Из чего созданы сны

— Если вы сию минуту не уйдете, мне придется кое с кем поговорить, фройляйн Луиза.

— Поговорить… с кем? — Она подняла на меня свои добрые глаза, в них стояли слезы.

— Я знаю директора управления социального обеспечения в Бремене… — начал я.

Тут меня перебил чей-то громкий игривый голос:

— Всем привет! Я ведь не помешаю. Дверь была открыта, вот я и вошел. Дамы, дорогой друг Роланд… — Порог люкса переступил высокий мужчина крепкого телосложения, без единого волоса на голове. На нем были очки без оправы, и выглядел он отъявленным пройдохой, являя собой живое воплощение нахальства и плохих манер.

Когда я его увидел, меня охватило такое бешенство, что я на миг забыл даже о фройляйн Луизе.

— Я же сказал вам, что не желаю вас видеть!

— А я объяснил портье, что вы меня ждете, — ухмыльнулся лысый. — У вас гости. Прелестно, прелестно. Вы не хотите представить меня?

— Нет, — рявкнул я. — Вон отсюда!

— Ларжан, — представился посетитель сам и поклонился фройляйн Луизе и Ирине. — Виктор Ларжан. Рад познакомиться с вами, сударыни. Мы с господином Роландом старые друзья.

— Какие еще друзья! — продолжал я буйствовать в припадке ярости. — Вон, я сказал! Вы что, оглохли?

— А я-то хотел обсудить с вами один очень срочный вопрос, — произнес с улыбочкой Ларжан. — Ну будьте же повежливее. Предложите мне чего-нибудь выпить. Успокойтесь. Вижу-вижу, вы не хотите. Я сам себе сделаю коктейльчик. — Он вразвалочку прошел в салон и действительно налил себе в стакан виски, добавив туда воды и льда. Объявив, что пьет за наше здоровье, он выпил и застонал от наслаждения.

— Вы литературный агент? — спросила Ирина, потрясенная зрелищем.

— Так точно, прелестная фройляйн. Виктор Ларжан.

Он говорил по-немецки бегло, но с сильным американским акцентом. Я знал его много лет. Он был владельцем большого агентства в Нью-Йорке, имел филиалы в Голливуде, Париже, Лондоне и Риме. Ларжан продвигал писателей, сценаристов, еще и актеров, продавал сериалы, злободневные статьи на фактическом материале и романы, это была легендарная фигура в своем бизнесе. Ему еще не было и пятидесяти, хотя из-за лысины он выглядел старше. На нем всегда были мятые костюмы из второсортных магазинов готовой одежды, нейлоновые рубашки и дешевые галстуки, хотя все знали, что он был сказочно богатым холостяком. Он владел знаменитой огромной коллекцией старых часов и постоянно мотался по свету. Со мной у него пока был лишь опосредованный бизнес. Он продал мои секс-серии во много стран. Но это всегда шло через издательство, и я получал только проценты.

Ларжан уселся в кресло, вздохнул с глубоким удовлетворением, выпил, поглядывая на всех своими свинячьими глазками, и явно чувствовал себя превосходно. Мое бешенство росло с каждой секундой.

— Послушайте, Ларжан, я прикажу вас вышвырнуть, если вы не исчезнете! — заорал я.

Американец довольно хрюкнул.

— Ну разве он не очарователен? — спросил он Ирину. — Всегда норовит головой пробить стену. Такой порывистый. А ведь он меня знает. Вы же меня не знаете, сударыни. Я хочу сделать господину Роланду предложение. Срочное. А я не тот человек, которому можно сказать «нет». — Он положил ноги на столик, снова выпил и обратился к Ирине: — Как вас зовут, дитя мое?

— Ирина Индиго, — ответила потрясенная Ирина.

— Красивое имя. Очень красивое имя. — Ларжан благосклонно кивнул.

Я подумал, что вряд ли смогу сам выкинуть его, для этого он был чересчур здоровый. По радио все еще звучала тихая музыка из бара.

— А вас, сударыня? — Он так и не убрал ног со стола.

Фройляйн Луиза как зачарованная смотрела на американца с первой минуты его появления. Ее лицо было просветленным.

Она встала, подошла ближе и сказала:

— Готтшальк. Фройляйн Луиза Готтшальк. Ты же это знаешь…

Странное обращение нисколько не обескуражило американца. Он широко ухмыльнулся.

— Конечно, конечно, знаю. Фройляйн Луиза Готтшальк. Я столько людей встречаю. Вы уж извините, если я кого-то не сразу узнаю.

Фройляйн Луиза посмотрела на него сияющими глазами.

— Теперь все будет хорошо, — сказала она.

Ларжан обменялся со мной короткими взглядами. Он так часто встречался по роду своей деятельности с чудаками, что уже ничему не удивлялся. Сам он всегда говорил, что питает слабость к сумасшедшим.

— Все будет хорошо. Полный о’кей, фройляйн Луиза, можете не волноваться. Я здесь. Ничего плохого уже не случится.

— Прекрасно, — прошептала фройляйн. — Ах, как хорошо… Все-таки все получается именно так, как я мечтала…

— Ясное дело, — невозмутимо произнес Ларжан. — Зачем грустить, если можно Ларжана спросить.

— Мой американец… — шептала фройляйн.

— К вашим услугам, сударыня. Америка к вашим услугам, — гудел Ларжан.

— Благодарю Тебя, Господи, — еле слышно шептала фройляйн Луиза.

Все очень напоминало сумасшедший дом.

Я сказал агенту:

— Кончайте театр. Вы сейчас исчезнете или я позвоню портье.

— Нет, вы не имеете права! — вскрикнула фройляйн. — Это крайне важно, что господин Ларжан пришел именно сейчас!

— Еще как важно, фройляйн Готтшальк, — произнес этот отвратительный Ларжан. — Или я могу называть вас просто Луиза?

— Ну конечно, можете! — восторженно воскликнула фройляйн.

В этот момент опять открылась входная дверь, и вошел кельнер Жюль с передвижным столиком. Все уже было подготовлено и накрыто. Скатерть из камки. Серебро. Коктейли из омаров. Бочонок с бутылками шампанского…

Жюль оторопел и остановился.

— Пардон… я не хотел мешать… Ужин… — Он внимательно посмотрел на американца. Тот криво улыбнулся в ответ.

— Привет, — сказал Ларжан.

— Месье, — произнес Жюль, потом повернулся ко мне: — Можно завозить стол?

— Да, пожалуйста, — ответил я. — Мы сейчас опять останемся одни.

— Вы так думаете, — произнес Ларжан. Он подмигнул фройляйн Луизе. Та не сводила с него глаз, потом ее взгляд скользнул по Жюлю.

Фройляйн Луиза спросила:

— Француз?

— Да, мадам. — Жюль был занят своим столом.

— Если бы ты знал, как я рада, — сказала фройляйн. — Как же я счастлива. Ты тоже следи, ладно?

Жюль нервно взглянул на фройляйн Луизу.

— Что я должен делать, мадам?

— Следи!

— Я действительно не понимаю, мадам… — начал Жюль. За спиной фройляйн развалившийся в кресле Ларжан делал Жюлю и нам всем знаки. С ухмылочкой он крутил пальцем у виска и пожимал плечами. Жюль наморщил лоб, но легче ему от этого не стало.