История странной любви

– Есть отличное предложение, – заговорила она сухим, деловым тоном, – я планирую открыть сеть отелей на Сардинии и хочу, чтобы одной из их визитных карточек стали десерты, подаваемые в ресторанах. Твои десерты.

Борис на какое-то время потерял дар речи. Когда снова обрел, поинтересовался:

– Твоя фамилия Абрамович или я что-то путаю?

– Моя фамилия по-прежнему Струнова, но ты не ошибаешься: денег у меня много. И я собираюсь с твоей помощью их приумножить. Сколько процентов от прибыли ты хочешь?

– Какие проценты? Ты о чем? Я еще даже не согласился.

– Но ведь согласишься же, – сказала она так, будто других вариантов и быть не могло.

Борису захотелось отказаться в ту же секунду, но бизнесмен в нем пересилил человека, и он ограничился предложением:

– Давай подробнее.

– Хорошо. Сейчас я жду ответа от инвесторов, но удочка уже закинута с расчетом на тебя, точнее, на твои дивные пирожные, но теперь это одно и то же.

– А как ты узнала о пирожных? – перебил Борис из любопытства.

– La Perla.

– Это твоя компания? А я-то думал: что за ювелирный магазин регулярно лакомится нашими десертами?

– Нет, это название итальянских отелей.

– Их много?

Вика неопределенно пожала плечами:

– Штук двадцать.

Борис присвистнул, только и смог сказать:

– Как тебе удалось?!

– Долгая история, давай лучше о конкретном деле.

– Ну, хорошо.

Борис улыбнулся настолько снисходительно, чтобы не осталось никаких сомнений: «Все, что будет сказано, я не собираюсь принимать всерьез».

– Я тебя слушаю.

Она предпочла не заметить его улыбки. Она таких гримас видела десятки, а то и сотни. Ее столько раз не спешили принимать всерьез и с трудом находили время на встречу, а когда понимали, что она предлагает нечто стоящее, пытались обмануть, ущемить, недодать, не поделиться. Вика привыкла к недоверию, которое сменяется удивлением и даже восхищением. Но даже и восхищение ее не удовлетворяло. Главным своим достижением она считала то, что добилась уважения к одному своему имени. Теперь ее слушали открыв рот, с ней считались, ее даже побаивались, и уже никому не приходило в голову оторвать у нее причитающийся кусок.

Усмешка Бориса ее даже порадовала, добавила азарта. Предвкушение победы заиграло в крови новым вкусом: «И не таких клали на лопатки!»

Она открыла сумку, достала папку с документами, небрежно бросила на стол:

– Здесь подробное описание проекта и бизнес-план. Почитай, и мне бы хотелось, чтобы к моменту финального подписания контракта между нами не осталось бы никаких недомолвок. Договор должен быть подписан и апостилирован.

– Что? Это еще зачем?

– Есть зарубежные партнеры, для которых важно, чтобы все фигурирующие в деле документы имели законную силу и на территории Италии.

– Какое отношение к этому может иметь контракт между нами?

Она засмеялась. Откинула голову – и ложбинка на ее шее показалась Борису какой-то беззащитной и очень трогательной. Он увидел выбившийся из-за уха локон, ямочку на правой щеке, лучики первых морщинок, нисколько не портивших оставшегося серьезным взгляда, и невольно потянулся рукой к вороту несуществующей рубашки, чтобы ослабить узел на несуществующем же галстуке.

– Вот ты и попался, Борька! – воскликнула она так, будто не было между ними ни обид, ни расставания, ни горы взаимных претензий и горечи недосказанного. – Значит, подписываем контракт?

– Ничего мы не подписываем. – Борис надулся, чувствуя неловкость от своей оплошности. Хотя он готов был попасться ей на удочку еще не один раз, только бы снова слышать этот смех и чувствовать – пусть небольшое, но очень юношеское, очень волнительное и такое неожиданное счастливое удушье.

– Ладно. Я и не рассчитывала, что ты подаришь мне свой автограф прямо сейчас. Всему свое время. Почитай документы, подумай. Проект нашего договора здесь же, – Вика кивнула на папку. – Это не окончательный вариант. Я готова обсуждать цифры. Естественно, до известного предела.

– Своего не упустишь? – теперь его ухмылка получилась грустной.

– Нет, еще и чужое откушу, – она тоже погрустнела. – Золотая рыбка давно превратилась в акулу.

Вика встала, одернула юбку и, небрежно кивнув Борису, направилась к выходу. Попытки расплатиться за кофе она не сделала. Она никогда не любила лишних жестов вежливости и воспитанности. Она знала, что он скажет, что угощает. Так пусть угощает, к чему пустые разговоры?..

Она уходила легкой походкой красивой, уверенной в себе и знающей себе цену женщины. Уходила не оборачиваясь, не изъявив ни малейшего желания ни назначить дату следующей встречи, ни договориться о телефонном звонке, ни хотя бы обменяться с Борисом еще одним взглядом.

«Не буду читать эти дурацкие бумаги!» – решил он и тут же пододвинул к себе папку, достал документы и углубился в чтение.

Чем дальше читал, тем острее чувствовал: дело стоящее. И тем отчетливее понимал: для того, чтобы оно выгорело, надо бросить все здесь – хотя бы на какое-то время. Но разве бросают первого ребенка для того, чтобы родить второго?! На обучение персонала в Италии уйдет минимум полгода, но и этого времени вполне достаточно для того, чтобы успех «Ла Виньи» пошатнулся. Конечно, персонал у Бориса неплохой, даже отличный, но как найти не просто толкового, а еще и честного менеджера, который согласится заменить Бориса на время отсутствия и не попытается при этом захапать побольше, скрывая истинный доход ресторана?

– Нужен кто-то свой. – Борис постучал по столу костяшками пальцев. И вдруг молнией пронеслась мысль: – Машка! Ну конечно же! Отличная идея!

Естественно, понадобится время, чтобы ее научить, но ведь и Викин проект стартует не завтра. Это Машке должно понравиться. Теперь не он ее будет выручать, а она его. А за ним не заржавеет, он так и скажет:

– Манюня, твой уход из спорта – большая удача. Мне жутко нужна твоя помощь, без тебя не справлюсь.

Ну какая жена сможет отказать мужу после таких слов?!

А Манюня смогла.

Впрочем, никаких слов от Бориса она не услышала. Ему их некому было сказать. В тот вечер дома его ждала только записка: «Чернова на тренировке вывихнула лодыжку. Звонили, попросили вернуться. Приеду через пару недель. Может быть».

Борису оставалось только догадываться, относилось ли последнее предложение к слову «приеду» или все-таки к количеству недель. Он перечитал записку четыре раза, прежде чем окончательно убедился в том, что отъезд Манюни расстраивает его лишь потому, что теперь надо искать другую кандидатуру для управления рестораном. Потеря Манюни-жены перестала его волновать. Борис окунулся в работу, жил одним днем и ждал новой встречи с Викой. Он не сомневался в том, что она даст о себе знать, когда придет время.