История одного безумия
Шрифт:
Девочка следила за ним… у нее были рыжие волосы, лицо светлое…
Бенедикт улыбнулся ей… она видела его, хотя он явился на свет незримый… только ей он открылся, заговорил…
Девочка заплакала, и он умолк, чтобы не пугать ее… и устремился к тому, кто выше всякой сущности…
Он вошел в сияние божественной тьмы, где пребывал бог… беседовал с богом о боге, но видел не бога, а место бога, сделавшего тьму своим покровом…
Бог есть… дети рождаются с этим знанием…
Бенедикт глянул на мать… лицо у матери было скорбное, как на иконе,
Бенедикт подумал:
«А где отец?.. почему его нет рядом с матерью?.. разве не было у нее других женихов?.. стольких она отвергла, а его полюбила… за что?.. вопрос…
Как это странно… она плачет, слезы с лица отирает жестом, внушающим у мужчин страсть и желание…»
Послышался странный подземный шум, напоминающий рычание своры собак…
Бенедикт лежал на кровати и прислушивался, рассматривая трещины на потолке… ему не было еще и года…
Мать стояла у окна…
Бенедикт окликнул ее… она обернулась, но никого не увидела…
Девочка заплакала…
Мать подошла к кровати, перепеленала девочку…
Дверь в комнату была открыта…
Из темноты коридора в комнату вошел незнакомец со скрипкой… высокий, рыжий, бледный с тонкими чертами лица…
«Ангел, только без крыльев…» — подумала она…
Не стала бы она отвергать его, упираться, если бы он назвал ее своей женой…
Глянув на незнакомца, Бенедикт узнал его…
«Это же Паганини, скрипач… выглядит как чужестранец… с луны свалился…
Он был первой скрипкой в оркестре, теперь сам по себе, импровизирует… взглядом рождает страсть, а музыкой сводит женщин с ума…
Паганини произвел впечатление на мать… кажется, она в смятении… словно случайно грудь приоткрыла, сомлела, почувствовав ласку…
Она похожа на тех несчастных, которых любовь терзает в домах блуда… она уже ревнует, готова ненавидеть всех женщин… пойдет за любовником, хоть в ад, если он захочет туда идти… она и родить от него уже готова… глаза как у пьяной… косят…
Женщина села на кровать… кормит грудью девочку с бледным лицом и рыжими вьющимися волосами…
Она опомнилась… страсть ум затмила ей…
Не в силах она страсти сопротивляться, прижимает девочку к груди, целует, ласкает… и глаз не сводит с Паганини… он вышел на балкон, стоит, играет на скрипке… импровизирует…
Женщина подошла к зеркалу…
В зеркале отражалась комната с низким потолком и земляным полом…
Прижимая девочку к груди, женщина вышла из комнаты, пошла по длинному петляющему коридору, заставленному ненужными вещами, сдвинула щеколду, открыла дверь и вышли на улицу…
Бенедикт взмыл в воздух и устремился за ними…
Женщина шла молча, говорили лишь складки ее мантии…
Бенедикт сопровождал шествие, шел сбоку…
Девочка украдкой смотрела на него, думала, безмолвная, но не немая, кто он?.. гласные и согласные звуки собирались на ее губах в песнопение, понятное только богу…
У афишной тумбы девочка сотворила плач… умолкла…
Поодаль
у балюстрады стояла толпа людей, словно толпа статуй…«Наверное, они ждут парома, чтобы перебраться на другой берег…» — подумал Бенедикт и взглянул на девочку…
Девочка изучала изображения на афишной тумбе… вязь переплетенных лиц, букв…
Гудок парома ее испугал…
Паром оттолкнулся от причала, поплыл в открытое всем ветрам море…
Люди на пароме сетовали, жаловались…
— Смотри, смотри… что это?..
— Ничего не вижу… — пробормотал старик и умолк, увидел некую вспухлость на глади… она возрастала… показалась голова человека, потом грудь… вот уже весь человек открылся… он шел по воде, как по суше…
— Чудо!..
Бога узрели все странники…
Исчез бог… но след остался на воде, чуть тронутый зыбью…
Прошел час или два… странники увидели вспухлость на поверхности воды… она росла и выросла в волну, что поднялась чуть ли не до неба и двинулась на них…
Странники в ужасе замерли…
Воцарилось безмолвие…
Волна высотой в трехэтажный дом выбросила паром на рифы и ушла…
«Все погибли… — подумал Бенедикт… — Нет, не все, вдова осталась с ребенком…»
Бенедикт увидел издали ее красоту, грацию…
Очарование вдове дал бог…
Созерцать женщину Бенедикт не должен был, но не мог глаз отвести…
Море обнажило ее… она попыталась прикрыть грудь рукой, услышав шаги и увидев тень Бенедикта на песке рядом с телом мужа утопленника…
Сквозь слезы женщина глянула на мужа, жалобно зарыдала с восклицаниями, запела плач…
Плач изменил ее лицо и мысли, но не тело…
Возомнилось вдове, что незнакомец бог… застигнутая горем, почти раздетая и босоногая она обратилась к богу, но вместо разумной речи из ее уст лились лишь стоны, собирающиеся в невнятные фразы…
Слезы выступили на глазах у Бенедикт… он узнал мать…
Лицо утопленника он не видел… мужчина лежал ничком, нелепо вывернув голову, тяжелый, грузный в рваной одежде, тоже босой…
Пес Пифагор заскулил, на песке простерся у ног Бенедикта, который тенью придвинулся к утопленнику… он был копией матери… высокий, рыжий, бледный с тонкими чертами лица…
Бенедикт опустился на колени без сил, сраженный зрелищем, тем, что увидел… или вообразил, что увидел…
Не спас бог отца Бенедикта, нужен он был смерти…
Жена предала тело мужа погребению, вырыла яму в песке и спихнула туда грузное тело мужа, укрыла его камнями от птиц, круживших над этим место… потом запела, зарыдала скорбный плач…
Прибой внимал мольбам женщины, отзывался…
«Кто расскажет мне об отце?.. разве что эти угрюмые скалы… видели они, как море било тела мужчин и женщин о камни, отрывало им головы, руки, ноги, разбрасывало повсюду… как попало…
Умолчу о дальнейшем… слова лишь множат горе…
Напрасно молва морочила, уверяла меня, мол, жив отец, другая женщина увела его, похитила у матери…