Итальянский след

– Парень с табличкой – Пияшев.

– Надо же, – пробормотал Пафнутьев. – Как тесен мир.

Дорога на Аласио оказалась гораздо длиннее и живописнее, чем Пафнутьев мог себе представить. Посевы, украшенные остатками домов позапрошлого века, сложенных из неотесанного камня, быстро закончились, и автобус как-то незаметно оказался среди гор. Через каждые несколько километров он нырял в тоннели, пробитые в горах, или же попросту парил в воздухе, на мостах, проложенных над ущельями. Мосты казались такими ненадежными, что дух захватывало от ужаса, что все сейчас кончится и автобус, наполненный жрицами любви, рухнет вниз и никто тогда не сможет определить, где была блудница, а где начальник следственного отдела, где гомик, а где первый милиционер города. К этому времени все эти мелкие и незначительные подробности потеряют всякий смысл.

Впрочем, и сейчас, когда автобус проносился сквозь тоннели и по узким мостам в облаках, это тоже не имело слишком большого значения, все это обретет смысл, тяжесть и криминальную суть после возвращения домой.

Всю дорогу Пияшев роскошным своим, интимно-бархатистым голосом неторопливо рассказывал разные благоглупости и забавные подробности из жизни итальянцев и итальянок.

– Должен вам сказать, что светлые волосы для итальянцев – это, прасцице, первый и главный признак женщины распутной, доступной и чрезвычайно привлекательной, – сказал Пияшев и сделал паузу. Видимо, эти слова он произносил частенько, поскольку пауза оказалась весьма уместной – в автобусе возник нервный смешок, женщины возбужденно завертели своими головками, засверкали своими глазками, о чем-то зашушукались. Впрочем, о чем именно они шептались, догадаться было нетрудно – об особенностях нелегкой своей работы на итальянской почве.

– Старик, ты меня помнишь? – Худолей подсел к Пияшеву на свободное место. Хорошо поступил Худолей – заранее снять настороженность постепенного узнавания и убедиться, что Пияшев не узнал в нем ночного грабителя.

– Что-то знакомое, а вот вспомнить не могу, – неуверенно протянул Пияшев.

– А я в ресторане, помнишь, девочку у тебя снял.

– А, да-да-да! – обрадованно зачастил Пияшев, освобождаясь от опасливых воспоминаний. – И как девочка?

– Все отлично, старик!

– Только это… – Пияшев помялся, – она прилетела сюда за мои деньги.

– Хочешь сказать, что нужно снимать по новой? – спросил Худолей.

– Конечно. И учти… Здесь другие расценки, в другой валюте… Со всеми вытекающими подробностями.

– Нет проблем, старик, – и, хлопнув Пияшева по коленке, Худолей вернулся на свое место.

Пафнутьев сидел у окна один, находя для себя все новые особенности итальянского пейзажа. Он с интересом улавливал у начала каждого тоннеля цифры на табличках – длину тоннеля в метрах, прикидывал, какой длиннее, какой изгибается круче. После первой сотни километров к нему подсела Пахомова, разобравшись наконец в своих бумагах, подробно поговорив с водителем, тем самым очкастым Массимо, которого Пафнутьев запомнил по снимкам. Он оказался немногословным, сдержанным, но властность в нем ощущалась, и некоторую если не робость, то зависимость Пахомовой от этого человека Пафнутьев тоже увидел.

– Как путешествие, Павел Николаевич? – спросила Пахомова. – Не устали?

– Что вы! Прекрасная дорога! Ехал бы и ехал… Но пора, кажется, и остановиться в какой-нибудь забегаловке. Некоторые дамы нервничают.

– Да, я знаю, организм требует своего. Километров через десять дорожный ресторан. Там можно перекусить, выпить пива, размяться.

– Это было бы кстати.

– Скажите, Павел Николаевич, вон тот гражданин в светлом костюме с дамой… вам знаком?

– Не так чтобы очень, но я его знаю… Это Жора Шаланда с женой, он в милиции работает.

– А я смотрю – вроде где-то видела… – сказала Пахомова с некоторым облегчением. Слова «работает в милиции» были и правдивыми, и достаточно невинными: мало ли кто сейчас работает в милиции.

– Я сам и предложил ему эту поездку… У него отпуск, в наших краях еще холодно, моря холодные… Поехали, говорю, по Италии прошвырнешься. Он сомневался, но жена как услышала про Италию, вопрос был решен в пять минут.

– В такую поездку и с женой?! Мне кажется, они оба совершили ошибку. Вы, Павел Николаевич, поступили более предусмотрительно – жену дома оставили. А вон тот, с хохочущей дамочкой? – спросила Пахомова о Халандовском.

– Того я не знаю… По ходу познакомимся. Если дамочка хохочет, значит, мужик неплохой… Столкуемся. Вы всегда с этим водителем ездите?

– А что? – насторожилась Пахомова.

– Дорога, я смотрю, сложная, еще эти тоннели, мосты на стометровой высоте… Водитель он надежный?

– А, вы об этом, – облегченно вздохнула Пахомова. – Здесь у него все в порядке, высший водительский класс.

– А где у него не все в порядке?

– Не может спокойно проходить мимо наших девочек.

– Пристает?

– Бывает… Но расплачивается. Тут его не упрекнешь.

– Автобус ему принадлежит?

– Почему вы решили?

– Обычно так и бывает. Человек покупает автобус и этим живет.

– Да, это его автобус. Кстати, и гостиница, где мы остановимся, тоже ему принадлежит. Гостиница скромная, но в центре города, на набережной, рядом парк, магазины… Сами увидите.

– Гостиница – это хорошо, – солидно кивнул Пафнутьев.

На остановке он поразился чистоте, ранним цветам, платному туалету, выбору блюд и напитков, прилегающему магазину с бесконечным выбором игрушек, безделушек и всевозможных кухонных приспособлений.

– Простите, пожалуйста, – услышал вдруг Пафнутьев обращение, исполненное каким-то противным, приторным голосом, – это был Халандовский. – Не согласитесь ли разделить со мной? – Халандовский показал литровую бутыль с красным вином. – Когда я уже купил ее, выяснилось, что у моей дамы другие привязанности. – Халандовский сделал гримасу и мигнул как-то за спину, давая понять, что все эти глупости говорит для стоявшего за спиной Пияшева.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Пафнутьев. – Но тогда я возьму две отбивных.

– Три, – поправил Халандовский. – Моя дама от мяса не откажется.

– Заметано, – сказал Пафнутьев. – Кстати, меня зовут Павлом, с вашего позволения.

– Аркадий, – галантно поклонился Халандовский. – А это Настенька, прекрасный человек и необыкновенной красоты женщина.

– Я вижу, – улыбнулся Пафнутьев.

– Ничего вы не видите. Ее красоту можно увидеть только на пляже, если, конечно, до пляжа доберемся.

– Или в бассейне, – весело подсказала Настенька.

– В гостинице есть бассейн? – обратился Пафнутьев к Пияшеву.

– Боюсь, что нет. Но мы решим эту проблему.

– Может быть, и с Шаландой познакомимся? – спросил Халандовский, когда они расселись за столиком.

– Рановато, – сказал Пафнутьев. – Чуть попозже. Вон, я вижу, Худолей с Андреем знакомится… Ты с дамой, Шаланда с дамой… Наверняка сольетесь в одну компанию, даже понравитесь друг другу, ваша дружба продлится и после возвращения домой.

– Хотелось бы, – простонал Халандовский, разливая красное пенящееся вино в высокие стаканы. – А молодые люди, я смотрю, уже познакомились с очаровательными девушками, – кивнул он в сторону столика, за которым сидели Худолей, Андрей и две попутчицы.