Из другого теста. Книга 2

Слетев с перевала, они развернули загонную дугу, демонстративно смыкающуюся на флангах. Казалось, кольцо вот-вот замкнётся, лязгнув на стыке. Мандарины шли по центру — Наруга то и дело замечала в просветах стволов рвущую жилы парочку. Добыча неслась не сломя голову, но на грани. Причём, Галя не отставала от более сильного подельника. Шатхия с Патом — как и было уговорено — позаботились о том, чтобы обеспечить этих двоих пропитанием. Подзарядка, по всей видимости, произошла недавно, так что они расходовали энергию без оглядки на перспективу. Рвали когти, пока им чудилась возможность вырваться. Словчить и завернуть обратно на восток не пытались — не до жиру, как говорится.

Нар заметно сбавил скорость. Его инициатива с капризами исключались, значит, Дубль-Ан передал команду своего пилота поунять охотничью лихорадку. Ну да, нагнать добычу — невелика хитрость. А вот, под каким предлогом её потом отпускать? Изобразить коллективный идиотизм? Нет, в принципе, жизнь уникальная и всякообразная затейница — и не такое увидишь, как посмотришь. На холме у просеки берры во всей красе показали, что они тоже люди: прощёлкали подопечных. Будь они в прошлом фермерами или бухгалтерами, продублированный просчёт, может, и пролез бы. Но разведка два раза подряд не лажает. К тому же, гнать добычу в прежнем темпе — почти стопроцентно обеспечить ей переломы. Без развоплощения их не восстановить… И так далее.

Боковым зрением Наруга увидала, как справа Дубль-Ан с Акери на спине забирает всё больше в сторону и ускоряется. Чуть дальше него пропал из поля зрения Дубль-О. Мандарины ещё сбавили скорость, уже имитируя погоню к полнейшему своему недоумению. Нар попытался получить вразумительный ответ у своего пилота. Наруга покопалась в идеях и вывела более-менее правдоподобную гипотезу: Анабер придумал, как обеспечить беглецам фору. Долину они уже перемахнули, а вот дальше рельеф гарантировал их фиаско. Не поймать их в тамошних складках местности просто невозможно.

Почти добрались до скалы, где Галя с Хансом обкатали липунов. Эти твари обожают такие складчатые местечки. Обязательно болтаются где-нибудь поблизости, хотя медведи должны были развонять о своём появлении на всю округу. Когда наперерез мандаринам вылетел чуть ли не десяток липунов, Нар чуть не окочурился со страха. Дубль-Ра с Шах плюнули на погоню и прилипли к вожаку, щёлкая зубами и дружно делая под себя кучи. Наруга и сама задохнулась от ужаса, правда, быстро оклемалась. И тут же до неё дошёл смысл манёвра Анабера. Он забежал вперёд, и Акери пустила по лесу волну фирменного прессинга Ари. Да, мандаринов тоже зацепило, но основной удар пришёлся по всей живности, что паслась на полосе между удирающей парочкой и погоней. Погоня, понятно, застряла, сунув под нос добыче шанс унести ноги.

С левого фланга к мандаринам уже подтянулись Дубль-Гет, Дубль-Пат и Дубль-Гу. Медведи с наслаждением ворвались в стаю липунов, отдавая той всю страсть, не реализованную в отношениях с беглецами — выпускали пар. Как они их валтузили — Нар от зависти мигом пришёл в себя. Наруга и пикнуть не успела, как этот Геракл недоделанный рванул ухватить свою порцию славы. По пути он потоптал крыс и прочую мелюзгу, что неслась мимо с квадратными от ужаса глазами. Звено мандаринов не добежало до липунов, столкнувшись нос к носу с оголтело верещавшими кенгуру. Торчавшие в кольцевых складках век глаза так повылазили, что казались пузырями, какие иной раз выдувает болото. Наруга так и ждала, что они сейчас полопаются. Но дождалась лишь яростного воя трубы в мозгах Нара. Да хруста костей на их общих зубах.

Глаза по левому борту транслировали Шах — эта дикая кошка исхитрилась откусить голову кенгуру, что почти сравнялся с ней в росте. Отшвырнуть её и впиться клыками в бок второго оглушённого страхом зверя. Справа раздался визг Дубль-Ра. Эта идиотка умудрилась пропустить удар длинных когтей в челюсть. Нар рассвирепел. Ракна едва успела отскочить, уводя машину, когда раздувшийся сверх меры Геракл пошёл свершать все свои подвиги одновременно. Хана — мелькнула в сознании Наруги мысль, и она на какое-то время замёрзла в ступоре. Машина сама устроила ей встряску, пропустив сабельные удары по ноге. Боль Нара отрезвила, и Наруга включилась в процесс. Вместе они выкрутились, умудрившись попасть в эпицентр столпотворения. А там уж пришёл на выручку Дубль-Гет, завертев кровавую кадриль.

Счёт Гали резко возрос, когда воинственный раж Нара пошёл на спад. Сразу заныли раны — тех оказалось больше, чем ей представлялось. Немудрено: когти на передних лапах кенгуру были чудовищным оружием. Слава Богу, к ним не прилагалось мозгов. Всё время, пока регенерация трудилась над повреждениями, Наруга разводила в сознании мандарина рощи и кущи всяких нежностей да слащавостей, мороча ему голову. Тот благодарно вздыхал, усевшись на пузо и разбросав дрожащие ноги. Потом встрепенулся. Сначала взял в руки себя, затем ноги и приступил к заправке. Еды вокруг — завались. Падальщиков, что вечно портят аппетит, пока не видать.

Пользуясь приходом душевного равновесия, Наруга вылезла из кабины. И первым делом, увидала Ракну. Та распласталась на морде сидящей мандаринки и нудила какие-то утешительности.

— Слезь! Пусть поест! — требовала Шатхия, стаскивая истеричку с капота машины.

Дубль-Ра тут же поднялась и затанцевала в середину обеденного стола, где уже лакомилась Шах. От всех этих залежей расчленённых туш Наругу слегка замутило. Организм тотчас устранил неполадки, ликвидировав аварийные ощущения. Она увидала, что Шатхия приступила к поискам филейных частей, откуда можно нарезать мяса на ужин. В руках хутамки красовался гигантский коготь кенгуру длиной в её руку. Осталось насадить его на палку и вот тебе портрет смерти в молодости: девушка с косой и… второй косой, что болталась и мешала работе. Шатхия отложила рабочий инструмент и принялась наматывать косу вокруг головы. Неподалёку стоял Патрик с таким же когтем в руках и косился на грозную степнячку. Интересно — подумалось Наруге — кто же это всё-таки будет: Пат или Дитмар? Кто заграбастает хутамку: немец или француз? Или Витбер? Броберов отпрыск тоже измозолил об неё глаза. Пожалуй — будь она мужиком — сама бы прибрала к рукам эту шикарную девку.

— Как ты? — привычно озаботился Гет, привычно подкравшись со спины и привычно обняв.

— Нормально, — потёрлась она затылком о его плечо. — Слушай, а мы этих живчиков не потеряем?

— Анатоль с Ойвиндом их пасут. Думаю, они воспользовались испытанным приёмом: залезли в липунах на скалу. Мы сейчас двинем к южному склону горы и обозначим присутствие. На запад к знакомой котловине они не сунутся. Решат, что там всё перекрыто. Остаётся только север. Про северный преобразователь они знают.

— Гет, хватит трепаться! — окликнул их Гуго. — Лучше достань контейнеры!

Пришлось заняться хлебом насущным. Намолотив его полные контейнеры, они поспешили к южному подножью горы, вокруг которой крутились уже третий день, как приклеенные. Густо поросший лесом склон не давал нормальной видимости. Особенно в сумерках. И пока люди устраивали бивак да набивали животы, дубли слонялись вдоль подножия, вынюхивая следы беглецов. Ничего не обнаружили и с чистой совестью завалились подремать. Однако с полуночи их снова затеребили. И до самого рассвета все по очереди несли вахту вдоль всего южного склона.

На рассвете медведи отправились в обход горы, надеясь, что ничего не упустили. Мандарины же — признанные прыгуны и альпинисты — полезли в гору пошуровать там. Поднимались зигзагами, надеясь, что где-нибудь, да пересекут оставленные следы. Когда в третий раз приблизились к восточному склону, Наруге показалось, что где-то на этой высоте и должна заканчиваться скала, по которой поднимались Галя с Хансом. Девчонки согласились добраться туда, хотя восточный склон был похож на гармошку. Его будто нарочно измяли, как бумагу, на которой остался лишь один гладкий клочок — та самая скала. Нар страшно возмущался столь неразумным решением. Но старался изо всех сил, штурмуя каменистые гребни и прыгая через рваные щели.