История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации
Шрифт:
Уже в начале XII в., избегая гонений, богомилы начали переселяться на север Балкан, а их проповедники направились в Далмацию, Францию, Италию. При этом в некоторых странах богомильство на время приобретало статус государственной религии, как, например, в Болгарии (первая половина ХШ в.) или в Боснии при бане Кулине (1180–1214 гг.). Однако в XIV в. секта теряет влияние, а после завоевания Болгарии и Боснии османами (1393 г.) большинство богомилов принимает ислам. [491]
491
История богомильства кратко изложена Рансименом, ор. cit., р. 61 sq.; см. также: Obolensky. The Bogomils, p. 120 sq. О стойкости богомильских общин на Балканах и в Румынии см.: N. Cartojan. Cariile populare I, p. 46 sq.; Razvan Theodorescu. Bizant, Balcani, Occident, pp. 241 sq.
Теперь мы кратко проследим судьбу богомильства на Западе. Отметим, что в Юго-Восточной Европе некоторые представления богомилов нашли отражение в апокрифической литературе и фольклоре. В средние века многие восточноевропейские апокрифы ошибочно приписывались богомильскому пастырю Иеремии. [492] К примеру, апокриф "Крестное Древо" трактует широко известную в средневековой Европе тему, восходящую к гностическому "Евангелию от Никодима", а сюжет апокрифа под названием "Как Христос сделался пастырем" был издавна знаком грекам. Однако богомилы привнесли
492
См.: Runciman. Ор. cit., p. 76 sq.; E. Tourdeanu. Apocryphes bogomiles et apocryphes pseudo-bogomiles, etc.
493
Цит. по кн. Рансимена, стр. 78. Об истории и распространении этой легенды см.: N. Cartojan. Cariile populare I, p. 115 sq.; E.C. Quinn. The Quest of Seth for the Oil of life, p. 46 sq.
494
В славянском апокрифе говорится о том, что "когда насаждал Господь Рай, не было с ним тогда ни одного ангела, только Господь и Сатанаил" (Библиотека литературы Древней Руси. Т. 3. СПб., 1999. С. 286). Речь не идет, таким образом, прямо о дуалистическом творении, хотя противопоставление Бога Сатанаилу традиционно возводится к пережиткам дуалистической (богомильской) ереси в апокрифической литературе.
Так, в апокрифе "Адам и Ева" Адам заключает «договор» с Сатаной, сотворившим Землю, согласно которому люди предаются во власть последнему вплоть до воплощения Христа. Этот мотив находит отголоски в балканском фольклоре. [495] [496]
Методику переосмысления апокрифов богомилами можно проследить в тексте "Interrogatio Iohannis", единственном аутентичном богомильском сочинении, переведенном на латынь южнофранцузскими инквизиторами. Христос отвечает на вопросы Евангелиста Иоанна о сотворении мира, низвержении Сатаны, вознесении Еноха и Крестном Древе. Несмотря на очевидные заимствования из других апокрифов и старославянского текста XII в. "Вопрошание Иоанна Богослова", "это сочинение излагает чисто богомильские теологические взгляды. До низвержения Сатаны его значение в мироздании уступало только Богу-Отцу (при том, что Христос соприсутствовал Отцу) […] Однако нельзя с точностью утверждать, сочинен ли данный текст богомилами или переведен ими с греческого оригинала. Если судить по изложенным в нем воззрениям, можно предположить, что это компиляция из сочинений нескольких богомильских или мессалианских авторов, а также более древних апокрифов". [497]
495
Румынскую версию легенды см.: Cartojan. Ор. cit., p. 71 sq.
496
Мотив «договора» с Богом или Адамом, согласно которому люди после смерти попадают в преисподнюю во власть Сатаны (противника Бога) широко распространен также в дуалистических фольклорных легендах Восточной Европы, не только у славян (см. Кузнецова В.Г. Дуалистические легенды о сотворении мира в восточнославянской фольклорной традиции. Новосибирск. 1998. С. 163), но и у финно-угров (Петрухин В.Я. Мифы финно-угров. М., 2002). Возможно, и здесь обнаруживаются пережитки богомильской проповеди (в апокрифической передаче).
497
Runciman, p. 80. См. также: Edina Bozoki. Le livre Secret de Cathares.
Следует отметить, что данные апокрифы, распространяясь, в основном, изустно, в течение нескольких веков оказывали влияние на простонародные религиозные представления. Мы впоследствии убедимся (§ 304), что это не единственный источник европейского религиозного фольклора, однако дуалистская ересь прочно впиталась в народное сознание. Достаточно одного примера: распространенный в Юго-Восточной Европе миф о Сотворении мира Богом с помощью дьявола (он ныряет на дно праокеана, чтобы принести ил) имеет продолжение — труд истощил Бога физически и душевно. Согласно одному из вариантов мифа, Бог погружается в глубокий сон; согласно другому — оказывается неспособен самостоятельно решить задачу, каким образом «вместить» Землю в небесную чашу. Тогда еж советует Ему немного ее умять, отчего возникают горы и долины. [498]
498
См. источники, процитированные в: De Zalmoxis `a Gengis-Khan, p. 89 sq.
Свойственные народному религиозному сознанию уважение к дьяволу и представление об усталости Бога, его неожиданно насупившем бессилии, близки к учению «примитивных» религий о deus otiosus, согласно которому, создав Мир и человека, Бог потерял интерес к своему творению и возвратился на небеса, предоставив завершить труд некоему Сверхъестественному Существу или демиургу.
§ 294. Богомилы на Западе: катары
В первые десятилетия XI в. становится заметным влияние богомильских проповедников в Италии, Франции, Западной Германии. В Орлеане они обратили часть знати и духовенства, включая советника короля Роберта и духовника королевы. Проповедники учили всем основным воззрениям богомилов: Бог — не творец мира; плоть греховна; брак, крещение, причастие, исповедь — тщетны; Святой Дух, передающийся адепту посредством возложения рук, его очищает, освящает и т. д. Король разоблачил секту, судил и покарал еретиков. Они были сожжены 28 декабря 1022 года. Это была первая огненная казнь на Западе. Однако движение ширилось. Основанная в Италии церковь катаров [499] направляла миссионеров в Прованс, Лангедок, рейнские земли и на запад до Пиренеев. В основном, проповедью нового учения занимались ткачи. Общины Прованса разделялись на четыре епархии. Видимо, в 1167 г. неподалеку от Тулузы состоялся собор, на котором богомильскому Константинопольскому епископу удалось внушить наиболее радикальный дуализм ломбардским и южнофранцузскнм сектантам.
499
Наименование катары (чистые) закрепилось лишь к 1163 г.
Однако продвигаясь на запад, богомильство впитывало местную, оппозиционную официальной церкви, традицию, что все более затрудняло выработку сектантами единой теологии. [500] Катары не верили ни в Ад, ни в Чистилище, полагая, что мир и есть обитель Сатаны, пленившего дух материей. Сатана отождествлялся с ветхозаветным Яхве. Истинный Бог, сияющий и всеблагой, внеположен миру. Это Он послал своего сына Христа научить людей освобождаться из тенет материи. Христос — чистый Дух, поэтому его плотское обличье — морок. [501] Подобная же ненависть к жизни была свойственна некоторым гностическим и манихейским сектам (ср. § 232 и сл.). Можно утверждать, что идеал катаров — самоуничтожение человечества посредством самоубийств и отказа от деторождения, поэтому супружеству они предпочитали блуд. [502]
500
Добавим,
что благодаря протоколам процессов, возбужденных инквизицией, катарская обрядность и теология известны лучше, чем богомильские.501
Существуют различные варианты доктрины: часть катаров отрицала божественность Христа; другие во время своих обрядов упоминали Святую Троицу; некоторые катары признавали, что между Богом и миром существует иерархия эонов и т. д. См.: Runciman. Le manich'eisme medieval, p. 134 sq.; Borst. Les Cathares, p. 124 sq.
502
Следует отметить, что преследование еретиков всегда сопровождалось обвинениями в оргиазме и т. п., которые сами коренились в предрассудках темной толпы, где и распространялись религиозные наветы на иноверцев: в частности, отказ катаров от деторождения породил слухи о сожжении ими младенцев, поедании их пепла и т. п. (ср. старую, 1869–1872, классическую работу о средневековых дуалистических ересях: Осокин Н. История альбигойцев и их ереси. М. 2000, о катарах — С. 129 и сл.).
К обряду вступления в секту, convenza (convenientia), неофит допускался только после длительного периода ученичества. Второй этап посвящения, consolamentum, возводивший адепта в ранг «совершенного», обычно осуществлялся уже на смертном одре, но иногда, по его желанию, и раньше. Однако в подобных случаях он подвергался достаточно суровым испытаниям. Consolamentum совершался в жилище одного из посвященных, под руководством старейшего из «совершенных». Первый этап обряда, servitium, заключался в коллективной исповеди, во время которой председатель держал перед собой раскрытое Евангелие. [503] Затем, после чтения "Отче наш", адепт, претендующий стать «совершенным», пав ниц перед Председателем, просил о благословении, а также, чтобы тот отмолил его грехи перед Богом. "Да простит тебя Господь, — отвечал председатель, — сделает тебя добрым христианином и упокоит с миром!" Ритуал требовал отречения от римской церкви и католического крещения. Поскольку грех, совершенный после consolamentum, обесценивал обряд, некоторые «совершенные» сознательно доводили себя до голодной смерти (endura). [504] Ритуал завершался «примирением», взаимным лобзанием всех присутствующих. «Совершенные», как мужчины, так и женщины, пользовались среди катаров большим авторитетом, чем пастыри. От них требовалась более суровая аскеза, чем от остальных посвященных, в частности, соблюдение трех длительных строгих постов. Организация церкви катаров недостаточно изучена, но известно, что епископам помогали filius major и filius minor, причем после смерти епископа filius major наследовал его сан. Сходство катарской литургии с католической не носило пародийного характера. Она следовала древнему христианскому обряду, восходящему к V в. [505] Успеху проповеди катаров и вообще религиозных течений, близких к милленаризму, достаточно часто преобразующихся в ереси, способствовал упадок римской церкви и разложение в среде католических иерархов. Иннокентий III на IV Латеранском соборе клеймил епископов, которые в погоне за "плотскими наслаждениями" забыли о своем пастырском долге, "неспособны нести слово Божье и наставлять паству". Разврат и стяжательство духовенства отвращали верующих от римской церкви. Многие священники были женаты или открыто жили с любовницами. Некоторые владели тавернами, чтобы содержать своих жен и детей. Поскольку священники были обязаны отчислять денежные средства своему церковному начальству, они взимали плату за требы — венчание, крещение, мессы во здравие и за упокой и т. д. Запрет на перевод Библии [506] (в отличие от Востока) на живые языки исключал религиозное просвещение; к вере можно было приобщиться только с помощью пастырей и монахов.
503
Внешне servitium не содержат в себе ничего еретического. «Всего два признака указывали на то, что его участники исповедуют дуализм: экзальтация, с которой говорилось о грехе и плоти, а также формула: "нисколь не заботиться о плоти, рожденной в грехе, но заботиться о плененном ею духе". Runciman. Le manich'eisme medieval, p. 139.
504
См. источники, собранные и проанализированные Рансименом. Ор. cit., р. 139 sq., а также: Borst. Les Cathares, p. 163 sq.
505
Runciman, p. 147. Сведения о культе и иерархии см: Borst, pp. 162–181.
506
Фридрих Хеер объясняет подобным запретом потерю католицизмом Северной Африки, Англии и Германии; см.: Friedrich Heer. The Medieval World, p. 200.
В начале XII в. св. Доминик (1170–1221) пытался бороться с ересью, но безуспешно. По его инициативе Иннокентий III учредил орден доминиканцев. Однако доминиканцам, как прежде и папским легатам, не удалось воспрепятствовать распространению учения катаров. В 1204 г. в Каркассоне состоялся последний публичный диспут между катарскими и католическими богословами. В январе 1205 г. Петр Кастельмарский, которому Иннокентий III доверил искоренить ересь в Южной Франции, пожелал сложить с себя полномочия и удалиться в монастырь. Свой отказ ему Папа мотивировал тем, что "деяние превыше созерцания".
Наконец, в ноябре 1207 г. Иннокентий III провозгласил Крестовый поход против альбигойцев, обращаясь в первую очередь к суверенам Севера: герцогу Бургундскому, графам Барскому, Неверскому, Шампанскому и Блуа, которых соблазнил обещанием, в случае победы, передать им во владение имущество альбигойской знати. Французского короля, в свою очередь, прельщала возможность подчинить себе Юг. Первый поход продолжался с 1208–1209 гг. по 1229 г., однако не достиг окончательного успеха, и война длилась еще долгие годы. Церковь катаров прекратила свое существование лишь в 1330 г.
Жестокий "Крестовый поход против альбигойцев" во многом показателен. По исторической иронии, он оказался единственным безусловно успешным Крестовым походом и повлек за собой значительные политические, культурные и религиозные последствия, важнейшее из которых — объединение Франции и одновременно — гибель южнофранцузской культуры (включая учрежденные королевой Алиенорой "Суды Любви", вдохновляемые культом Женщины и поэзией трубадуров; см. § 269). Что касается религиозных последствий, то наиболее значительными из них явились возросшие могущество и жестокость инквизиции. Учрежденный в Тулузе во время войны трибунал обязал всех девушек старше 12 и юношей старше 14 лет отрекаться от ереси. В 1229 г. Тулузский синод запретил верующим пользоваться Библией как на латыни, так и на местных языках; из всей церковной литературы избежали запрета лишь требник, Псалтырь и Часослов Богоматери, однако исключительно на латыни. Немногие альбигойцы, бежавшие в Италию, были в результате разоблачены инквизицией, которая распространилась почти на все страны Западной и Центральной Европы. При этом борьба церкви с еретиками ускорила процесс ее реформирования и стимулировала деятельность францисканцев и доминиканцев.
Уничтожение альбигойцев — одна из наиболее мрачных страниц истории римской церкви. Однако неприятие католической церковью альбигойской ереси было оправданным. Ненависть к плоти (взять хотя бы отрицание брака, отказ от деторождения и т. д.) и последовательный дуализм отторгали катаров как от ветхозаветной, так и от христианской традиции. Альбигойцы, по сути дела, исповедовали религию sui generis, восточной модели и происхождения.
Исключительный успех проповеди катаров стал первым массированным вторжением на Запад восточных религиозных представлений, нашедших адептов как в крестьянской среде, так и среди ремесленников, ученых, знати. Лишь в XX в. наблюдался сходный феномен — в первую очередь, успех в Западной Европе милленаризма восточного образца в облике марксизма-ленинизма.