Из чего только сделаны мальчики. Из чего только сделаны девочки (антология)

После окончания института Веру распределили на работу в одну из больниц г.Балашихи - в ту, где оперируют опухоли. Больница считалась очень престижной, и попасть туда было непросто, но за выпускницу похлопотал ее руководитель, известный профессор. Веру взяли бы и в ординатуру, - не сразу, конечно, а через пару лет, - но этому продвижению воспрепятствовали сугубо личные обстоятельства.

Сама Вера об этих обстоятельствах никому не рассказывала, но от сослуживцев стало известно, что у нее случился роман с молодым хирургом, - роман очень бурный, сумасшедший, завершившийся через год грандиозным скандалом. Поговаривали даже, что ей пришлось в той же больнице делать аборт. После всех личных неудач Вера поставила крест на дальнейшей карьере и переехала жить к бабушке.

Мать пару раз приезжала к ней, уговаривала вернуться, восстановиться на работе, но в девушку словно вселился бес. Ни о каком возвращении не могло быть и речи. В подтверждение серьёзности своего решения она уничтожила все свои диссертационные записи - швырнула их в печку.

На новом месте Вера прижилась на удивление быстро. Устроилась работать в районную больницу, навела в доме идеальный порядок и развесила по окнам белые шторки, отчего изба стала напоминать операционную. В довершение всего она привезла из Балашихи свои инструменты - блестящие железяки, упакованные в аккуратную металлическую коробочку. Баба Маня, женщина, вообще говоря, мужественная, немного даже оробела при виде позвякивающих шприцов и зажимов. «Теперь тебя буду лечить, бабушка», - весело пообещала ей внучка.

В деревне приезд новой "врачихи" не мог остаться незамеченным. В первый же месяц к ней раз десять наведывались соседи - "за анальгином"; парни вовсю звали в поселок - на танцы, а кто-то просто останавливался у забора - поболтать. Их гоняла баба Маня - не любила трепачей. Единственный, кого она не трогала, был Витька. Во-первых, он был слишком молод, чтобы приставать к Верке, а во-вторых, она просто неплохо к нему относилась. Витька не лазил с другими мальчишками за клубникой.

3.

– Здрасьте, баб Мань! А Вера дома?

– Здорово, - Мария Федоровна щипала на заулке траву для кроликов. Подняла голову: - Обедает она, проходи в избу.

Витька привычным жестом дернул щеколду и проскочил в сени.

Вера в длинном полосатом платье мыла возле рукомойника посуду. Увидев гостя, она улыбнулась и кивком головы указала на скамейку:

– Садись. Молодец, что книгу принес. Я как раз сегодня вспоминала.

– Сейчас дочитал. Интересная, - застенчиво отозвался Витька.

Девушка подняла стопку вымытых тарелок, подержала ребром вниз (чтобы сбежала вода) и понесла убирать. Витька уселся на скамью, в красный угол.

– Я тебе еще одну принесла. До следующего понедельника осилишь?
– Вера вытерла руки о полотенце и прошла в переднюю комнату. Оттуда крикнула: - Иди сюда!

Новая книжка называлась "Приключения Оливера Твиста". Вера с важным видом вытащила ее из сумки и для верности еще раз уточнила дату возврата.

– До понедельника, слышишь?

Но Витька уже вовсю листал картинки.

Их было немного, и о художественных достоинствах книги они ничего не говорили. Витька не вытерпел, поинтересовался:

– А кто автор?

– Чарлз Диккенс, великий английский писатель прошлого века. Хороший роман.

Вера набросила на плечи легкую кофточку.

– Пойдем, поможешь мне огурцы полить.

Они вышли из избы и друг за дружкой направились в огород. Возле сарая баба Маня кормила кроликов - их дощатые клетки располагались в два ряда вдоль стены.

– Верк!
– окликнула она внучку.
– Переодень ты сарафан-то, чего в рукавах париться? Закуталась, как монашка. Хороший сарафан мать привезла, чего не носишь?

– Бабушка, мне холодно. Будет тепло, надену сарафан.

– Какого ж тепла тебе надо?

Но внучка уже не слушала. Вручив Витьке два ведра, сама взяла лейку и направилась к большой крашеной бочке.

– Вот вода. Я буду поливать, а ты подноси воду к грядкам. Лады?

...Вдвоем с работой справились быстро, быстрее, чем ожидала Вера. Поэтому она предложила помощнику отдохнуть под яблонкой - там были врыты небольшая скамеечка и деревянный стол.

– Между прочим, хорошая яблоня. Она, правда, зимняя, зато яблоки лежат до Нового Года. Во какие здоровенные!

– Антоновка, что ли?

– Не антоновка. Я забыла название. У нас возле больницы такая же растет, - только ту еще неспелую пациенты обдирают. Представляешь: на вид все вроде больные, а как начинают по веткам карабкаться - быстрее здоровых! Была у нас как-то неприятность: один язвенник сбежал на ночь, а утром, под хмельком, решил вернуться через окно. Забрался на яблоню (у него палата была на втором этаже), подполз к окну, да с подоконника-то и сорвался. Сотрясение получил сильное и ногу поранил. Ничего… откачали общими усилиями.

– А ты какие болезни лечишь?
– спросил Витька.

– Я не лечу болезни. Я анестезиолог. Знаешь, что это такое?

– Нет.

Вера повернулась вполоборота к собеседнику.

– Это когда пациенту делают операцию, специальный человек, помощник хирурга, занимается обезболиванием. Потому что когда режут или зашивают, больно бывает так, что невозможно терпеть. Может наступить шок и даже остановка сердца. И я делаю больному наркоз.

– А под наркозом что, не больно?
– спросил Витька, шмыгнув носом. Он вообще-то и раньше слышал про обезболивание, но как-то не очень в него верил.

– Конечно, нет, - девушка улыбнулась.
– Больной сразу же засыпает и ничего не чувствует.

Витька поежился. Он не понимал, как можно заснуть, зная, что тебя сейчас начнут кромсать на кусочки: вырезать кишки, вставлять трубки... Как люди вообще соглашаются на операции?

– А тебе самой наркоз делали?

Девушка быстро отвела взгляд и кивнула:

– Один раз.

...После короткого молчанья Витька с неожиданной заинтересованностью покосился на собеседницу и спросил, немножко не по теме:

– Послушай! а вот если я заболею, ты сможешь меня вылечить?

– Смотря чем заболеешь, - резонно ответила Вера.
– Но первую помощь окажу в любом случае. Да я и так тут у вас вместо фельдшера.

Парень кивнул: Вера действительно многим помогала. В прошлом месяце, например, поставила на ноги Николая Резчикова. У него был запущенный радикулит, и Вера каждый вечер ходила его растирать вонючей мазью. За две недели лечения боль отступила, и спина стала наконец разгибаться. Витька немножко гордился тем, что водит дружбу с деревенской знаменитостью.