История пишется победителями

— Ты хорошо проинформирован для моряка, Генрих, и я даже не удивлен. И знаешь почему — до последнего времени я сам точно не знал, сколько у нас в Сибири войск.

— Я тоже, но мне все подробно рассказали наши генералы, Сандро. А через два месяца для японцев настанут серьезные проблемы — у вас двух колейная железная дорога, по Байкалу построены туннели. Население Сибири возросло за счет переселенцев на четыре миллиона, и они будут отмобилизованы и переброшены на фронт в первые два месяца, а там начнут прибывать войска — переброска армейского корпуса займет две недели. Всего полгода и у вас будет огромная армия из пятнадцати-двадцати корпусов — раздавите врага, не заметив толком. Если потребуется, то можете не объявлять мобилизации по стране — наличных войск вполне достаточно.

— Хм, пожалуй тут ты прав, и не один ты такой провидец — Ники мне недавно сказал, что это проверка, шантаж.

— Ты учти, что китайцам очень не понравится, что японцы желают захватить всю Маньчжурию — они, несмотря на их революцию, окажут помощь, а вооружения у вас в достатке. Так что даже Владивосток в осаду взять не смогут, а если порт у вас, то в него всегда наши субмарины прийти смогут — дальности плавания от восточной Африки у них хватит. Мы уже сделали необходимые расчеты, готовы даже изготавливать их в разборном состоянии, чтобы собирать в крепости, у вас там есть завод. И самолеты дадим, опыты сброса четырнадцатидюймовых торпед оказались успешными. Теперь сами ждем англичан — должно же генеральное сражение состояться. А иначе никак — Ройял Нэви нужна убедительная победа, ведь морская блокада против нас оказалась неэффективной изначально, благо ваша страна союзник.

— Ты меня успокоил, Генрих, а то я поначалу все серьезно воспринял. У нас есть поговорка — «обжегшись на молоке, дуешь на воду».

— Да японцы, как бы не хорохорились, сами вас боятся. Они прошлый раз уже на издыхании были, только вам революцию устроили, это и спасло. А сейчас англичане запаниковали — если мы, вернее, когда мы французов разобьем, они одни останутся. А в южной Африке война разгорается, у нас там флот имеется серьезный, и в открытое сражение он не пойдет. В Египте восстание, мы на Суэце — один бросок и все. Вот в Лондоне по своему обыкновению и ищут союзников, но дураков воевать за них сейчас мало. Я говорю об итальянцах, те вообще держат нос по ветру…

«Краса и гордость» Королевского Флота — один из сильнейших линкоров 1-й мировой войны — ценой дешевле русских дредноутов типа «Гангут»…

Глава 47

— Надо же, какие порой встречаются изгибы у истории — здесь в Руане англичане сожгли на костре «Орлеанскую девственницу» как еретичку, и эта башня видела то пламя инквизиции. А затем сами островитяне стали вероотступниками с точки зрения католиков. Сейчас пришли мы в этот город, выбив отсюда дивизии фельдмаршала Френча. И не в первый раз, господа — здесь уже стояли наши войска сорок три года тому назад.

— Истории свойственно повторятся, экселенц. Французы и англичане посеяли ветер, всячески раздражая нас, так что вполне справедливо, что теперь «союзники» пожинают бурю.

— Согласен с вами, Ганс — но теперь перед нами открыт путь на юг. И армия пойдет к Луаре, а фон Клук пусть дальше гонит англичан — его инфантерия сделала для нас все возможное — и теперь мы пойдем в прорыв. И не будет никаких дневок, пока не выйдем к Луаре! Форветс!

Командующий 1-й Конной Армией генерал-полковник Август фон Макензен закончил исторический экскурс, как надлежит тевтонскому рыцарю — лязгом вынимаемого из ножен дедовского меча, фигурального конечно. Людендорф только улыбнулся, поглядывая на башню, где согласно легенде содержалась пленница. Века прошли, а ведь вбила девчонка свое имя в историю, как и они, генералы рейха, войдут в анналы. Ведь недаром командующий подвел черту любимым словом знаменитого Блюхера, которого недаром именовали «генерал Вперед». А девчонку не стоит жалеть — взяв в руки меч, она сама избрала стезю воина, на которой всегда можно обрести как славу, так и смерть, или все вместе взятое — и Жанне это удалось…

После ожесточенных трехдневных боев германским войскам удалось форсировать Сену в четырех местах, благо река в своем нижнем течении делает массу изгибов, и можно было сосредоточить огонь гаубичных дивизионов, полностью накрыв все неприятельские позиции в глубину. Англичане, наспех укрепившиеся, такого никак не ожидали, но немцы вовремя доставили артиллерию, что обстреливала форты Мобежа. Заодно с 22-м резервным корпусом, который переправился первым через Сену, быстро опрокинув свежую британскую дивизию, еще «пороха не понюхавшую». Англичане обычно в боях отличались стойкостью, вот только последнее время в подкрепление пришли территориальные дивизии, толком не обученные и недостаточно вооруженные в сравнении с германскими соединениями, в которых орудий было вдвое, а пулеметов в пять раз больше. Даже кавалерийская дивизия по своей огневой мощи превосходило пехотную у французов, ведь в каждом из шести конных полков имелся пятым пулеметный эскадрон из двух команд — целая дюжина тяжелых и легких «машингевер». И точно такие же роты в самокатном и егерском батальонах — без малого сотня пулеметов. И к ним девять конно-артиллерийских батарей по четыре легких 75 мм орудия в каждой, и две батареи 105 мм гаубиц. Пусть немного уступающих качественно французским «скорострелкам», но зато за счет гаубиц превосходящих их количественно. Даже австрийские конные дивизии, столь вовремя прибывшие на помощь, заметно усилили, передав самокатчиков, пулеметные команды и артиллерийские установки на автомобилях.

И вот теперь 1-я Конная Армия нанесет не удар по отступающему противнику, это бы означало погубить кавалерию (пулеметы уже показали свою эффективность), а войдет в «чистый прорыв» — между англичанами и французами образовался протяженный, совершенно неприкрытый войсками промежуток в тридцать пять километров. Дело в том, что пехотные корпуса фон Клука стали охватывать правый фланг англичан, а там и «загибать» его. В то же время французские территориальные дивизии не выстояли под натиском 2-й армии генерала фон Белова, и стали откатываться к Парижу — все же ополченцы имели гораздо меньшую стойкость, чем кадровые соединения, да и вооружены были куда хуже…

— Эрих, идем броском — до Нанта триста восемьдесят километров по дорогам, до Тура чуть больше трехсот. Жаль, что не нам, а фон Марвицу достанется честь замкнуть окружение вражеской столицы, но у нас приказ кайзера «победить до листопада». А сейчас самый удобный момент!

— Полностью согласен с вами, экселенц. Наш прорыв поставит французскую армию в катастрофическое положение. Даже имея три «сквозные» железные дороги, отвести пять армий от приграничных крепостей невозможно. А в походных колоннах это займет куда больше времени, чем потребуется фузилерам фон Белова для выхода к парижским предместья, и тем более, чтобы выставить на пути кавалерии фон Марвица плотный заслон. Хотя, кто его знает — резервы у них имеются, а в столице хватает такси — посадят по три солдата в каждую, и начнут перевозки. Из ставки нас о том осведомляли, и такой вариант следует принимать в расчет — мы ведь сами грузовики используем, и противник о том хорошо знает.

— А есть ли возможность остановить наши корпуса?

— Уже нет, экселенц. Англичане слишком «заголили» фронт, у меня возникло ощущение, что их командование поставило крест на союзнике.

Людендорф отвечал командующему искренне, именно такой он видел ситуацию на поле боя, и на карте. Британская армия только отступала за Кан, но ее тылы уже выводились к Шербуру. И как точно установила воздушная разведка, повозки и всякое имущество начали грузить на подходившие в порт транспорты. А это означало одно — островитяне не надеяться создать плотную оборону на полуострове, обеспечить фланги огнем корабельной артиллерии, и начали эвакуацию своих войск с континента. Если бы речь пошла о долгой обороне, то все это не вывозили бы, а привозили, ведь войска требуется снабжать, им нужны боеприпасы, продовольствие и многое другое, без чего вести войну с сильным и превосходящим в числе противником невозможно. А тут нечто похожее на организацию эвакуации…

Башня «Орлеанской Девы» стоит в Руане и поныне, хотя это не совсем та башня, но она единственная из оставшихся. «Немой свидетель» того жуткого костра инквизиции…

Глава 48

— Лорду Китченеру с трудом удалось убедить фельдмаршала Френча продолжить поддерживать французов всеми силами. И удержать хотя бы сам полуостров Контантен с портом Шербура. Теперь 1-я германская армия Клука вместо того, чтобы идти на Бретань и Нант, будет прикована к нашей армии. К тому же часть дивизий мы сможем вывезти в Сен-Назер, используя прекрасный порт Шербура…

— Почему именно туда, мой молодой друг?

Адмирал Фишер посмотрел на Первого Лорда Адмиралтейства — несмотря на удручающие новости с французского фронта, потомок герцогов Мальборо Уинстон Черчилль излучал неуемный оптимизм. Хотя на взгляд самого «Джекки», умудренного жизненным опытом, ситуация складывалась паршивым образом — некоторые влиятельные персоны чуть было не списали словно карточный долг Францию, позабыв традицию драться до последнего союзного солдата. Хорошо, что вовремя опомнились, и деморализованного поражениями «старину» Френча удалось крепко встряхнуть, приведя фельдмаршала в чувство. За сам Контантен английские солдаты будут сражаться яростно, ведь рядом Нормандские острова, что являются вообще-то британской территорией, которую и положено защищать. К тому же позиции у самого основания полуострова прекрасные, и с двух сторон практически перекрываются огнем крупнокалиберной корабельной артиллерии. А старых броненосцев в Ройял Нэви хватает с избытком, экипажей даже недостаточно.