Иван Премудрый

– И всё, что ли?
– вот азиаты, те сейчас сказали бы, мол, потерял князь лицо, окончательно потерял.

Но князю было не до этого, не до лица. Главное он ухватил: "Ты гляди, паршивец, как всё ловко развернул-вывернул. Так, надо будет бояр ему в посольство определить, познатнее, да попузатее, для представительности", а потом взял, да и сказал это Ивану, про бояр, об остальном промолчал, разумеется.

– Князь-батюшка, только честно, - тут пауза возникла: один из бояр этих как раз пиво Ивану принёс. Пока он жбан перед Иваном ставил да князю кланялся, Иван с князем молчали, тайна государственная всё-таки. А когда тот ушёл, Иван, отпив пива, продолжил.
– много у тебя ближних, да и не ближних тоже, которые умные? Ну, хотя бы вот этого взять...

– Да почитай, что и нету.
– вздохнул князь.
– А те, что есть, при деле все, их от дел-то не оторвёшь, потому как заменить не кем.

– Вот и я о том же. Значит одному мне надо ехать.
– тут у Ивана была одна премудрость, сам придумал, но с ней он решил пока не торопиться, попозже сказать.
–

Сам посуди. Ну приедет к какому-нибудь царю посольство от тебя, хоть и многочисленное и пышное, а глядь, в посольстве том, сплошные дураки, кого ни возьми. Что царь тот подумает? Правильно.
– а, наплевать, сейчас политесы и не соблюдать можно.
– Царь тот, подумает, раз в посольстве твоём все такие, значит в княжестве их ещё больше. Понимаешь, о чём я?

– Понимаю, понимаю, Ваня.

А вот это для Ивана был уже высший пилотаж, он сам такого не ожидал. Видать крепко он князя занозил, что тот его чуть ли не сыном родным назвал, раньше за ним такого не замечалось.

– Поэтому, один я поеду, князь, так будет лучше...

***

– Руслан, ты что ли?

– А вы, извините, кто?
– у царевича Гвидона чуть топор из рук не выпал, настолько неожиданным были что голос, что вопрос, да ещё со спины.

– Ну, разбаловался народ! Совсем стыд, совесть и страх потерял! Неуж-то не признал?!

Перед ним стояла средних лет женщина плотной комплекции. Выглядела она как любая другая одного с ней возраста. И одета была, ну если не как крестьянка, то как хозяйка какой-нибудь лавки или трактира - это точно. Лицом, не сказать что красавица, но и не уродина - для мужчины одного с ней возраста да ещё любителя подобных форм - в самый раз. А вот глаза, глаза у женщины были хитрыми такими, с прищуром. Сразу было видно, этой не только под горячую руку, а вообще, под любую руку лучше не попадаться. Если и не изведёт, не замучает, то вспоминать да икать долго будешь, это уж точно. Да ещё радоваться будешь, и тоже долго, что цел остался.

Гвидон, когда пришёл в лес, он сразу делом занялся. Некогда ему было лесными красотами любоваться да по сторонам оглядываться. Сила молодецкая, а заодно и богатырская, никак не могла в нём успокоиться, наружу просилась, делами заниматься требовала. Выбрав сухое дерево, Гвидон принялся его рубить, а после, после того, как срубил и оно упало, пилить его начал на чурки, ну и так далее, дрова заготавливать, одним словом.

За этим занятием он и не заметил, что уже минут как десять за ним наблюдает эта самая женщина, при этом хитро так щурится и непонятно чему улыбается. Потом, видать надоело ей на него смотреть, а может быть надоело ждать, потому что Гвидон работал как заведённый и передохнуть не собирался. Вот женщина и окликнула его.

– Царевич Гвидон я, царя Салтана сын. А вы кто будете?
– повторил он немного рассмотрев женщину. Ну правда, поди, догадайся, кто она такая?!

Женщина немного смутилась:

– Люди про меж себя Бабой-Ягой кличут...

– Да какая же вы яга, и уж тем более баба?!
– сам не зная почему, воскликнул царевич Гвидон и тем самым развернул свою судьбу чуть-ли не на сто восемьдесят градусов.

– И я о том же!
– оживилась Баба-Яга.
– Но рты, сам знаешь, всем рты не позатыкаешь, да и привыкла уже. Имени человеческого у меня нету, не положено. Девица-яга, звучит, но возраст не позволяет. Женщина-яга - ни туда, ни сюда - глупость сплошная. Вот и приходится мириться с бабой, да ещё и с ягой.

– Зря вы так.
– а царевич сам не понимал что говорит и почему именно так говорит, как будто не он это, а кто-то другой решил Бабу-Ягу комплиментами завалить.
– Вы женщина очень интересная и красивая, видная из себя. И куда только мужчины смотрят?

– Ладно тебе.
– ну, это понятно, скромность, она и Бабу-Ягу украшает. А сама чуть ли без метлы со ступой не взлетела, от удовольствия. Вот так-то.

– Если позволите, я вас буду называть, Анна Ивановна.

– А почему именно так?
– удивилась Баба-Яга.

– Сам не знаю, нравится.

И все, поплыла-потекла Баба-Яга, с этого момента - Анна Ивановна, как снег весной, который как известно от солнышка в весёлый ручей превращается. Так и Баба..., извините, Анна Ивановна...

***

– Я тебя сначала было за Руслана приняла. Не узнала, со спины-то.

– А кто он, Руслан этот?

– Да есть тут один... Ладно, не обращай внимания.
– Анна Ивановна подошла ближе.
– Ты-то что здесь делаешь?

– Как видите, дрова заготавливаю.

– Вижу, что дрова.
– Анна Ивановна немного помолчала, видать вспоминала что-то.
– Что ты здесь вообще делаешь? Царство не твоё, это раз. Не положено царевичу топором махать, дрова рубить, это два.

– Понимаете, история со мной приключилась, долго рассказывать, да и неинтересно это.

Вот вы пробовали хоть раз что-то, неважно что, начать рассказывать, а потом заявить, это, мол, не интересно? И заявить женщине, тем более, что это "что-то" её заинтересовало? И не пробуйте, вам же лучше будет. А перед Гвидоном сейчас сама Баба-Яга стояла, ну и что, что теперь уже Анна Ивановна? Всё равно - хозяйка всему тут и не только тому, что в лесу, а и вообще...

Оно понятно, почему она Гвидона за Руслана приняла - Черномор попросил, так сказать, внимание ему уделить, ну, чтобы тот перестал к Людмиле клинья подбивать. Повезло стало быть Руслану, крепко повезло.

Судите сами: ну с Черномором всё понятно, у него своё какое-то волшебство началось никому пока, кроме Ивана Премудрого, неизвестное. Дело тут конечно не в Иване, не в его чувствах к Людмилиному происхождению. Тут что-то другое, бери выше. Узнать-то, конечно узнаем, но только тогда, когда уже поздно будет, эх, лишь бы не нам... Руслана того кажись со всех сторон обложили. Баба-Яга в прошлом, а ныне - Анна Ивановна к нему тоже претензию имела и большую претензию, за бардак, что в его княжестве происходит и творится. Так что повезло князю этому, непутёвому, хоть и слегка, но всё равно, повезло. Нет, участи своей он не избежит, это точно, максимум, на что он может рассчитывать, так это на то, что сможет хоть как-то облегчить её. И выходило, что облегчил уже он участь-то свою, правда сам того не ведая.

Представить-то как раз не трудно, трудно будет потом, самому успокоиться, представив, что собиралась сделать с Русланом Анна Ивановна, поэтому лучше не представлять, наше дело - сторона.

– Что-то слышала, но ничего конкретного.
– Анна Ивановна смотрела на Гвидона, и он всё больше и больше ей нравился, не как мужчина разумеется, сейчас не время для глупостей всяких.

Понравился он ей хотя бы тем, что не испугался и не потому, что за Бабу-Ягу не признал. Оно ведь как, всё равно чувствуешь, кто перед тобой, незнакомый если, опасный для тебя или нет? Это потому так, что в первую очередь незнакомца как раз на опасность для себя и проверяешь-определяешь. Потом уже всякие там: "здрасьте, как вас звать-величать, очень приятно, хорошая погода, не правда ли", ну и прочая ерунда, на самом деле, к жизни никакого отношения не имеющая.