История русских обителей Афона в XIX–XX веках
Шрифт:
Интересно, что санкции принимали против самых лучших представителей келлиотов, которые тратили собранные средства должным образом: открывали больницы и школы, помогали бедным. Но если трезво и непредвзято взглянуть на ситуацию, то придется признать, что были объективные предпосылки для недостойного поведения келлиотов. Представьте себе положение монахов в России, где все было заорганизовано и монахи не могли и шагу ступить без соответствующего разрешения. В Греции было по-другому: сумел достать денег – купил келлью. Ясно, что деньги имел не обязательно чистый и святой человек. Время все ставило на свои места, но нужно было это время. И у кого не закружится голова от свободы? У кого-то сильнее, у кого-то слабее. Кроме того, трудно провести грань, за которой внешние труды становятся вредными для внутренней жизни. Трудно оценить, являлось ли открытие филиалов келлий в других частях нашей планеты спасением святынь или созданием православных синдикатов или транснациональных монополий. Видимо, тут извечное противоречие между иосифлянством и нестяжательством.
Но многие не могли пережить эту свободу: частые поездки на подворья в Константинополь и Иерусалим, свободное распоряжение денежными средствами не способствовали укреплению монашеской жизни. Иеромонах Пантелеймонова монастыря Агафодор очень верно подметил последствия подобных поездок в письме к митрополиту Арсению: «Поездки наших братий в Одессу и др. наши подворья дурно влияют на духовное настроение их, ибо не живется им после того в монастыре, скучают, не удовлетворяются уже скудной пищей и монастырским занятием (послушанием), но желают производства своего, занятия какого-либо видного и т. п., разумеется, есть и устойчивые против таких покушений, но это те, которые глубоко укоренили
149
ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 490
В 1905 г. разразился скандал: келлиот Иверского монастыря иеромонах Феодосий пытался провести на Афон 15-летнюю казачку Татьяну, переодетую послушником. На пристани послушник никак не мог влезть на мула. Один из монахов решил помочь, схватил послушника под мышки, и выяснилось, что это девица. Последствия таковы: Татьяна за нарушение векового запрета была помещена в тюрьму при генеральном консульстве в Константинополе, Феодосий по суду афонского кинота от 18 октября 1905 года был присужден к изгнанию со Святой Горы. Греки, воспользовавшись этим случаем, раздули истерическую кампанию в печати. Только газета «Константинополю» писала об этом 3, 12, 13 и 21 сентября 1905 г. Несколько публикаций по этому случаю было и в русских газетах. И совсем интересный финал: одновременно с этим по распоряжению Вселенского Патриарха должны были закрыться в Константинополе пять келли-отских подворий: Св. Пояса Иверского монастыря, Свт. Иоанна Златоуста и Св. Николая Хиландарской обители, Честного Креста, Каракальского монастыря. Из-за того что описанная выше скандальная история началась на одном из русских подворий в Константинополе. Прекрасный предлог! Но это происшествие свидетельствует как раз об обратном: жизнь келлиотов находилась под непрестанным наблюдением. И случаев, из ряда вон выходящих, практически не было. А то, разумеется, мы о них были бы хорошо осведомлены. И были бы приняты самые активные меры на Св. Горе и в Константинополе. Для предупреждения подобных историй мудрые старцы келлиоты создали «Братство русских обителей», которое должно было как организовать деятельность русских келлий, так и наблюдать за духовным состоянием русских обителей. Кроме того, остро стали проблемы, которые касались всего русского монашества: организация школы для подготовки монахов к принятию священного сана, помощь престарелым келлиотам, создание и обеспечение больницы для русских монахов, поддержка бедных келлий и пустынников.
Икона Божией Матери «Акафистная». Резьба по дереву. Изготовлена афонскими иноками для поднесения императору Николаю II
Страдали келлиоты и от разгула бандитизма на Афоне. Турецкий султан не особенно беспокоил Святую Гору и не уделял ей особенного внимания. Всех властей на Афоне было 2–3 чиновника, которые практически не вмешивались ни в какие дела. Это было причиной того, что келлиоты оказывались практически беззащитными. Иногда дело не ограничивалось грабежом, а имело весьма трагические последствия.
Одной из самых страшных иллюстраций этих событий является гибель иеросхимонаха Моисея – настоятеля келльи Сщмч. Игнатия Богоносца. Он по просьбе Хиландарского монастыря построил уединенную келлью Всех Святых на Иваннице, где ныне находится пристань сербского монастыря. Здесь он любил уединяться, здесь и разыгралась страшная трагедия. Произошла она в ночь с 9 на 10 марта 1908 г. – на праздник 40 мучеников севастийских. В и часов ночи злоумышленник приставил лестницу к стене и взобрался на крышу, на которую выходило окно кельи старца, который в это время уже отдыхал. Двумя ударами топора он разрубил раму окна, быстро проник в келью и набросился на о. Моисея, нанося ему удары топором. Старец вскочил с кровати и успел дважды крикнуть. Потерявший разум разбойник отрубил ему руки, нанес до 15 ударов в грудь, по лицу, по голове, по плечам. И даже лежащего старца рубил безо всякой жалости. Затем убийце удалось скрыться. Явно, злодей не ставил своей целью грабеж, все его существо захватила ненависть к старцу, а может, и вообще к русскому человеку.
Когда братья выбили дверь и вбежали в келью старца, «то глазам их представилась ужасная душераздирающая картина убийства. Настоятель бездыханно лежал в луже крови на полу, с зияющими кровавыми ранами, с разрубленной до мозга головой и весь израненный» [150] . Тут же прибыл консул, по требованию посла турецкие власти начали следствие под надзором русского гражданского агента в Македонии Петряева [151] . Подозрение тут же пало на соседа – греческого келлиота. А дальше… Дальше мы ничего не узнаем о результатах этого следствия, как нигде не услышим об этом убийстве русского старца. Но к чему ворошить единичные факты? Увы, как ни пытались доброжелатели скрыть для каких-то благих целей страдания русских келлиотов, перечеркнуть эту страницу истории не удалось. И журнал «Монастырь», выходивший всего два года и, в отличие от журналов Пантелеймонова монастыря и Андреевского скита, излагавший информацию о реальной жизни Русского Афона, сообщает во втором номере за 1908 г.: «2 января в больницу Андреевского скита доставлен русский келлиот о. Варсонофий с восьмью кинжальными ранами. В и часов вечера под гражданский Новый Год в его каливу ворвались 8 вооруженных разбойников, ограбили старца и нанесли ему восемь ран кинжалом. В каливе в этот момент находилось восемь пустынников, но никто из них ничего не слышал». И подобных фактов было много. Келлиоты были фактически беззащитными перед разбойниками, то и дело пытавшимися обнаружить у них сказочные сокровища.
150
Монастырь. 1908. № 5. С. 60–63.
151
Петряев Александр Михайлович, впоследствии выдающийся русский дипломат. С 1917 г. – помощник министра иностранных дел. Оказывал влияние на всю балканскую политику. Приказом Троцкого от 13 ноября 1917 г. за отказ подчиниться Совету Народных Комиссаров «уволен от должности без права на пенсию». Впоследствии русский посланник в Болгарии. Во время гонения Стамболийского оказал большую помощь русской диаспоре. Был консулом в Македонии. Затем ведал политикой русского правительства на Ближнем Востоке. Один из образованнейших людей того времени, свободно говорил на 14 языках. После изгнания русской миссии из Болгарии в 1922 году работал в югославском министерстве иностранных дел. Умер в Белграде в 1934 г. На его могилу возложил венок сам сербский король Александр. См.: Часовой. 1934. № 116–117.
На Пасху 1904 г. греки учинили побоище, очевидцем которого был известный в Болгарии публицист и литератор П. Даскалов. Он описал это происшествие в софийской вечерней газете в 1904 г.: «На второй день Пасхи из Протатского храма выносится чудотворная икона [152] . Крестный ход останавливается и в Андреевском скиту, и там служится молебен. В благодарность русские монахи угощали греческих, давали им подарки и даже деньги. В прошлом году почему-то греки не приносили икону в русский скит. Но в этом году они заранее известили русских, что по старому обычаю остановятся в этом скиту. Получив это известие, русские еще заранее послали в Карею угощение, подарки и деньги. Но когда крестный ход направился к Андреевскому скиту, он был остановлен на середине дороги толпою греческих монахов, вооруженных кинжалами, ножами и револьверами. Завязалась рукопашная между теми и другими греками.
152
Вероятно, Божией Матери «Достойно есть»
– Зачем вы несете русским икону, – закричали вооруженные греческие монахи. Набросившись на своих собратьев, они многих избили и ранили… Сопровождающие
крестный ход монахи в испуге разбежались. Икону рвали на все стороны… Револьверные выстрелы подняли тревогу в Карее, откуда на место происшествия прибыли турецкие полицейские власти. Русские же монахи Андреевского скита, вышедшие навстречу крестному ходу с чудотворной иконой, возмутившись случившимся, вернулись в скитский собор и отслужили молебен без иконы».Кроме болгарского публициста П. Даскалова, оказывается, были и другие свидетели этого безобразия. «Я лично в одно из путешествий по Афону, на Пасху 1904 г. наблюдал за кровавым столкновением русских и греков во время крестного хода, о чем и написал в «Биржевых ведомостях», – писал русский монах под псевдонимом «Ст. афонец». Почему этот монах пытался скрыть свое имя, мы узнаем из следующих строк: «…меня благоприятели предупредили, чтобы я не ездил один по Св. Горе, иначе греки убьют» [153] . В этом же материале из письма одного афонца узнаём, что «на Пасху убили одного келлиота, а на фоминой андреевского диакона, ехавшего в Ватопед. На днях один зографский кураджи пропал, и не могут никого поймать». Далее автор подводит итог: есть какая-то здесь шайка, которую сами же греки скрывают. «Кто грабит русских на афонских дорогах? – Греки! Кто стрелял в о. Пантелеймона и убил под ним мула? – Греки!» Еще мы узнаём, что 9 марта 1906 г. вблизи греческого монастыря Иверон произошла кровавая драма, где среди бела дня ограбили русского старца и застрелили мула. Кто это сделал? «Опять-таки те же греки, да еще, пожалуй, под покровительством Протата, который с криком уверяет, что нет разбойников». А кто это – о. Пантелеймон? Тот самый нам уже хорошо знакомый настоятель келльи Воздвиженья Честного Креста Господня, который не побоялся пойти на открытую конфронтацию с националистами. «Теперь за о. Пантелеймоном и наместником его охотятся с целью убить его и тогда вновь уже никого не записывать, с тем чтобы обитель перешла опять в греческие руки» [154] . Единичные случаи? Да им нет числа! Вернулся из России иеросхимонах Пахомий, настоятель келльи Вмч. Георгия Филофеевского монастыря, и в 15 минутах ходьбы от своей келльи подвергся нападению трех с головы до ног вооруженных бандитов. Дочиста ограбили и о. Пахомия, и семерых ехавших вместе с ним братьев. «Трудно добраться до истины, но по всему видно, что неуловимым разбойникам потворствует какая-то власть, ибо все случаи ограбления всегда происходили безнаказанно» [155] , – подводит итог один из авторов журнала «Монастырь». Это данные из одного журнала – может быть, он тенденциозен? Но почти все авторы, пишущие про Афон: и профессор Дмитриевский, и С. Троицкий, и другие – не отрицают ненависти греков к русским, правда, для некоторых из них в этой ненависти виноваты сами келлиоты. Посмотрим воспоминания епископа Петра Ладыгина, бывшего насельником Андреевского скита. В этих воспоминаниях автор описывает, как он подвергся нападению греков-разбойников, и, когда по возвращении в Андреевский скит рассказал это монахам, те поразились, как это автору со своим спутником удалось остаться живым. Очевидно, что разбойники тогда действовали совершенно открыто [156] .
153
Ст. афонец. Угнетение русского монашества на Афоне // Монастырь. 1908. № 4. С. 74.
154
Там же. С. 77.
155
И. К. С Афона // Монастырь. 1908. № 7. С. 67.
156
В «Забытых страницах русского имяславия» в воспоминаниях епископа Петра Ладыгина на с. 424 читаем: «…пришли на источник Божией Матери, где Афанасию явилась Божия Матерь. Там решили завтракать, помолясь Божией Матери. Развели огонь, поставили чайник, а сами пошли в маленькую церковь читать акафист. Я стал на колени у Божией Матери, а Иаков стал в форме против меня и пел «Радуйся, Невесто Неневестная» и «Аллилуйя». Прочитали уже половину акафиста, и вдруг заходят два вооруженных разбойника с кинжалами и револьверами. Один из них здоровый, а другой маленький, стоял в дверях, а я читал акафист на коленях – их не вижу. Почему Иаков перестал петь, я не обратил на это внимания. Подумал, что Иаков вышел смотреть – кипит ли чайник – и читаю свободно. Тот другого заставляет, чтобы этот сразу напал на меня. Но он почему-то не решался. Кончил я акафист, когда встал, то оба разбойника сейчас же вышли на террасу. Мне Иаков потихоньку сказал: «Хотят нас убить». Я ничего не растерялся, не подал им никакого виду. Вышли мы с Иаковом на террасу, и я поздоровался с ними: «Колимер» (по нашему «добрый день»). Они мне ответили так же – поздоровались. Сейчас же, не подавая виду, разложили свои сумки и стали кушать. Я предложил им обоим хлебай по яйцу. Один маленький, который должен был напасть на меня, взял, а другой не взял («нефелью» – по-гречески, «не хочу» – по-русски). Мы покушали, сложили все в сумки и пошли купаться под источник. Решили не уходить, не искупавшись. Мы обошли и спустились вниз к источнику. Они наверху оба сидят на периле террасы и смотрят. Иаков стал раздеваться и подошел выкупаться, а я стою около вещей. Иаков оделся, я стал раздеваться. Разделся и подошел под источник. А у меня левая рука красная от йода. Когда увидели мою руку, то этот разбойник, что над Иаковом держал кинжал, начал ругать другого и говорит: «Ты бы с ним справился свободно». А я говорю: «Здоровая рука, иди я тебе дам» – и стал одеваться. Оделся и пошли. Сначала шли потихоньку, не подавая им виду, что боимся. Отошли от них, пока не видно стало, а потом припустили так, что до Лавры Святого Афанасия бежали час с четвертью на расстоянии 12 верст… Рассказали им [русским монахам в Кавсокаливии], как нас хотели убить разбойники, и они удивились: „Это только Матерь Божия сохранила. Они у нас на скиту Ясовскую келлию обобрали всю. Монахов было 12 человек, а разбойников – 8 человек».
Но почему мы особое внимание уделили греческому бандитизму на Афоне? Не для того, чтобы усилить или вызвать национальную неприязнь, а чтобы показать подвиг русских келлиотов [157] . Вряд ли, если бы они желали только материального благополучия, то остались бы хоть на один миг на Афоне, где были практически беззащитны. Но ничто не может устрашить русских монахов: ни грабеж монастырей, ни грабеж бандитов, ни ненависть греческих националистов, ни русских либералов. Твердо стоят они на Афонской земле, даже до смерти. «Для чего же эти пять с половиной тысяч отказались от родной земли, зачем удалились в чужую иноземную, неужели только затем, чтобы, как писали некоторые газеты, обманывать весь остальной многомиллионный народ. Да кто хоть раз побывал на Афоне, тот сразу видит по афонскому монашескому быту, что подобное уверение – наглая ложь. Коренной русский крестьянин никогда не станет обманывать, а население русской части Афона состоит из 98% коренных крестьян. Вот если бы Афон состоял из евреев, тогда бы можно было бы сказать все» [158] .
157
Если отбросить неизбежные в подобных случаях эмоции, то станет очевидно, что подобные нападения совершались просто бандитами. Маловероятно, что они имели какую-либо связь с греческими монастырями. Вероятно, это потомки тех, кто грабил и продавал в рабство своих соотечественников в 20-е гг. XIX в.
158
Ст. афонец. Чего должно добиваться русское монашество на Афоне // Монастырь. 1908. № 1. С. 6.
Настоятель келльи Святой Троицы иеросхимонах Нифонт
В 1902 г. четыре большие келльи – Свт. Иоанна Златоуста, Воздвиженья Креста Господня, Святой Троицы, Белозерская келлья Свт. Николая Чудотворца – и входящие в состав «Братства» при содействии генерального консульства явились основателями школы для детей бедных русских жителей столицы Османской империи. Попечителем школы стал директор Русского Археологического института Ф. И. Успенский. Это было очень важным шагом, так как в Турции в те годы весьма активно действовали католические и протестантские миссионеры. Расходы на содержание этой школы взяли на себя эти четыре келльи. В 1913 г. в школе обучалось около 100 человек.