Мальчик смахнул слезы, наморщил лоб, готовый разрыдаться в голос… и вдруг он прижался губами к губам старика…
* * *
Очнулся Бенедикт от холода…
Птицы, кувыркаясь в воздухе, падали с неба как камни…
Весь в инее и в ознобных мурашках Бенедикт вскочил на ноги, ударился о свод пещеры головой и потерял сознание…
Очнулся он с рогами на лбу… так ему показалось…