Из другого теста. Книга 2

— Чувствую, что это не так, — пробормотала Акери, не повернув головы. — А она всё равно не такая. Она другая. Но вся, будто такая, как есть.

— Она не такая, потому что это не так? — очень серьёзно уточнила Гранка, приподнялась и оперлась подбородком на руку: — Или вся, как есть, она другая?

— Когда чувствуешь, но не знаешь, трудно доказать, что ты права, — с ювелирной точностью ответила Ари сразу на оба вопроса.

— Тогда зайди с тыла. Сначала докажи, а потом чувствуй.

Зеленушка, наконец-то, обернулась и вытаращилась на подругу уже вполне осмысленным взглядом:

— Ты смеёшься?

— Посмеиваюсь. Чтобы пустить всю эту бредятину по ложному следу, и начать заново. Итак, кто она, которая не такая?

— Бланка, — добросовестно отчиталась Акери.

— Даже так? — пробормотала под нос Гранка и продолжила допрос: — А какая она не такая?

— Не злая, — перешла к конкретике Ари. — Не хочет никому вредить. Всего лишь хочет для себя самого лучшего.

Тут Гранка не выдержала и прыснула. Оставаться серьёзным рядом с этим лягушонком мог только кедр, в который он лазил, как заведённый.

— Ты всё равно смеёшься, — укорила её Акери. — Я же пытаюсь доказать.

Она развернулась к собеседнице. И приняла вид человека, готового отстаивать своё: брови съехались к переносице, шея вытянулась, остренький подбородок вызывающе отклячился, словно вот-вот кого-нибудь заклюёт.

— Ты умница, — борясь с настырной улыбочкой, одобрила Гранка. — И права на все сто. Все мы хотим для себя самого лучшего. Это не криминал. И ты думаешь, что самым лучшим эта проныра выбрала Нутбера?

— Его все уважают, — продолжила аргументировать Акери. — Он сильный. С ним не страшно. Он добрый.

— И быстрый, — не удержалась Гранка, демонстративно оглядев место рядом с собой, где ещё недавно дремал майор.

— Он осторожно уходил, — одобрительно закивала желтоглазая недотёпа, искренно полагая, что вожака похвалили. — Я видела. Боялся тебя тревожить. Вы очень чутко спите. А ты два дня почти не спала.

— Хорошо. Давай вернёмся к нашим баранам и проясним «потому, что это не так».

— Что не так? — захлопала глазками Акери.

— Она не такая, потому что это не так, — терпеливо напомнила Гранка, разглядывая отросшие когти.

— Я уверена в этом! — убеждённо вытаращилась зеленушка. — Она об этом даже не думала.

— О чём?

— О том, чтобы вредить нам. Бланка вас очень боится. Она сильно старается держать этот ваш… фасон. Ей нельзя показывать слабость. Для неё это опасно. Это не я так думаю, это она так привыкла, — спохватилась Ари, что может запутать подругу.

— Вся, как есть, она другая, — вздохнула Гранка. — Ты не веришь, что её прислали шпионить за беррами?

— Она не сможет этого сделать, — удивилась Акери.

— Почему?

— Она же глупая, — брякнула зеленушка и чуток испугалась резкости формулировки.

И в этот раз Гранка упустила контроль. Ткнулась носом в шкуру и глухо заржала, давясь длинным мехом.

— У тебя хорошее настроение, — прогудело в открывающуюся дверь.

— Вожак, — мявкнула Акери.

Вспорхнула и заскользила на выход. Нутбер отступил, пропуская её, закрыл дверь и шагнул к постели. Завалился на шкуры и с удовольствием вытянулся. Гранка впечаталась носом в его бугристую грудь и доржала до полного утомления с удовлетворением. Широкая лапа гладила её по трясущейся голове. Широкая грудная клетка мерно вздымалась. Глубоко посаженные глаза бесстрастно пялились в потолок. Майор терпеливо ожидал конца светопреставления. Наконец, Гранка в последний раз хлюпнула горлом и выдохнула.

— Что на этот раз? — спросил вожак.

Она пересказала слово в слово всё, что ей пришлось претерпеть во имя истины.

— Вы точно знаете, что Ари не грешит телепатией? — задумчиво поинтересовался Нутбер.

Под его тяжёлой нежной дланью Гранка расслабилась и машинально вернулась на стезю самой здравомыслящей из беррих. Она помолчала, обсасывая вопрос, и резюмировала:

— Думаю, нет. Наш лягушонок частенько попадает в цель — это верно. Обескураживающая статистика. Но дело тут не в телепатии. У неё эмотивность зашкаливает. Сочувственная она у нас и сопережевательная просто до неприличия. А иной раз и до полной бестактности.

— Ты где училась?

— В гуманитарной академии на Урале, — машинально проговорилась Гранка.

Споткнулась, напряглась и попыталась подняться. Лапища Нутбера перестала быть нежной, жёстко припечатав голову подруги к груди.

— Прекрати, — попросил он, еле уловимо извиняясь за грубую выходку. — Это слишком заметно, чтобы делать из твоей образованности тайну.

— Не хочу об этом, — упрямо процедила она, но рваться перестала.

— Хорошо, — примиряюще прогудел он. — А о чём хочешь?

— О Бланке.

Нутбер так поморщился, что зашевелились волосы по всему лицу. Гранка проигнорировала его мнение и продолжила:

— Есть идеи, кто может её подставить?

— Перед нами?

— Перед богами со всеми их коллективами! — рассердилась она.

— Прекрати, — повторил он, коснувшись губами её макушки. — Обоснуй.

— Она слишком активна в своём желании упрочить свои позиции. Это раз. Она уже не раз заикалась, что и сама не прочь стать оборотнем. Дескать, разделить судьбу любимого, — и не думая юродствовать, напомнила Гранка. — Даже Акери считает её глупой. Думаешь, эта краля сама изобрела идею пролезть в сильные мира сего? Нашей кухни, конечно, никто не знает. Достоверно не знает. Но слухов вокруг вас порасплодилось… И откуда что берётся? Тем не менее, с основным народ определился: берры умерли и воскресли оборотнями, — она приподнялась и уставилась в глаза майора: — Понимаешь? Умерли. А, как на этой планете могут умереть люди, потерпевшие катастрофу?

— Я понял тебя, — чуть помрачнел он. — Ты права. Бланка не из тех, кто захочет власти, если ради этого её нужно сожрать живьём. То, что этот способ единственный, никто не утверждал. Но ей это в любом виде не по силам. Духу не хватит.

— Значит, её убедили, что не всё так страшно. Дескать, сказка — намёк, но врёт безбожно. Мол, ты чуть-чуть умрёшь не больно, но тут же прыгнешь во всемогущие.

— Логично, — признал Нутбер. — Она не слишком таится в своих планах. Хорошая ширма для того, кто умеет это делать. Есть идеи, кто?

— Нет, — огорчённо буркнула Гранка, уронив голову ему на грудь.

— Есть, но ты не уверена, — усмехнулся он.

— Это не идея. Это чувства одной, чуйка другой и антипатия третьей. И все эти загогулины психики наших девок сошлись в одной точке.

— И?

— И я могу назвать с десяток подозреваемых, на которых точно так же сойдутся эти загогулины. В твоей стае, дорогой, одна ненормальная и шесть сучек, для которых терпение — тяжкий труд.

— Что будешь делать? — поинтересовался майор в полной уверенности, что подруга не станет сидеть, сложа руки.