История всемирной литературы Т.5

Иное звучание приобрел со временем сентиментализм в поэзии Якуба Ясиньского (1759—1794), не связанного с аристократическим меценатством. Бедный шляхтич, учитель, затем офицер, он в период восстания Костюшко руководил национально-освободительной борьбой в Литве, выступал как видный идеолог польского якобинизма и погиб во время героической обороны Варшавы. Раннее творчество Ясиньского отмечено характерным влиянием сентиментализма, сочетавшегося с элементами рококо. К концу 80-х годов формируется его сентименталистское мироощущение, отмеченное интересом к социальной проблематике, протестом против феодальной действительности и буржуазной городской морали. В годы обострения борьбы за реформы поэзия Ясиньского приняла ярко выраженный политический и вольтерианский антиклерикальный характер (стихи, ироикомические поэмы «Спор» и «Чяньча»). Вместе с темой села в его творчество вошли фольклорные традиции. Талантливый версификатор, он широко использовал принципы силлаботонизма, в силлабических же стихах оперировал строками с различным количеством слогов и, избегая характерной для силлабизма монотонности, применял разные ритмы, рифмы и строфику.

Костюшко

Портрет неизвестного художника XVIII в.

Художественная одаренность Ясиньского видна особенно в его коротких баснях, где филигранность формы сочетается с лаконизмом интеллектуальных обобщений. Его политические стихи-воззвания 90-х годов тяготели к классицизму. Здесь в полную силу зазвучали идеи Французской революции и якобинского патриотизма. Тысячу злотых обещал король в награду тому, кто узнает имя автора популярного стихотворения, которое кончалось революционным призывом: «Да погибнут короли, и мир будет свободен!»

Эпоха Четырехлетнего сейма (1788—1792), борьбы с Тарговицкой конфедерацией (1792) и восстания Костюшко (1794) породила обширную политическую поэзию (памфлеты, сатиры, эпиграммы, басни). Именно тогда, наряду с видными представителями этого течения Ф. Заблоцким и Ф. К. Дмоховским, приобрел известность Юлиан Урсын Немцевич (1757—1841), активный деятель Патриотической партии, депутат сейма, публицист, адъютант Костюшко и автор нашумевшей комедии «Возвращение депутата», запрещенной Тарговицей. Создатель смелых и остроумных памфлетов, Немцевич был и одним из зачинателей жанра политической басни.

Идеи Французской революции и борьбы за независимость Североамериканских Штатов зазвучали также в анонимной поэзии (авторство скрывалось из-за угрозы смертной казни), которая была связана с многочисленными тайными «якобинскими клубами». В обстановке сговора магнатской конфедерации с Екатериной II, который привел ко II разделу (1793), в этой поэзии наряду с требованиями всеобщего равенства и свободы впервые зазвучали антимонархические лозунги, призывы к революционному перевороту и борьбе за государственную самостоятельность. После поражения Костюшко и III раздела (1795) Польша была стерта с политической карты Европы. В это драматическое время наряду с патриотической поэзией появились переводы «Марсельезы», «Карманьолы», «Ca ira». Революционно-демократические идеи продолжали жить затем в поэзии польских легионов Я. Х. Домбровского, сражавшихся в республиканской армии Наполеона (1797—1803). Именно там рождается «Мазурка Домбровского» (слова Выбицкого, мелодия фольклорная), ставшая впоследствии польским национальным гимном.

Поэты-легионеры (Ю. Выбицкий, Ц. Годебский и др.), как и молодые литераторы демократических убеждений К. Тымовский, А. Горецкий, продолжая сентименталистские традиции, одновременно использовали традиции фольклора. Интерес к национальному прошлому, истории, первоистокам польской культуры (которая, по распространенной тогда теории, сохранялась в крестьянском быту, творчестве и обрядах) с особенной силой проявился в польской науке и искусстве с первых же лет потери независимости. Различными художественными направлениями тема эта по-разному разрабатывалась.

Фольклорные тенденции, национально-историческая и патриотическая тематика были характерны и для поэзии сарматского барокко, которая во второй половине XVIII в. была связана с политической оппозицией просветительским преобразованиям. Деятельность этой оппозиции породила обширную политическую литературу, которая, продолжая традиции публицистики сарматского барокко, в то же время, подобно своим просветительским оппонентам, использовала в своих целях и общественно-политическую мысль Запада. В этом отношении знаменательны контакты идеологов Барской конфедерации (1768—1772) с Руссо, написавшим по их просьбе «Соображения по поводу правления в Польше» (1771). Руссо, однако, недостаточно ориентировался в польской действительности, а к тому же опирался на одностороннюю информацию графа М. Вельгорского (главного идеолога Барской конфедерации). И он представил себе польского короля полновластным деспотом, вроде европейских монархов эпохи расцвета абсолютизма, а нищету и бесправие польских мещан и крестьянства счел результатом монархического гнета, а не своевластия феодальной олигархии, как было на самом деле. Перенеся, таким образом, отношения, характерные для абсолютной монархии, на Польшу, не приняв во внимание неразвитость и политическую незрелость польской буржуазии, придавленной шляхетским законодательством и не сформировавшейся как класс, Руссо не понял и подлинной, кастово ограниченной сути борьбы конфедератов, в чьем представлении республика, свобода и равноправие были республикой, свободой и равноправием только для шляхты, а окончательное ограничение королевской власти преследовало цель преградить путь просветительским антимагнатским реформам.

Обширная политическая литература просветительского лагеря представлена именами таких прогрессивных мыслителей, как Г. Коллонтай, С. Сташиц, Ф. С. Езерский, Ю. Выбицкий и др. Апофеозом просветительской борьбы реформы было принятие сеймом Конституции 3 мая 1791 г. Укрепление централизованной власти в духе просвещенного абсолютизма, ограничение магнатского своевластия, расширение прав третьего сословия, ограничение крепостнического произвола — все это снискало симпатии прогрессивной Европы и рассматривалось там как образец просветительской концепции государственно-юридических установлений.

Победа противников реформ (1792), пользующихся политической и военной поддержкой Екатерины II, упразднение конституции, последующие события, которые привели к уничтожению польской государственности (1795), — все это уже было не в состоянии ни уничтожить посев просветительских идей, ни даже изменить общую направленность развития национальной культуры, литературы и искусства.

Конец XVIII — начало XIX в. отмечены стремлениями, знаменующими уже третий — заключительный и одновременно переходный — этап литературного процесса просветительской эпохи. С одной стороны, в теории и творчестве эпигонов кристаллизуется догматическая интерпретация классицистической поэтики, наблюдается отход от социально-политических тенденций минувшего периода (при определенном продолжении его философской и этической доктрины). С другой — писатели старшего поколения и их молодые последователи остаются во время общеевропейского кризиса идеологии Просвещения верными прежним идеалам, творчески развивая их эстетические тенденции (в том числе в предромантическом и романтическом направлении).

В годы возрождения католицизма, растущей популярности Шатобриана и немецкой идеалистической философии появляется описательная поэма Трембецкого «Зофьювка» (1806; ныне Софиевка — парк в Умани). Вызвавшее восторг молодого Мицкевича поэтическое мастерство сочеталось в этой поэме с материалистическими воззрениями. Просветительскими тенденциями были проникнуты конфискованная цензурой историко-философская поэма С. Сташица «Род человеческий» (первый вариант 1791—1797, изд. 1820), романы Ю. У. Немцевича, С. К. Потоцкого, Я. Потоцкого и множество других произведений разных жанров. Литературные направления Просвещения преобладали вплоть до 30-х годов XIX в. и лишь к 50-м стали окончательно угасать, когда начал отходить на второй план и вытеснивший их романтизм, уступая в свой черед место реализму.

После упадка времен сарматского барокко (конец XVII — первая половина XVIII в.) польское Просвещение возродило национальную литературу. Обновляя ренессансные традиции, опираясь на национальные достижения высокого барокко и обратясь к современному искусству Запада, художники Просвещения создали новый литературный язык, ставший основой современного, начали совершенствовать и углублять художественное познание действительности, вводить новые жанры, обогащать образно-версификационный и ритмический строй. Именно в эту эпоху окончательно складывается та система литературных родов и жанров, которая будет характерна для литературы XIX—XX вв. Формирование литературной эстетики просветительского типа (которая пришла на смену школьной поэтике и риторике), распространение ее в учебных заведениях и печати, создание литературных журналов и возникновение литературной критики (в современном понимании), наконец, само творчество писателей — все это было частью общественно-политической деятельности просветителей и одновременно действенным орудием их борьбы за реформы, которая преобразила духовную жизнь страны.

Без созданных просветителями художественных ценностей был бы немыслим взлет романтиков (начинавших в духе классицизма, сентиментализма и рококо). Творчество таких художников-просветителей, как Ю. У. Немцевич, К. Бродзиньский — «родоначальник романтической школы», по определению Мицкевича, — поэзия Я. П. Воронича, В. Реклевского, А. Бродзиньского, эволюция художественной прозы, увлечение фольклором и его влияние на историко-культурные и философско-эстетические концепции — все это продолжало тенденции второй половины XVIII в. К наследию Просвещения обратится затем художественная мысль и практика реализма (разработка общественной проблематики, обращение к обыденности, бытовым явлениям, социально-психологическая типизация персонажей, живой разговорный язык).