История русских обителей Афона в XIX–XX веках
Шрифт:
В 1959 г. Афон посетил архимандрит Никодим (Ротов), будущий митрополит. Жил он и в Адреевском скиту и был на всех богослужениях [108] . С того момента иногда на Афон начинают прибывать русские паломники. В 1964 г. приезжают на Афон преподаватели МДА [109] . В Андреевском скиту они находят только 5 престарелых иноков. В скиту тогда уже действовала афонская церковная школа, в которой училось 65 учеников в возрасте от 15 до 30 лет, возглавляемая епископом Нафанаилом, пребывавшим на покое. Эта школа существует и ныне, о чем напоминает баскетбольная площадка прямо у стен скита. Школе сейчас принадлежит и скитский храм Сампсона Странноприимца.
108
Журнал Московской Патриархии. 1959. № 7. С. 65–68.
109
Карманов Е. А., Троицкий Г. Ф., Горбачёв А. П. Путешествие русских паломников по святым местам Востока в 1964 году // Журнал Московской Патриархии. 1965. № 4.
Умолкнувшие колокола
В 1965 г. отмечалось тысячелетие Афона. «Но не радостным будет этот праздник», –
Как уже говорилась, в 1971 г. [110] закончилась история русского скита: умер последний монах скита – о. Сампсон [111] . Но по некоторым данным, уже после смерти игумена Михаила последний насельник Андреевского скита сдал ключи в Ватопед и поселился в Пантелеймоновом монастыре [112] . Печальная динамика уменьшения числа андреевцев такова: в 1912 г. – около 600 монахов, в 1917 – около 200, в 1929 – 100, в 1965 – 5 [113] . В 1962 году в Андреевском скиту проживало 6 монахов: кроме архимандрита Михаила, который совершал все богослужения, было еще двое немощных иеромонахов возрастом более 80 лет, уже неспособных вести службу.
110
По другим данным – в 1972.
111
В статье М. Талалай «Положение русского монашества на Афоне после 1912 г.» (Россия и Христианский Восток. М., 2004. С. 588) он назван почему-то Самоном.
112
Священник Николай. Письмо с Афона // Выбор. С. 152.
113
Талалай М., Китаев А., Святогорские дороги // Арт-Мансарда. Интернет-публикация.
После смерти о. Сампсона в Андреевский скит был назначен один из прибывших из СССР монахов, но он не справился с управлением скитом, и «греки объявили Андреевский принадлежащим Ватопедскому монастырю» [114] .
По воспоминаниям схиигумена Илия (Ноздрева) [115] , в то время бывшего насельником Свято-Пантелеймонова монастыря, русские монахи делали попытки вернуть скит. По инициативе иеромонаха Ипполита (Халина) было составлено прошение в Ватопедский монастырь. В то время в Ватопедском монастыре умирал грек-проигумен. Умирая, он говорил своим соплеменникам: «Андреевский – это русский скит, отдайте его русским» [116] . Греческие монахи решили исполнить волю умиравшего и ответили русским: «Хорошо, мы не против, только дайте человек десять для поселения в скиту. Если хотя бы столько будет насельников – занимайте скит». Истинно греческий дипломатический ответ! В то время в Пантелеймоновом монастыре проживало около тридцати монахов, поэтому, когда иеромонах Ипполит обратился к архимандриту Иеремии (Алехину), игумену Пантелеймонова монастыря, тот не предпринял никаких попыток решить судьбу скита. Иеромонах Ипполит сам собирался перейти в Андреевский скит, но, когда понял, что не удастся найти еще девять насельников, не выдержал и уехал в Россию. Об этом свидетельствуют некоторые из здравствующих афонских монахов [117] .
114
«Звезда утренняя».
115
Насельник Оптиной пустыни, до 1985 г. проживал на Афоне.
116
Любопытно, что монастырь Ватопед всегда отличался доброжелательностью к русским. «Расспрашивая о взаимных отношениях их с Ватопедом, я узнал, что между ними самые прекрасные, братские отношения, не в пример, например, Ильинскому скиту, ведущему вечную тяжбу с греческим монастырем Пантократором, в ведении которого они находятся. Андреевцы, впрочем, говорили, что такое братское отношение их к Ватопедпам составляет одно из счастливых исключений, так как вообще на Афоне существует довольно сильная вражда между русскими и греками, влияние, которой они и на себе испытывают…» (Дневник студента-паломника. С. 79). Интересно также заметить, что многие монастыри имеют вековые традиции в отношении к русским и монахам другой национальности. Если Ватопед был терпим и, по всей видимости, терпимость эта продолжает действовать и в наши дни, то монастырь Пантократор всегда отличался крайней нетерпимостью, выражающейся даже в пренебрежении к паломникам. Это отмечал и преосвященный Никанор, бывший на Афоне в прошлом веке. Это могут испытать на себе и современные русские паломники. Но терпимость Ватопеда только подчеркивает вину русской иерархии в утрате Андреевского скита. К сожалению, пока неизвестны обстоятельства перехода скита от русских к грекам.
117
Там же.
По рассказу паломника, посетившего скит в годы запустения, только вериги, железные свидетели, которые все также покоились в усыпальнице, занимая целую стену, напоминали о былом величии обители [118] . «Толстый слой пыли, неухоженность этого почитаемого во всех обителях Горы места свидетельствует о том, что здесь давно никто не бывал [119] [120] ». Те, кто посещали обитель несколько лет назад, могли только повторить его слова: «Комок горечи подступает к горлу при виде обширного двора, заросшего травой и кустарником, обваливающихся частей келлий» [121] .
118
Автору, последний раз посетившему Андреевский скит в мае 2002 г., так и не удалось попасть в костницу. По мнению некоторых святогорцев, доступ туда закрыт, потому что она в настоящее время используется частично как склад. Надо отметить, что в костнице покоятся останки всех обитателей скита. Имеется там и глава Иннокентия Сибирякова (как уже сообщалось), и даже основателя скита – иеросхимонаха Виссариона, останки которого были извлечены недавно разместившимся в стенах русской обители греческим братством.
119
Козлов В. Ф. Святая Гора и судьбы ее русских обителей // Дипломатический вестник 1990. М., 1992. С. 227–248.
120
Сохранившаяся доныне усыпальница была построена в 1907 г. на деньги благодетеля из Архангельска Ивана Ивановича Губина. Иван Иванович пожертвовал обители 35000 рублей.
121
Козлов В.Ф. Святая Гора и судьбы ее русских обителей.
Сейчас это развалины, в которые пытаются вдохнуть иноплеменный дух. Можно сказать, что неважно, кто будет жить и молиться в этом скиту: греки, русские, румыны или сербы. Главное, чтобы здесь не останавливалась молитва. Все это так. Но следует вспомнить, что именно Андреевский скит первый дал приют русскому братству после запустения Афона в 1821–1829 гг., что строился он именно как обитель русских, и хоть это не самое главное, но немаловажно, что жертвовала сюда вся Русская земля. Долгие годы «красочную» картину представляет купол над одним из параклисов (символично, что это храм, посвященный небесным покровителям ктиторов скита, называемый ктиторским), который вот уже собрался падать, но решил немного подождать: может, что-нибудь изменится к лучшему. Это последствие трехдневного пожара 1958 г., уничтожившего часть скита. В огне погибло около 20000 книг и рукописей. Не сохранился также и архив скита. Но надо отметить, что последние старцы скита, чтобы обеспечить себе существование, продали часть скитской библиотеки. Этот пожар уничтожил также полностью самую древнюю часть скита – келлью Серай. Но чудом остался нетронутым древний храм в честь апостола Андрея и преп. Антония Великого.
В конце прошлого столетия скит населяли двое монахов: отец, монах Андреас (умер и похоронен на скитском кладбище), и сын, иеромонах Павел. Да еще был некий француз, который вроде бы никакого отношения к монашеству не имеет. Но по данным 2001 г., когда в монастыре Филофей произошел «путч» (выражение одного афонского монаха), игумен Ефрем с частью братии вынужден был покинуть свою киновию, и Кинот не нашел ему другого убежища, кроме Андреевского скита.
Частично сохранился нижний, зимний храм собора, посвященный митрополиту Алексию. Но исчезло древнее собрание икон игумена Иосифа. Многие склонны считать, что это произошло в период бесконтрольного господства в скиту двух упомянутых монахов, причем немаловажно заметить, что иеромонах Павел был известным на Афоне реставратором икон и имел большие связи [122] . Не сохранились иконы из иконостаса параклиса в честь преподобных афонских святых, не сохранились и другие иконостасы.
122
«Отец Павел, профессиональный реставратор, руководит коллективом из восьми других реставраторов, из которых четверо – греки, а остальные – из Западной Европы. Средства на оборудование мастерской были собраны группой благотворителей под эгидой Алексея Грегори (главным образом, его друзей из Нью-Йорка при малом участии православных). А текущие расходы мастерской покрываются средствами, вырученными от монастырей за реставрацию икон». «Итак, наша маленькая группа, приехавшая на Афон любоваться иконописью, со стороны, наверное, выглядела довольно странновато. Я, раб Божий Никита Лобанов, – православный. Банкир барон Ламбер с сыном – бельгийские евреи. Г. Гермес, владелец магазинов „Гермес”, – католик. Американский издатель А. Грегори – из русских евреев. И мы рассчитывали на то, что нас примут просто как почитателей высокого искусства афонских богомазов и дадут возможность посетить реставрационную мастерскую отца Павла, что в бывшем русском ските Св. Андрея». Никита Лобанов-Ростовский. Афон – Ватикан Востока // Русская мысль. № 4464. 10 июля 2003 г.
Еще недавно по зданиям скита было опасно ходить. Во многих местах были разрушены перекрытия и можно было провалиться. Над некоторыми дверьми сохранились русские надписи, например: «Аптека». От храма Свт. Иннокентия Иркутского осталось только помещение, убранство, как и в большинстве параклисов скита, просто исчезло. К сожалению, новое братство не только старается возродить скит, но и переделать его на греческий лад, чтобы никакая деталь не напомнила, что этот скит был когда-то русским.
В 2007 г. был открыт храм в честь иконы Божией Матери «В бедах и печалех утешение». Туда была перенесена глава св. апостола Андрея Первозванного, и стали совершаться службы. Главный собор был закрыт для паломников, видимо, временно. Хотя надо учесть, что греческие монахи больше любят маленькие параклисы, чем огромные соборы наподобие Андреевского, что более соответствует их менталитету.
События последних десятилетий в России привели к резкому изменению в отношениях государства и Церкви. В некотором смысле можно говорить, что в области внешней политики их интересы совпадают. Часто защитниками интересов Церкви выступают государственные чиновники. 18 сентября 2006 г. состоялось заседание попечительского совета Фонда поддержки русских святынь на Афоне. Речь шла о помощи Русскому Пантелеймонову монастырю. Но были упомянуты также Свято-Андреевский и Ильинский скиты, в прошлом столетии ввиду разных обстоятельств перешедшие в руки греков. Полномочный представитель Президента РФ в Центральном федеральном округе Георгий Сергеевич Полтавченко, неоднократно посещавший Афон и о проблемах Русского Пантелеймонова монастыря знающий не понаслышке, отметил, что нельзя снимать с повестки дня и вопрос о возвращении Свято-Андреевского и Ильинского скитов.
Кто знает, может, мы когда-нибудь, как и в старину, увидим, как во третий день Пасхи, русское братство выходит из скита навстречу приходящей в обитель Святой Посетительнице, навстречу Иверской иконе Божией Матери.
«Братство русских келлий» на Афоне
Когда говорят о русском афонском монашестве XIX–XX вв., то в первую очередь обращают внимание на количество: число русских монахов в 1913 г. составило 4800 человек. Они подвизались в Пантелеймоновом монастыре, Андреевском и Ильинском скитах, а также в восьмидесяти двух келейных обителях. Число монахов-греков составляло на тот момент 3600 человек. Эти цифры действительно поражают воображение, если учесть, что к 1830 г. на Афоне не осталось ни одного русского монаха. Жить на Афоне в то время стало практически невозможно из-за турецкой оккупации полуострова – реакции Стамбула на участие греческих монахов в восстании против султана. И вот за последующие 70–80 лет русское монашество достигло такого расцвета! Что же влекло русского человека на Афон? Святая Гора всегда представлялась нашему соотечественнику местом особой святости, и он, получив возможность совершить паломничество на Афон, зачастую навсегда оставался в этом святом месте. Учреждение Русского Палестинского общества весьма облегчило путь русскому человеку на Святую Гору, и он стал не так труден и опасен, как, например, во времена Барского.
Но все же надо признать, что главной причиной внимания был строй афонской жизни, сохранивший устои древнего монашества. Увы, при всей своей многочисленности монашество в России не могло похвастаться подобной высокой жизнью. XVIII век нанес тяжелый удар по Церкви и в первую очередь по чернецам. Отправляясь на Афон, курянин или туляк искал в святогорских монастырях во многом уже утраченный идеал. Русскому человеку всегда была ближе по духу киновия. Скитский устав, который пытался внедрить на Руси преп. Нил Сорский, не приобрел такого значения, как общежительный. А реформы Петра I и его потомков привели к тому, что монастыри фактически стали государственными учреждениями, и поэтому такая форма иноческой жизни, как отшельничество, стала просто невозможной. Поэтому не удивительно, что Пантелеймонов монастырь, как и первая русская обитель в XIX в. – Андреевский скит, стали примерами строго общежительных обителей. Это стало возможно благодаря тому, что монашество на Афоне не имело никакой внешней опеки, которая часто бывает вредной или даже смертельной для иночества. Но вот большие русские обители уже переполняются монашествующими, умирают и великие русские старцы Иероним и Макарий. В этих условиях образуются всё новые и новые обители. Русские монахи, проведшие 20–30 лет на Афоне, приобретают на территории других монастырей полуразрушенные келльи и восстанавливают их. Скоро вокруг них собирается братство из 20, 30, 50 и даже 100 человек. Эти келльи, в которых по греческому обычаю проживает старец и несколько учеников, у русских становятся маленькими монастырьками.