История первая. Гарри и Теория струн
Шрифт:
– Я Эванс, - поправил я.
– А хотя называйте, как хотите… Про кровь не знаю, мы на уроках только рог и волосы использовали.
– Убийство единорога считается чудовищным преступлением, - сказал Флоренц.
– Только тот, кому нечего терять и кто стремится к полной победе, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасает жизнь, даже если человек на волосок от смерти… Но человек дорого заплатит за это. Если он убьёт такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как кровь единорога коснётся его губ, он будет проклят.
– Ничего
– И кто же решился на такое?
– с интересом спросил я, подумав, что случится, если попробовать кровь единорога, которого убил кто-то другой. Кажется, Гермиона тоже над этим размышляла. Во всяком случае, уже набила полные карманы испачканной кровью травы.
– Кого это не пугает вечное проклятие?
– Он делает это ради того, чтобы набраться сил и завладеть напитком, который полностью восстановит его силы и сделает его бессмертным, - после очередной паузы произнес кентавр.
– Гарри Поттер, вы знаете, что сейчас спрятано в школе?
– Философский камень, - ответил я.
– Точно, он ведь не только превращает всё в золото, он ещё для эликсира жизни используется! Но я не понимаю, кому…
– Разве вы не знаете того, кто много лет ждал, пока сможет вернуть себе силы, того, кто все эти годы цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса?
– Вот блин… - выговорил я, припомнив слова Хагрида: «Кое-кто говорит, что он умер. А я так считаю, что чушь всё это. Думаю, в нём ничего человеческого уже не осталось - а ведь только человек может умереть», - он частенько это повторял, когда раз за разом рассказывал мне о моих родителях.
– Вы хотите сказать, - включилась Гермиона, - это Во…
– Тс-с-с… - шикнул я.
– Хагрид идет! Флоренц, пожалуйста, не говорите ему, что видели нас!
– А я вас и не вижу, - невозмутимо ответил он, когда мы накинули мантии.
– В общем, не выдавайте! Мы не будем больше по лесу бродить, правда-правда, - пообещал я, скрестив пальцы.
– Спасибо, что выручили, мы побежали в замок!
И мы понеслись со всех ног. Кажется, Флоренц снова загнал Хагриду что-то про чрезмерно яркий Марс, потом они заговорили о единороге, но больше я уже ничего не слышал.
Остановились мы только на опушке, когда увидели огни Хогвартса.
– Ну и приключение… - выдохнула Гермиона, плюхнувшись на землю.
– Ты что-нибудь понял?
– Ну, если вкратце, то выходит, что Снейп хочет украсть камень для Волдеморта, который ждёт в лесу и пьет единорожью кровь, чтоб не помереть окончательно, - подумав, подытожил я.
– Но это бредятина какая-то… Еще кентавры с этими своими звездами и планетами… Что они там увидели, смерть мою, что ли?
– Я слышала, школьная предсказательница, Трелони, каждый год предрекает кому-нибудь гибель, - живо сказала моя подруга, - но это еще ни разу не сбылось. Хотя, может, кентавры лучше разбираются в таких вещах?
– Спасибо, - искренне сказал я.
– Я только что узнал, что мне в самом деле грозит мучительная смерть, но вовсе не от зубов Пушка, а от лап Волдеморта. И на кой я ему сдался?
– Ты же сам знаешь, - напомнила Гермиона.
– Он не смог тебя убить. У него этот самый, незавершенный… умное слово такое… забыла! Словом, ему надо закончить начатое. Но ты не бойся, - обнадеживающе добавила она.
– Все говорят, что он опасался только Дамблдора. Так что пока он здесь, тебе ничто не угрожает!
– Ой, утешила!
– фыркнул я и потер шрам.
– Жалко, я не догадался посмотреть, какая струна была у того типа в балахоне. Мне так в лобешник прилетело, что я чуть коньки не отбросил!
– Я посмотрела, - сказала она.
– Незнакомая струна, я…
Гермиона осеклась.
– Ну?
– подбодрил я.
– Я ее где-то уже… Точно! Когда я подслушивала разговор Квиррелла, там было что-то похожее! Но я никого не видела, вот и не связала это…
– Может, этот кто-то тоже был в мантии-невидимке?
– задумчиво произнес я.
– Ладно. Пойдем-ка в замок, пока нас не хватились, а то вдруг Флоренц все же протреплется Хагриду, а тот тревогу поднимет? Завтра прикинем, что к чему.
И мы отправились спать. Скажу честно, кошмары мне не снились. Я только очень жалел о том, что не смог прокатиться верхом на кентавре. Гермиона, я уверен, думала о том же самом, когда сортировала свою добычу…
========== Часть 15 ==========
Если честно, я бы начисто забыл об этом приключении, потому что начались экзамены, и прохлаждаться было некогда. Вот только треклятый шрам болел и болел! Я уж и аспирин пил, и в больничное крыло ходил - мадам Помфри дала мне какое-то зелье от переутомления, и я продрых полсуток, но это не помогло. Теперь мне еще и кошмары снились, коротенькие, правда, типа флэшбека в кино: зеленая вспышка, женский голос, умолявший чего-то не делать, и маньяческий смех. Ну, еще иногда фигура в заляпанном единорожьей кровью балахоне появлялась.
– Эти сны неспроста, - авторитетно заявила Гермиона, когда мы после экзамена по истории магии устроились на берегу озера.
Было жарко. Нет, было чертовски жарко, так что я снял мантию, потом рубашку и превратил брюки в элегантные шорты. Надо же позагорать хоть немного, раз погода позволяет!
Гермиона подумала-подумала, тоже избавилась от мантии и трансфигурировала свою блузку с юбкой в легонький сарафанчик сочного апельсинового цвета.
– За купальник еще оштрафуют, чего доброго, - пояснила она и улеглась на травку, аккуратно подстелив мантию.
– Они тут консервативные.
– Это точно, - согласился я, глядя, как близнецы Уизли и Ли Джордан дразнят заплывшего на мелководье кальмара. Не снимая мантий, что характерно.
– Искупаться бы! Сделай себе купальник, как на картинках про начало века - панталончики, блузка, шляпка, и все с оборочками? Тогда можно будет окунуться, никто не испугается…
– Только если ты себе трико в полосочку наколдуешь, - не осталась в долгу Гермиона.
– Нет уж, по колено и так можно в воду зайти, а плавать… Там вроде бы и русалки водятся, и гриндилоу, так вот цапнет за пятку!