История всемирной литературы Т.5

Связи с Европой способствовали пробуждению у турок интереса к европейскому театру и драматургии, осознанию их роли для просвещения людей. Но в ту пору можно говорить только о первых опытах создания пьес европейского типа на турецкой фольклорной основе. Таковы, например, две комедии, написанные на турецком языке автором, имя которого до нас не дошло, в Вене в Школе восточных языков (осн. 1752). В Вене же они были поставлены на сцене силами турецких учащихся и преподавателей.

В ряде сочинений XVIII в. прослеживается прямая преемственность с критическим направлением общественной мысли, ярко проявившимся в турецкой литературе уже в XVII в. Как и тогда, образованные, мыслящие люди выражали обеспокоенность бедственным положением страны, развалом армии, коррупцией в государственном аппарате и пр. Они полагали, что султан, лично ответственный перед богом и людьми за состояние дел в стране, обязан своей монаршей властью карать зло во имя добра и заботиться о благе человека. Их вера в знание как средство исправления общества была абсолютной. Передовые люди своего времени свято верили в силу закона вообще, в строгое подчинение «справедливым» правилам, устанавливаемым разумом, который олицетворялся в султане. Эти идеи проходят через ряд публицистических и дидактических сочинений, занимавших большое место в литературе XVIII в.

Подготовленные всем ходом развития реформаторские тенденции овладевали умонастроением определенных кругов общества, и прежде всего тех, кто повидал мир за пределами своей родины. Огромным сдвигом в их сознании была мысль о возможности и даже необходимости использовать европейский опыт. Расширение и укрепление связей турок с Западом в различных областях, в том числе и в культурной, что само по себе было новым, имело большие исторические последствия. Эти контакты в сфере идей обнаруживаются в ряде сочинений.

Наиболее полно они отразились в трактате «Основы мудрости в устройстве народов» (изд. 1732) выдающегося деятеля культуры Ибрагима Мутеферрика (1674?—1745). Выходец из Трансильвании (венгр или еврей по национальности), он в юности получил прекрасное общее и теологическое образование. Поселившись затем в Турции, Ибрагим Мутеферрика освоил турецкий и арабский языки, овладел мусульманской культурой и принял ислам. В силу своего служебного положения при дворе и благодаря общению с образованными людьми своего времени он хорошо знал положение дел в Османской империи.

Личность Ибрагима Мутеферрика, олицетворявшая собою синтез восточной и западной культур, его сочинения и деятельность в качестве первопечатника (1729—1745) оставили глубокий след в культуре страны.

В «Основах мудрости», ставших заметной вехой в истории развития общественной мысли в Турции, Ибрагим Мутеферрика по-своему откликнулся на передовые идеи эпохи и запросы турецкого общества. Как и Мехмед Челеби, он был убежден, что взаимоотношения в обществе должны строиться на основе разума и диктуемых им законов, и призывал руководствоваться в своих действиях здравым смыслом и принципами «истинного» правосудия. В отличие от европейских просветителей (с идеями которых он был знаком), Ибрагим Мутеферрика, как и ряд других деятелей, опорой порядка в государстве считал не только разум, но и шариат. Будучи сторонником просвещенной монархии, он первым познакомил турок с другими формами государственного правления. В духе европейских просветительских сочинений Ибрагим Мутеферрика, как и другие турецкие авторы XVIII в., подтверждал свои выводы примерами из исторического или легендарного прошлого Турции и других стран.

Его единомышленником во многих отношениях был Ахмед Ресми (1700—1783), широко образованный, прогрессивно мысливший государственный деятель. Его сочинения — два сефаретнаме (о посольстве в Вену, 1757, и в Пруссию, 1763) и особенно известный памфлет «Суть достопримечательного» (1781) имеют определенную идейную и текстуальную близость с трактатом «Основы мудрости» Ибрагима Мутеферрика. Но памфлет отличается от него остросатирическим тоном. Ибрагим Мутеферрика и Ахмед Ресми, не будучи людьми военными, большое внимание уделили армии, науке управления ею, организации и пр. При этом оба гневно порицали войну, приносящую людские бедствия. Однако, исходя из реальных потребностей, они считали первостепенно важной задачей — учиться военному искусству и у друзей и у врагов, подкрепляя свою мысль историческими примерами, в частности деятельностью русского царя и полководца Петра I.

В Турции воззрения передовых людей XVIII в. не сложились и не могли еще сложиться в законченную цельную систему, но они неотделимы от истории просветительской идеологии, расцвет которой пришелся на период Танзимата (вторая половина XIX в.).

*Глава вторая*

**АРАБСКАЯ ЛИТЕРАТУРА**

ОБЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ

Еще в начале XVI в. почти вся территория Ближнего Востока была завоевана турками-османами, и арабские области Османской империи были низведены до положения отсталых провинций. На протяжении XVII—XVIII вв. правители Стамбула постепенно утрачивали реальную власть над арабскими территориями, и местные турецкие паши и мамлюкские беи, номинально оставаясь вассалами султана, фактически бесконтрольно правили в своих пашалыках. При этом, если в прилегающих к турецким областям арабских провинциях (Ирак) власть султана имела еще какую-то реальную силу, то в Сирии и Египте она ощущалась слабее, а на окраинах империи (Аравия, Северная Африка) турки и вовсе не были хозяевами. В Аравии только Хиджаз с Меккой находились под контролем стамбульских властей. Йемен сверг османское иго еще в 1663 г., и в нем управляли свои имамы. В середине XVIII в. в Аравии возникло ваххабитское государство. Ваххабиты связывали возрождение былого арабского могущества не с реформами по европейскому образцу (которые они осуждали как ересь), а с «возвращением к первоначальному исламу». Основываясь на ортодоксально-консервативных мусульманских представлениях, они отвергали распространенный в странах ислама культ святых, запрещали употребление табака и даже расценивали паломничество к могиле Мухаммада как языческое действие. В стороне от турецких попыток европеизации остались также страны Северной Африки, которыми правили местные династии (с XVI в. — в Марокко, с XVII — в Алжире, а с XVIII — в Тунисе и Триполитании).

Арабские провинции Османской империи, находившиеся под управлением турецких пашей и мамлюкских беев, равно как и управлявшиеся собственными династиями, пребывали в состоянии экономического и культурного упадка. Даже такие традиционные для средневековых арабов отрасли знания, как медицина, астрономия и математика, в которых арабы еще в VIII— XII вв. достигли больших успехов, значительно опередив страны Запада, ныне не только не развивались, но и в какой-то мере пришли в упадок, поскольку многие положительные знания прошлого были забыты, а навыки утрачены. Также обстояло дело и в гуманитарных науках: истории, философии и филологии, что дало основание египетскому историку второй половины XVIII в. и начала XIX в. аль-Джабарти жаловаться на царившее кругом невежество и отсутствие интереса к научным знаниям. Культурный застой явился в значительной мере следствием консерватизма догматического богословия, сковывавшего творческие силы общества и зачастую сводившего научную деятельность к переписыванию и комментированию трудов прославленных ученых прошлого, либо к составлению обширных компиляций, библиографических сводов и словарей.

Разобщение арабских провинций вследствие турецких завоеваний привело к их культурной дезинтеграции. Дифференцируется культурная жизнь даже территориально близких арабских областей империи — Ирака, Сирии и Египта, в каждой из которых начинает складываться своя литература, хотя и восходящая к общему классическому наследию, но уже порой имеющая особую местную тематику и, таким образом, предвосхищающая зарождение местных национальных литератур.

Как и в предшествующие два столетия, арабская литература XVIII в., оставаясь по типу своему средневековой, в основном сохраняет традиционный характер. В Аравии и в странах Северной Африки культивируются средневековые классические жанры (панегирик, любовная лирика, поэзия вина и т. д.). В Египте, Сирии, Ливане при доминировании традиционных литературных форм уже в XVIII в. начинают создаваться, на первых порах еще робко, предпосылки модернизации художественного мышления, которая реально произойдет лишь во второй половине XIX в. Эти области Османской империи ранее других оказались втянутыми в экономические и культурные связи с Западом, в первую очередь с Италией и Францией.

ЛИТЕРАТУРА ЛИВАНА

На культурную жизнь Ливана существенно повлияла деятельность иезуитских школ, открытых в стране в середине XVI в. по распоряжению римского папы Юлия III, а также деятельность маронитской коллегии (христианская секта в Ливане), основанной в Риме еще в 1584 г. папой Григорием XIII. Независимо от мотивов, которыми руководствовались римско-католические первосвященники в своих действиях, эти учебные заведения способствовали укреплению культурных связей Ливана с Европой и дали немало выдающихся деятелей арабской культуры. К их числу следует прежде всего отнести одного из воспитанников маронитской коллегии в Риме Бутруса ат-Тулави (1657—1745), основавшего в Алеппо маронитскую школу и преподававшего в ней латынь и итальянский язык. Выдающийся знаток языков, права и естественных наук, ат-Тулави воспитал ряд талантливых учеников, в числе которых был крупный для своего времени филолог и поэт Джерманус Фархат (1670—1732).

Джерманус Фархат родился и прожил значительную часть жизни в Алеппо, а последние годы жизни был даже алеппским архиепископом.

Просветительская деятельность Фархата была в известной мере ограничена кругом маронитской интеллигенции, однако роль его в подготовке нового этапа арабской культуры оказалась весьма значительной: Джерманус Фархат основал большое хранилище рукописей в Алеппо и объединил вокруг себя образованных людей и литераторов. В его кружок входили поэт, автор религиозно-дидактических стихов, элегий, гимнов и «богомудрых» наставлений Никула ас-Саиг (1692—1756); знаток печатного дела, принимавший активное участие в организации в Ливане (в Алеппо и в Дейр аш-Шувейре) католических типографий, где печатались Библия и сочинения религиозно-назидательного характера, Абдаллах аз-Захир ас-Саиг (1680—1748), поэт Ниаматаллах аль-Халаби (ум. ок. 1770) и многие другие маронитские деятели.

Стремясь к возрождению арабской культуры и к распространению среди соотечественников знания литературного арабского языка, Фархат создал ряд пособий по грамматике и стилистике и словарь классического арабского языка. В своих поэтических произведениях Фархат в основном следовал традиции. Наряду со стихотворениями в средневековых жанрах — панегирик, любовное стихотворение (газель), элегия на смерть (риса), застольные песни (хамрийят), — Фархат писал дидактические поэмы на христианские религиозные сюжеты, облекая их в традиционные формы поэм-моноримов и строфической поэзии, используя средневековые жанры и поэтические размеры. Во многих стихах Фархата ощущается влияние арабских поэтов-классиков — Ибн ар-Руми, суфийского лирика Ибн аль-Фарида и др.